Денис Чекалов - Френки и Майкл Страница 27

– Крови, – говорили они, подходя все ближе и сжимая круг. – Мы хотим свежей крови.

Вперед вышло высокое существо, с лицом столь обезображенным, что на нем не было видно более ни носа, ни глаз, ни рта – только изрытое месиво из почерневших морщин.

– Крови, – глухо проговорила тварь. – Мой народ хочет крови. Отдайте ее нам сами, и вы не будете мучиться.

Франсуаз резко бросила:

– Твой народ умирает, старый дурак. Если вам не оказать помощь сейчас, через пару дней вы превратитесь в ходячие скелеты, и вам останется сосать только кровь из своих костей.

Обезображенное лицо твари исказилось ненавистью.

– Что ты понимаешь, спесивая демоница, – прохрипел он. – Веками люди ненавидели наши народы – твой и мой. Веками люди пытались уничтожить нас, но мы всегда были хитрее.

Твари, обступившие нас плотным кольцом, глухо забормотали, вторя ему. Их голоса были бессильны, они почти шептали, слова, что пытались они произнести, были невнятны; это было подобно шороху, с каким ветер пролетает, шевеля степные травы.

Глаза детей сверкали; они еще не потухли, как давно уже угасли глаза взрослых людей. Дети смотрели на меня жадно, алчуще; они открывали маленькие рты, и закругленным клыкам было там тесно.

– Но теперь демоны предали нас, – хрипло продолжал вампир. – Они живут среди людей. Вы похищаете души, вы обращаете в рабство свои жертвы – и еще смеете в чем-то упрекать нас.

Вампир протянул тонкую, костлявую руку.

– Вам некуда скрыться отсюда – ни человеку, ни демону. Люди живут так, как создала их природа. Демоны порабощают их, делая своими покорными игрушками. Лишь мы, вампиры, лишены права жить так, как велит нам Господь.

Он сделал шаг вперед, и его пальцы с острыми когтями замерли в дюйме от крепкой груди моей партнерши.

– В вас много крови, – хрипло проговорил он. – Ее хватит, чтобы мой народ прожил еще несколько ночей. А потом мы пойдем в следующий город, и дальше, и дальше.

– Крови, крови, – забормотали вампиры. Они покачивались, словно от порывов ветра.

– Крови, крови, – жалобно повторяли дети.

– Слышишь, чего хочет мой народ? – вопросил старик. – Кто ты такая, чтобы отказывать нам в праве жить?

Лицо Франсуаз стало злым.

– Я та, кто знает, что вы не правы, – ответила она и ухватила старика за вытянутую руку. Ни один вампир не успел даже пошевелиться, а Франсуаз резко рванула их предводителя на себя, одновременно поднимая лом.

Раздался омерзительный хруст, крик боли смешался с треском ломаемых костей.

Блестящий металлический конец монтировки, окровавленный, вышел из спины старика.

Девушка резко выдернула свое оружие, и тварь рухнула к ее ногам, вздрагивая конечностями.

По толпе вампиров пробежал невнятный ропот.

Франсуаз улыбнулась самодовольной улыбкой и поставила ногу на вздрагивающее тело старого вампира.

– Отныне я – ваша повелительница, – властно произнесла она. – И вы будете мне подчиняться.

Старый вампир дернулся под ее каблуком; Франсуаз мощным ударом лома разнесла чудовищу череп.

– Вы пришли, потому что это я хотела вас сюда заманить. – Голос девушки, громкий и повелительный, заставлял вампиров опускать головы и прятать глаза. – Вы подчинялись моей воле задолго до того, как увидели меня.

Поверженный старик продолжал бессильно шевелиться на земле.

Вперед вышла старая женщина, сквозь ее длинные седые волосы проглядывал блестящий череп.

– Пожалуйста, не убивай старого пастуха, – произнесла она. – Мы готовы подчиниться тебе, если ты пообещаешь напоить нас и накормить. Мы очень голодны.

Вампиры сгрудились еще плотнее; теперь в их глазах можно было прочитать мольбу и страх.

– Пастух заботился о нас с тех пор, как священники разрушили нашу деревню, – продолжала старуха. – Пожалуйста, оставь его в живых.

Франсуаз в раздумье посмотрела на тело, вздрагивавшее под ее каблуком.

– Он был дерзок, – сказала она, – и осмелился не повиноваться мне. Но так и быть – я не пристрелю его серебряной пулей, если он поцелует кончики моих сапог. Ты готов сделать это, старик?

Человек поднял окровавленную голову. Раздробленный череп срастался медленно, ибо пастух был голоден и истощен.

– Мой народ хочет есть, – прошептал он. – Наши дети голодны. Если ты обещаешь, что позаботишься о них, я стану твоим верным рабом.

Франсуаз улыбнулась еще шире.

Меня едва не стошнило.

Старый вампир встал на колени. Безобразный кожаный пластырь, в который превратилось его лицо, раздвинулся, открывая пасть. Голова вампира низко наклонилась; он почтительно поцеловал кончики сапог девушки и отполз прочь, не поднимая лица.

– Может быть, ты будешь прощен, – проговорила Франсуаз и, обведя тварей взглядом, коротко усмехнулась. – А теперь постройтесь по трое, и я отвезу вас в город.

– В город, в город, – загомонили вампиры. – Там нас накормят. Как мы хотим есть.

Франсуаз повернулась к одному из детей и благосклонно потрепала его по грязным волосам.

– Я даже позволю вам поехать в машине.

Имея дело с толпой, очень сложно заставить ее подчиняться; секундная промашка – и она выйдет из-под контроля.

Однако Франсуаз любит рискованную игру.

Высокий человек с черными всклокоченными волосами внезапно вышел из круга. Его зрачки все еще оставались черными, но по их ободкам уже начинали пробегать золотистые искры.

– Стыдитесь, – глухо проговорил он, и его глаза взорвались золотыми молниями. – Стыдитесь, люди.

Вампиры зашумели.

Франсуаз гордо повернулась к наглецу, дерзнувшему ей перечить.

– Да вы посмотрите, – продолжал вампир. – Их здесь всего двое. Эльф и демоница, в которых много свежей, горячей крови.

Гул голосов стал громче. Твари переглядывались, и их потускневшие глаза вновь начали алчно загораться.

– К чему нам подчиняться ей? – Вампир повысил голос, обнажив окровавленные клыки. – Мы здесь, мы вольны поступать так, как захотим.

Он обвел толпу горящим взглядом.

– Вы жаждете крови – так вот же она, кровь.

Последнее слово он проревел, корчась от боли.

Франсуаз легко шагнула к нему и, опустив руку, схватила вампира прямо через штаны за яички. В следующее мгновение она распрямилась, высоко поднимая над головой его оторванное мужское достоинство.

– Если я услышу хоть слово, – грозно произнесла она, – еще хоть одно слово, я убью вас всех, прямо здесь.

Старый пастух, все еще не поднимаясь с колен, смотрел на то, что происходило. Маленький мальчик, голову которого Франсуаз только что ласково трепала, теперь глядел блестящими глазами на девушку, оскалив клыки.

Кастрированный вампир поднимался с колен, и его потемневшее лицо горело злобой.