Ученик шиноби 3. Второй год (СИ) - Пастырь Роман Страница 28

Настроения мне это не прибавило.

— Начали! — скомандовал Борода.

Нам достался большой полигон. В команде Пушки была та самая крепкая девушка, которую я отметил — Девятая. Ещё три парня. Про них я ничего не мог сказать.

Оттолкнувшись от земли, пролетел над частью препятствий и запрыгнул на «башню». Обычная деревянная постройка, с вертикальной лестницей, чтобы забраться и небольшими деревянным щитами, за которыми можно укрыться. В обычных забегах эта башня неактуальна, а когда с оружием бегаем — очень даже.

Задачка перед отрядом стояла нетривиальная. Сложно поймать того, кто умеет почти что летать.

Добежали они до меня вместе. Подставляться не стали, попрятались за укрытиями. Внезапно Пушка выглянула и… натянула рогатку, запустив в меня металлической шайбой. Я немного удивился, увидев у неё подобное оружие. И рефлекторно отреагировал, когда шайба прилетела мне в голову. Едва успел уклониться.

— Так, значит, да? — прошептал я раздраженно.

Ну, сами виноваты.

Я наступил на парапет и собирался прыгнуть вниз, но тут мне в затылок прилетел удар. Так что вместо красивого прыжка, я завалился и рухнул вниз. Повезло ещё, что гравитацию успел ослабить.

— Спар! — испуганно вскрикнула Пушка.

Рухнул я прямо на землю, лицом вниз. Которым и приложился нормально так. Не очень сильно, но, когда падаешь с высоты трёх метров, это в любом случае неприятно.

Приподнявшись на руках, недобро посмотрел на рыжую. Та сглотнула и с извинением улыбнулась. При этом снова натягивая рогатку.

Остальные тоже не медлили. Бросились на меня со всех сторон, стоило упасть.

Сами виноваты.

Цепь, которая тонкая, соскользнула с моей руки и, до того как четверка успела добежать, двоим сплела ноги. Девятую я оплел первой, оценив её как сильного рукопашника. Пушка выстрелила, но на эмоциях я поймал снаряд голой рукой. Это всё же не настоящее оружие, а так, детская забава. До меня добежал первый парень и получил удар ногой в корпус, от чего сложился. Второй резко затормозил, выставил перед собой руки и, кажется, передумал нападать. А зря. Скоординируй они атаку чуть лучше, могли бы и достать меня. Задумка с этим выстрелом была жуть как хороша. Голову теперь острая боль разрывает.

Девятую я первым делом спеленал и, пока парень тупил, решая, что ему делать, довёл дело до конца, надежно её с третьим парнем упаковал. Пусть полежат.

— Бу! — я топнул ногой в сторону замешкавшегося, и, надо отдать ему должное, он не побежал, а атаковал меня.

В момент, когда я его руку блокировал и в корпус пробил, мне шайба в бок прилетела. Неприятно. Не так больно, как в затылок, но тоже мало хорошего.

— Серьезно? — повернулся я к Пушке, которая заряжала следующий снаряд.

— Ничего личного! — крикнула она мне.

Нет уж, это теперь личное.

До того как Пушка выстрелила, я метнул шайбу ей в ногу и оказался чуточку быстрее, чем она. Вскрикнув, девушка безбожно промазала, но помня, что её снаряды имеют свойство прилетать в голову, я рванул к ней и… И отобрал чертову рогатку, хлопнув ладонью по лбу.

— Ты убита.

Может, рыжая и хотела возразить, но Борода скомандовал, что раунд закончен.

— Что это было? — спросил я Пушку. — Удар в голову.

— Моя способность, — опустила она взгляд. — Я могу влиять на снаряды. Пули, стрелы, шайбы… На всё, чем выстрелила.

— Круто, — искренне сказал я. — Подходящая тебе способность.

Больше ничего не говоря, оттолкнулся от земли и полетел к своим. Рыжая хотела что-то сказать, но… Это либо будут очередные извинения, либо снова какая-то фигня. Ни того, ни другого мне не надо, поэтому лучше не задерживаться и не давать лишних поводов для пересудов.

Я ожидал, что Шупа как-то выскажется по поводу моего выступления, но парень готовился выйти следующим, поэтому это сделала Калия.

— Лихо тебя, — заметила она.

