Юлиана Суренова - Книга 6_Путь тени Страница 27

Может быть, хотя бы раз стоит попытаться ни во что не вмешиваться? Просто скользить по тропе каравана вперед… И ни о чем не беспокоиться…" -Ты говорила со своими родителями?

– Мати, я ведь еще не сказала "да"… – начала Сати, но потом, вздохнув, качнула головой: – Нет. Но я подумала… Евсей мог бы… И… И они ведь не откажут помощнику хозяина каравана, верно?

Странно, но это ее признание несколько успокоила Мати, которая со страхом ждала слов: "Да, конечно. Мы бы не решились просить о чем-то Хранителя, если бы все не было решено." Боялась потому что Евсей никак не мог успеть всего за те немногие мгновения, что минули с тех пор, как он ушел от нее. Для девушки это было бы еще одним доказательством того, что она потеряла всякую связь с окружавшим ее миром, как будто отделенная от него зеркальной стеной. А так… У нее еще оставалась надежда.

– Мы подумали, – между тем, продолжала Сати, – если Шамаш будет на нашей стороне, никто не осмелится нам возразить… Да, Евсей? – неожиданно спросила она.

Не в силах больше скрывать своего удивления, дочь хозяина каравана уже открыла было рот, чтобы сказать:

"Что ты, подруга? Ты здорова? В повозке лишь мы с тобой вдвоем…" Но тут, заставив мир перед глазами Мати закачаться, у самого ее уха зазвучал голос дяди – непривычно высокий, незнакомый и оттого пугающий.

– Да, Сати.

– Дядя? – Мати вздрогнула, вонзила взгляд в караванщика. – Как… ты… – ей было трудно подбирать слова. Не только потому, что она никак не ожидала, что придется вести этот разговор. Просто она не знала, как говорить с ним теперь. С одной стороны, это был брат ее отца. Но с другой… Глаза видели парня, немногим старше ее самой. – сюда попал?

– С неба свалился, – хмыкнул тот, однако, видя, как в страхе округлились глаза девушки, говоря яснее всяких слов о том, что она восприняла все всерьез, поспешил успокоить ее: – Шучу, шучу! Я пришел вместе с Сати, конечно. Разве я мог оставить ее одну в такой миг?

– Но… Но я тебя не видела… Вернее, я видела как ты уходил, но не возвращался…

– Не удивительно. Ты была так поглощена своими мыслями.

– Но почему ты молчал? Мы ведь говорили о тебе! О вас с Сати!

– Вы шушукались между собой, меня ни о чем не спрашивали. Как только спросили – я ответил. К тому же, я все-таки не мальчик и успел кое-что понять в этой жизни.

Например – что женщины не любят, когда в их разговор вмешиваются. Особенно когда это делают мужчины. И вообще – мне было куда интереснее посмотреть на вас со стороны…

От этих слов Мати покраснела, словно он подсматривал за ней через щель полога. А Евсей даже не заметил этого. Продолжая спокойно глядеть ей прямо в глаза, он спросил:

– Так что, ты поговоришь с Шамашем?

– Прямо сейчас! – она поспешно двинулась в сторону полога.

– Мати, – удержала ее подруга,-мы совсем не хотели тебя торопить… Ты не обязана делать этого прямо сейчас… Ты вообще не обязана ничего делать, если не хочешь…

– Я хочу! – и это была истинная правда.

Она не просто спешила воспользоваться этим как поводом выбраться из вдруг ставшей такой чужой повозки. Ей было нужно как можно быстрее поговорить с Шамашем. Обо всем, что происходило вокруг.

Он не ждал ее, однако, встретив у своей повозки, не удивился.

– Ты… Ты не видел Ашти? – она сама не знала, почему спросила об этом, когда собиралась говорить совсем о другом. Просто… Нужно же было с чего-то начинать разговор.

– В снегах.

– Все-таки убежала? Одна? И ты отпустил ее? Она ведь такая маленькая, и… А что если на нее нападут несущие смерть? – если еще миг назад она думала совсем о другом, то теперь все ее мысли были заняты только волчицей, лишь ей одной.

– В снегах опасно, – признал он, однако при этом в его голосе не было и тени волнения, он продолжал звучать совершенно спокойно и ровно. – Но она не одна. С ней Хан. Он приглядит за племянницей.

– Да. И лучше, чем это мог бы сделать кто-то другой, – вынуждена была признать девушка, делая это, возможно, лишь потому, что меньше всего на свете сейчас ей хотелось спорить с Шамашем. Но стоило словам прозвучать, как она почувствовала некоторое успокоение.

"Ведь это Шамаш", – ее Шамаш. С ним она могла быть самой собой. Он понимает ее и никогда не сделает ничего, что причинило бы ей вред. И вообще…

– Я не должна держать ее на поводке, словно она – собака. Она – мой друг. А у друга не отнимают свободу.

Взглянув на девушку, он едва заметно улыбнулся. И Мати улыбнулась ему в ответ.

Ей стало спокойнее на душе. И вообще…

– Я уж думала, что заболела снежным безумием, – прошептала она.

– Ты плохо себя чувствуешь? – Шамаш тотчас посерьезнел.

– Нет, – поспешила успокоить его караванщица. – Просто… Мне было как-то не по себе. Последнее время… Все стали казаться такими странными… Не похожими на себя. И Ри, и дядя Евсей…

– Они изменились.

– Ведь это произошло не благодаря тебе? – для нее это было важным. Ее душа затрепетала в душе с новой силы при одной только мысли о том, что за всеми последними происшествиями стоял бог солнца.

– Нет, – качнул головой Шамаш.

Она ждала, что он добавит что-то еще, объяснит, скажет что-то вроде: "Я не считаю, что мечта исполняется к благу. Потому что люди в своих мечтах по большей части безумны". Или: "настоящая мечта не может исполнится. Ибо тогда она перестанет быть мечтой. Значит, то, что исполняется – и не мечта вовсе". Но небожитель молчал, глядя куда-то за горизонт. Он казался задумчивым, даже больше, чем обычно.

– Тебе тоже не нравится это место? – спросила она, по-своему поняв его молчание и настороженный взгляд.

– Здесь есть что-то особенное, не похожее на все, что мне встречалось прежде…

И снова никаких объяснений, ничего вроде: "Здесь опасно", или, наоборот: "Впрочем, в этом нет ничего страшного…" Он был и на тропе каравана, рядом с ней, и где-то далеко.

"Как обычно, – Мати тяжело вздохнула. Нет, она понимала, что бог солнца не может думать лишь об одном маленьком клочке земли, когда Его заботам вверен весь мир, все мироздание. И, все же, ей было немного обидно. Чего она хотела? Всего лишь, чтобы, говоря с ней, он смотрел ей в глаза, был только с ней, а не где-то еще…

– Он такой же, как всегда…" -Знаешь, – глядя на него, осторожно начала караванщица, – все почему-то решили, что ты – Хранитель, а не… – она проглотила конец фразы, не в силах произнести то, что в ее вере казалось кощунственным, богохульством.

– Я не Хранитель…

– Конечно! Ты… – она уже собиралась сказать – "Бог", но тут ее собеседник вдруг покачнулся, рывком поднял руки к голове, сжал виски.

– Что с тобой? – метнулась к нему девушка. – Тебе плохо? Я позову Лигрена!