Качели судьбы. Каторжанин (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич Страница 28

Лично я считаю все-таки чуть-чуть иначе и категорически отказываюсь идти на поводу у злоумышленников. Даже если бы меня повязали и позволили распинаться Цицероном о том, какими подонками были Андрей Саврасов со товарищи, староста гарантированно не принял бы мои аргументы в качестве оправданий.

А еще я сделал вывод, что сопровождающий Саврасова маг способен регистрировать мои перемещения по дому. Это хорошо, что я не поддался первому порыву и не рванул к входной двери, чтобы встретить пришедших по мою душу татей, а еще приятно осознавать, что мое сознание не поддалось панике и не полыхнуло в магическом спектре подобно прожектору, иначе чародей тут же сообразил бы, что клиент уже не спит и готовится к встрече. Так что и мне придется отказаться от первоначального плана, и в срочном порядке придумывать что-нибудь поинтереснее.

Тем временем щеколда с лёгким щелчком вышла из фиксирующего паза. Дверь тихонько скрипнула, и судя по легким крадущимся шагам визитеры целенаправленно устремились к лестнице, ведущей на второй этаж. Всё-таки хорошо, что староста курит, по его тяжелому дыханию несложно понять в какой точке пространства он сейчас находится, вообще-то второго татя я также регистрировал органами слуха. Прям не человек я, а летучий мышь какой-то.

Наконец легкое поскрипывание лестничных ступенек под ногами двух мужчин, стали сигналом для того, чтобы я максимально сосредоточился и приготовился к решающему броску.

Дождался, когда хорошо различимая даже в неверном ночном мраке голова старосты окажется на уровне пола второго этажа, будто подпружиненный сорвался с дивана, подбежал к верхней ступеньке.

По ходу движения сознание фиксировало и оценивало разного рода нюансы. Саврасов идет первым, чародей следует за ним по ступенькам в непосредственной близости. Еще один интересный момент, фигура мага источает легкое сияние, явственно различимое, нет, не глазами, каким-то непонятным для меня образом. Впрочем, сейчас не время и не место удивляться разного рода чудесам, поскольку в правой руке старосты внушительного вида деревянная дубинка, посредством которой, насколько я понимаю, тот собирался отправить меня в бессознательное состояние, а может быть, и вовсе лишить жизни в запале кровной мести.

Василий Николаевич не успел толком удивиться как носок моего ботинка вошел в физический контакт с его грудью. Поначалу хотел по бородатой харе отработать по максимуму, но передумал, поскольку в этом случае тот гарантированно отдал бы душу Господу Богу, а у меня к этому человеку парочка конкретных вопросов имеется. Получив приличный импульс, тяжелое тело было отброшено прямиком на следовавшего за ним чародея. Как результат, оба визитера, потеряв равновесие, дружно покатились вниз по лестничным ступеням.

Я же, не теряя времени, устремился вслед за ними. Удачно перепрыгнув Саврасова, приземлился обеими ногами на грудь мага. Однако ожидаемого характерного звука сминаемой грудной клетки не услышал. Более того, при столкновении с телом чародея мои ступни будто вошли в соприкосновение с какой-то эластичной поверхностью, наподобие резины или силикона. Хорошо, сам не грохнулся. Каким-то невероятным образом мне удалось удержать равновесие. Опираясь руками на перила, я подпрыгнул как можно выше и еще раз с двух ног попытался пробить по распластанному на лестничном пролете туловищу мага, как мне представляется, наиболее опасного противника. Пока тот не опомнился и не применил против меня какое колдунство, я продолжал совершать прыжки и удары ногами. Не знаю, по какой причине но я был уверен в том, что если долго мучиться, чудесная защита не выдержит и треснет. Вот только насколько долго мне придется мучиться, не имею ни малейшего представления. На мое счастье, на шестом прыжке в ночной тишине раздалось долгожданное: — Хлоп, — и следующий контакт моих ступней с телом мага ознаменовался ожидаемым хрустом ломаемых ребер и его негромким предсмертным всхлипом. Сработало! Чуйка меня и на этот раз не подвела.

Убедившись в том, что подельник Саврасова мертв и более мне не угрожает, я осмотрел тело старосты. Жив курилка. При падении наткнулся на мага и вместо того, чтобы сломать шею, всего лишь довольно сильно ударился башкой о ступеньку, как результат, лишился чувств.

