Томас Рейд - Расколотое небо Страница 27

«Что навлекла ты на мой лес, ведьма?» — спросила женщина и взмахнула сияющим мечом.

Засиан ждал, когда его двое прислужников подадут знак. Тексириос снова начал внутреннюю борьбу со связывающими его путами. Удерживать сознание дракона глубоко внутри для Засиана стало почти рефлексом. Он быстро научился делать это и, если не считать нескольких попыток поймать жреца врасплох, дракон сдался.

Засиан то и дело забавлялся, насмехаясь над Тексириосом, рассказывая ему о том, что случится в ближайшее будущее. Когда, наконец, существо осознало план жреца и свою судьбу, то возобновило свои попытки вырваться из плена.

Нет уж, — прошептал Засиан дракону. — Мне ещё пригодится твоя шкура. Ещё немного…

Тексириос промолчал, однако продолжал таранить барьер, преграждающий путь к обладанию собственного тела.

У тебя ничего не выйдет, — сказал жрец.

Может и не выйдет, — ответил штормовой дракон, тем самым удивив Засиана. — Но и тебе не удастся уйти так просто.

Уверен? — спросил жрец. — Кто расскажет им, что произошло с нами на самом деле? Ты? И что они предпримут, даже если всё выяснят? Придут за нами? К тому времени, когда кто-нибудь найдёт тебя, мы уже будем далеко.

И всё же, — ответил дракон, — придёт и твой черёд.

Думаю, нет, — ответил Засиан. — Замысел Тёмного Солнца проходит весьма удачно.

«И я — ключевая его часть», — добавил он, скрыв мысль от дракона.

«Кто ещё может заявить подобное? Другие могут сколько угодно верить, что служат Принцу Лжи, но лишь немногие способны понять всю глубину его планов. Рано или поздно Цирику удастся совершить нечто воистину ужасное. И где, как ни у него под крылом, лучше всего находиться во время рушащегося мира?»

Тревожный крик вдалеке вырвал Засиана из раздумий. Началось сражение.

Пришло время действовать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ты всё сделал правильно, — сказал Кэл. Его голос отразился эхом в зловещей тишине храма грозового дракона, сопровождавшейся лишь слабым, но равномерным звуком капающей вдали воды. — Твоё сердце приняло верное решение. Это самое главное.

Святой воин опустился на колени возле Торана, который сидел, скрестив ноги и подперев руками подбородок. Взгляд дэва был устремлён в пол.

— Может быть, — мрачно ответил он. — Но я нарушил закон Тира. Я пренебрёг приказами Высшего Совета. Я преступник.

Каанир, сидевший рядом с Алиисзой неподалёку от них, фыркнул.

— Да, он — наказание для Вселенной, — сказал камбион с усмешкой.

— Тише, — одёрнула его алю. — Он предал собственную расу, что спасти тебя от весьма неприятной участи. Что бы ты не думал о Торане, ты, по меньшей мере, должен быть ему благодарен.

— Если бы не он, я бы не оказался в подобной ситуации, — ответил Вок. — Это была его идея представить нас перед всеми ангелами небес. Чего он ещё ожидал?

— Вряд ли того, что они выступят против него, — отозвалась Алиисза. — Теперь он чувствует, что его предали. Мне это чувство хорошо знакомо, — добавила она тихо.

— Тогда лучше бы ему поскорее прийти в себя и перестать хныкать, — сказал Каанир. — Микус и остальные скоро выследят нас. Опасно здесь оставаться.

Алю кивнула, но ничего не ответила. Она думала о том, что Торан рассказал Микусу. Из его уст звучали слова «трагедия», «катастрофа». Женщина посмотрела на небо за пределами храма. Там всё ещё клубились облака, загораживая обзор, но, по крайней мере, теперь они не были окрашены в болезненные тона и их не прорезали зубчатые молнии.

Алиисза вспомнила усеянное трещинами небо, нависавшее над их головами, когда они спасались бегством из большого мраморного города. Вся гора, на которой располагался Совет, вздымалась под их ногами. Где бы они ни пробегали, всюду царила паника. На лицах жителей она видела печаль и уныние, другие же выражали страх и ужас.

Произошло нечто страшное, подумала полудемоница. Что-то угрожает существованию Дома Триад. И Торан убеждён, что во всём виноват Засиан.

Наконец, ужасный хаос, поглотивший План и сотрясший Совет до самого основания, утих. Вернулось спокойствие, которое позволило четвёрке беглецов скрыться. Алиисза была уверена, что иначе они бы не выжили в открытом небе.

Алю поднялась на ноги прошла к задумчиво молчавшим Торану и Кэлу. Она присела на корточки перед ангелом и посмотрела на него. В его глазах застыла мука. Казалось, на его плечи легла тяжесть всего мира, которая вот-вот раздавит его.

— Что случилось? — тихо спросила женщина.

Ангел посмотрел на неё глазами, наполненными глубочайшей печалью.

— Хелм проиграл сражение с Тиром, — сказал он. Его голос, обычно звонкий и уверенный, звучал слабо и походил на голос испуганного ребёнка. Ангел не выдержал взгляда алю и снова уставился на пол.

— Что? Я не понимаю. Тир победил его? Но разве не этого ты хотел? Положить конец их распрям?

— Но не такой ценой, — сказал Кэл, когда ответа от Торана так и не последовало. — Тир убил его.

Новость обрушилась на Алиисзу, словно штормовая волна. Один бог убил другого.

— Как это возможно? — задыхаясь, сказала она. — Ваши боги так не поступают.

— Иногда поступают, — признался Кэл. — Особенно когда у них нет выбора. Что бы ни заставило его это сделать… он уничтожил Дом, и причиной тому и его ярость, и сожаление.

Торан снова взглянул на Алиисзу, которая теперь заметила в выражении лица ангела нечто новое, нечто такое, чего увидеть никак не ожидала. Стыд.

— Тир и многие из нас, кто служил ему, не знают, что делать, — произнёс он тихо. — Но сегодня он пал в наших глазах. Не важно, какой властью и мудростью он обладает. Одноглазый Бог совершил ошибку, вступив в спор с Хелмом, и в результате это привело к ослаблению всего Дома.

— Его подтолкнул на это Цирик, — добавил Кэл. — Другого объяснения просто не может быть.

— Возможно, — кивнул Торан, — но даже так, Тир сделал свой выбор. Я любил его, как никого другого, — при этих словах голос ангела надломился, — но сегодня я взираю на его славу и понимаю, что ныне она опорочена. Он обманул моё доверие.

Слова дэва ошеломили Алиисзу.

— Ты не можешь просто взять и отвернуться от него, — сказала алю, удивляясь твёрдости собственного голоса. — Он — твоя жизнь, смысл твоего существования. Ты не можешь просто взять и отбросить его прочь.

— Что ты знаешь о подобных вещах? — холодно произнёс Кэл. — Ты, кто никогда в своей долгой порочной жизни не служила высшим идеалам.