— Неожиданная способность, вот и всё.

— Плакать не будешь?

— Я, бывало, и покрепче получал, — ответил я равнодушно, плюхнувшись рядом.

— Но не от девушки-подруги, — с особой интонацией сказала Калия слово подруга.

— Слушай… — я наклонился так, чтобы шепнуть ей на ухо, и никто другой не услышал. Для чего и подходил, собственно. Давно искал повод прояснить ряд моментов, но всё никак удобного случая не подходил. — Чего ты меня цепляешь?

Калия скосила на меня взгляд, но тут же отвернулась, сделав вид, что мы незнакомы.

— Не, я серьезно. Ладно ты при первой встрече повела себя жестко и цинично. Я не в обиде. Но потом-то мы подружились, нормально общаться стали.

Это я, конечно, преувеличиваю. До нормального человеческого общения нам было, куда расти. Но, если сравнивать то, как было и как стало в конце учебного года, мы и правда подружились.

— По крайней мере, я так думал. Что мы друзья. И мне непонятно, что изменилось. От тебя каждый день враждебность чувствуется.

— Так, может, мы не друзья? — ответила она подчеркнуто холодно.

— Тогда мне жаль, что я ошибся, — ответил я с неподдельной грустью.

После чего встал и отошёл. Не хочет Калия нормально общаться, её выбор. Настаивать не буду.

Джиха вошла в их общую с Калией спальню после душа. Душ для девушек тоже отдельный был. Что Джуху полностью устраивало. И свободное пространство, и небольшие привилегии.

Калия сидела на подоконнике, поджав ноги. Может, она и иначе хотела бы сесть, но окно было узким. Глубоким, поэтому в нише можно было легко поместиться, но узким. Только поджав ноги и можно залезть.

— Мне показалось, — сказала Джиха, подходя к зеркалу и беря расчёску, — или ты сегодня окончательно оттолкнула Спартанца?

Зеркало и «женские» вещи Джиха получила, поговорив с целительницей. Мужчины, как того и стоило ожидать, о всяких важных мелочах не подумали. Пришлось самой разбираться.

— О чем ты? — отвернулась от окна Калия.

— Я видела, как он подошёл к тебе поговорить, а потом ушёл, будто принял для себя неприятное решение. А ты сидишь и вот уже час пялишься в окно, вся такая трагичная и задумчивая.

Калия замерла, но вовсе не от злости и раздражения, а от растерянности.

Детство у девушки во многих смыслах выдалось неприятное. Мать — известная убийца, которая брала заказы на ныряльщиков. Многие её ненавидели. Не гнушаясь пользоваться услугами. В пять лет Калию похитили, чтобы отомстить матери. Та явилась вместе с отцом до того, как случилось непоправимое.

Если не считать сильного испуга от похищения и ужаса от последовавшей кровавой расправы над похитителями, ничего такого не произошло. Отец тогда взял её на руки и не отпускал до самого дома. Калия до сих пор помнило то чувство тепла и защищенности.

Но это был лишь один случай из многих. Её мать была деспотична, холодна и жестока. Всего она родила двух дочерей. Калия была младшей. Старшая же пошла по стопам матери и сейчас уже успела сделать себе имя. После той истории в жизни Калии начались тренировки. Мать учила её двигаться, скрываться, маскироваться, быть всегда начеку. Завела привычку подходить со спины и больно щипать. В пять лет это были щипки. В семь — болезненные уколы спицей. С десяти — удары ножом. Не насмерть, конечно. Но кровь Калии пускали не раз. К тому времени она научилась всегда быть начеку.

С сестрой отношения были соответствующие. Постоянная конкуренция, издевательства со стороны старшей. Единственным, кто относился к Калии тепло, был отец. Тоже ныряльщик. С богатым кровавым прошлым. Сейчас, посмотрев на жизнь и став лучше понимать, как та устроена, Калия задавалась вопросом, как вообще отец согласился жить с матерью. Да, он тоже бывал жесток и резок. В прямом бою, пожалуй, посильнее матери, но… Он всегда относился к дочерям с любовью, покупал им платья, игрушки и сладости. Пытался сделать детство нормальным. Что мать регулярно рушила. Платья разрезались, игрушки отбирались и выкидывались. Не просто так, в качестве наказания, конечно же. Из-за чего родители часто ссорились.