Первым делом я вышел во двор, чтобы удостовериться в том, что с моими несостоявшимися убийцами не было третьего. Тут всё оказалось чисто. Никого из посторонних ни в пределах двора ни за калиткой не обнаружилось. Самонадеянные мужики оказались, даже на стреме человечка не оставили. Ну что же, факт обнадеживающий, вряд ли староста Дубков станет распространяться среди домашних и других своих знакомых, куда отправится предстоящей ночью, не тот психотип, насколько я могу сделать вывод об этом человеке из доставшихся мне в наследство воспоминаний от настоящего Ивана Силаева.

Спустить оба тела на первый этаж в прихожую при моей нынешней физической силище не составило ни малейшего труда. Зашторив поосновательнее окна первого этажа, включил свет. От греха подальше, старосту хорошенько спеленал хранившимся в одном из сундуков крепкой веревкой из синтетических волокон, которую мой реципиент брал с собой в походы по Пустоши. После чего осмотрел поверженные тела самым тщательным образом.

В карманах мага, помимо брелока с ключами от автомобиля и связки еще каких-то ключей, обнаружился кошелек, в нем полторы сотни рублей разнообразными купюрами и несколько рублей серебром. А еще на пальцах одаренного обнаружилось пять перстней, на груди какой-то амулет, в ушах по серьге. Подозреваю, что это магические девайсы. Ничего из перечисленного, кроме, разумеется, денег забирать не стал.

А вот Староста в плане хабара порадовал. В его лопатнике, помимо нескольких банковских карт, обнаружилась толстая пачка наличности, не меньше сотни двадцатипятирублевых банковских билетов, иже с этим дюжина золотых червонцев и разнокалиберной серебряной мелочи. Все это, кроме пластиковых карт, я заботливо прибрал и временно припрятал в ящике стоящей у стенки тумбочки. На поясе старосты обнаружился неплохой нож, в кармане брюк револьвер с запасным сменным барабаном, пачка сигарет, газовая зажигалка и еще несколько вещиц, не представлявших для меня никакого интереса. Все ненужное или способное скомпрометировать Ивана Силаева рассовал обратно по карманам пришлецов.

Томиться в ожидании, когда староста очухается, не стал. Зачерпнул из бадейки ковшиком воды и вылил на его бородатую ряху. С первого раза не подействовало, пришлось повторить процедуру.

Наконец Василий Николаевич начал приходить в чувства. Резанувший по его глазам яркий свет потолочного светильника не позволил мужчине мгновенно разобраться в окружающей обстановке. С минуту он моргал, окончательно собираясь с мыслями. В какой-то момент до него все-таки дошел тот факт, что вместо охотника он превратился в дичь, плененную дичь. Я ожидал, что Саврасов начнет орать и возмущаться, на этот случай у меня под рукой была его же собственная дубина, посредством которой вполне реально усмирить самого буйного любителя покачать права, однако тот вполне адекватно оценил ситуацию в которой оказался.

— Убьёшь, гадёныш? — было первым его вопросом.

— Не-пре-мен-но, — ухмыльнулся я, что при моей-то «писанной красоте» вызвало гримасу страха на бородатой физиономии пленника, — сам по-ни-маешь, остав-лять те-бя в жи-вых у ме-ня нет ре-зо-на. От-ве-тишь на па-ру воп-ро-сов и по-кой-ся с ми-ром.

— А ты разговорчив стал, Жопа, — староста нашел в себе душевные силы и ухмыльнуться мне в ответ. — Если ты меня всё равно собираешься кончать, какой мне смысл отвечать на твои вопросы?

— Ва-си-лий Ни-ко-ла-евич, — я вновь одарил собеседника своей, вне всяких сомнений, неотразимой улыбкой, отчего тот то ли брезгливо, то ли в испуге поморщился, — ты же пре-крас-но по-ни-ма-ешь, что смерть мо-жет быть лег-кой, а мо-жет ока-зать-ся му-чи-тель-ной, очень му-чи-тель-ной. — После этих слов я поднес лезвие своего ножа к его левому глазу и легонько надавил на нижнее веко. — Ты ведь и сам пла-ни-ро-вал по-ку-ра-жи-ться на-до мной пе-ред тем, как при-кон-чить.