Кто сказал "бык"?! - Вячеслав Ипатов Страница 28

И только когда недоумение достигло высшей стадии, я догадался взглянуть на собственный статус, тут же увидев быстро утекающую полоску жизни. «Отравление» — прочитал сухое объяснение Системы. Ну просто зашибись! Просто фонтан радости! Противоядия не имелось, хотя конкретно на это было решительно плевать. Как умру, так и возрожусь. Тут другое бесило до полного осатанения. Кто, какая гнида меня отравила? Это пленные или, может, кто из новобранцев? Хотя откуда им взять такой сильный яд? Да и зачем меня травить, я же просто душка! Ну а если серьезно, те, кто был бы мной недоволен, предпочли бы бегство или вызов на бой, в крайнем случае воткнули бы нож в бочину. Яд — это не в характере гномов и викингов. Впрочем, на размышления времени уже не осталось. Последние капли жизни подходили к концу.

— Народ, я отойду на пяток минут, не скучайте, — прохрипел собравшимся, после чего рухнул мордой в тарелку. Глаза застлала привычная темнота.

…

Очнулся я у порога донжона и немедленно направился назад к пирующим. Здоровье вновь было отличным, тело полнилось силой и сдерживаемым нетерпением, очень хотелось кому-нибудь оторвать голову. И все же окружающим крайне повезло, что до праздничного стола требовалось идти. Ибо за время пути до столов, произведенного по холодку, в одних трусах, я успел немного остыть и даже задуматься над ситуацией чуть с иной стороны. В результате к пирующим, сейчас пребывавшим в изрядном возбуждении, я подошел уже в более миролюбивом состоянии.

— Ярвен, что случилось? Ты только что умер?

— Нет, просто мать твою, задремал! Чего задаешь глупые вопросы, Шартак?

— Но позвольте узнать? Какая беда вас настигла? — это уже спросил вшивый интеллигент Эгиль.

— Желудочное недомогание. Правда надо теперь определить от чего. Позволишь?

С этими словами я нагло сцапал из тарелки скальда кусок мяса и принюхался. Наблюдение первое — пахло то столь же отвратно.

— Ярвен, ты меня сильно извини, но я хотел спросить. Несколько минут назад ты помер от того, что съел мясо, а сейчас хочешь попробовать его еще раз? — в глазах Шартака крупным текстом читалось, как бы это по мягче выразить… недоумение. Ну или полный шок, подкрепленный мысленными ругательствами. Причем это не только у него одного. Буквально каждый присутствующий смотрел на меня как на безумца. Кажется, даже Барсик хотел покрутить лапой у виска.

— Не, ты не правильно понял. Я ведь не знаю точно, чем отравился. И вот по этой причине и решил проверить мясо! — воздев палец вверх, ответил фелину. После чего откусил кусок жаркого. Почему тот оказался изъят у Эгиля? Просто скальд его уже пробовал, и не помер, однако, если теория была верна, в моем случае результат окажется иным.

И предварительные данные исследования показали, что вероятность правильности моих умозаключений крайне высока. Мясо на вкус оставалось столь же дрянным.

Между тем присутствующие совершенно забыли о пиршестве и напряженно вглядывались в меня, явно ожидая скоропостижной кончины. Ну вот чего они такие злые? Свое начальство только и видят, что в гробу и белых тапочках. Хотя на мои копыта тапочки не налезут…

— Чего так смотрите? В прошлый раз отравление случилось лишь спустя несколько минут. Рано меня хоронить. Хотя, постойте…

С некоторым удивлением, я отметил, что полоска здоровья опять тронулась вниз. То ли мой организм жаждал могильной тишины, то ли сказалось отсутствие спиртного, в прошлый раз доблестно спасавшего мою жизнь, но факт оставался фактом. Я умирал всего лишь съев самого обычного, безвредного для всех остальных мяса. И раз уж в обсуждении расы минотавра нигде не говорилось о необходимости становиться вегетарианцем, вывод оставался однозначным — причиной оказалось нарушение гейса.

— Так, я вернусь через несколько минут! Никому не расходиться! В программе еще значатся песни, пляски и перетягивание каната. И да, отложите мне какой зелени пожевать. Уж очень жрать хо…

Договорить я не успел, так как в очередной, не знаю уже какой по счету раз провалился в пустоту.

…

Пробуждение состоялось во все том же месте. Но в этот раз я не стал подхватываться и бежать вниз, решив позволить себе немного погоревать. Меня лишили мяса, одной из радостей жизни! И за что, за какие грехи? Я ведь хорошо себя вел, был отличным викингом, то есть каждый день грабил и убивал, как и должно правильному северянину. Так с чего такие кары? Да и как мне теперь жить? Вот, скажем, попаду к папе в Вальхаллу, и чем же там питаться? У них же один рацион — мясо многоразового порося. Ни тебе зеленушки, ни фруктов каких. Кстати, и как дружине Одина не надоедало одно и то же есть сотни лет подряд? Я понимаю, что под спиртное любая закуска в радость, но есть же какие-то пределы? Да, пожалуй, в Вальхаллу все равно не стоило соваться, с такой-то кормежкой. Лучше уж здесь на подножном корму сидеть. Подбодрив себя такой мыслью, я встал и направился обратно.

На сей раз за столами была уже чуть более спокойная атмосфера. Меня встретили взгляды полные смирения с дуростью начальства. На что я привычно не обратил внимания, направившись к собственному месту и оставленным там же вещам. И да, разгуливать приходилось в одних трусах, но вовсе не из-за желания эпатировать публику. Просто иной одежды не имелось, размеры трофейных вещей категорически не подходили. Быть большим не всегда хорошо.

Быстро одевшись, присел за стол, хлебнул из все еще наполовину полного кубка, съел нечто похожее на жареную картошку и чуть расслабился. Настроение начало выправляться.

— Вы, должно быть, хотите знать, какого черта здесь произошло? — спросил я у присутствующих.

— Сложно скрывать, нам это интересно, — ответил Эгиль.

— Что же, отвечу. Меня наградили дарами, но и наложили запреты, не все из которых я даже знал. И вот только что натолкнулся на один из них — оказывается мясо для меня — яд. Такие дела.

Теперь взгляды почтенного собрания изменились. У большинства и особенно зверолюдей, промелькнуло сочувствие. Только Барсик оказался нечувствительной скотиной и как ни в чем не бывало ел.

— Ладно, чего мы такие грустные, как на похоронах? У нас пир, а значит вино должно течь рекой, звучать смех и песни. Правильно я говорю, Эгиль?

— Полагаю так, ярл.

— Тогда чего ты молчишь? Ты у нас скальд или кто? Давай исполни что-нибудь бодрое, чтоб душа развернулась! А затем свернулась. Есть у тебя такое?

— Как не быть? У меня песни на все случаи жизни!

— Вот и