Гарри Тёртлдав - Легион Видесса Страница 28

Стипий вытер потный лоб рукавом.

— Ты-то хоть не ранен? — осведомился он у трибуна. — Крови не видать.

— Нет, — поколебавшись, ответил Скавр и показал красные, распухшие царапины, оставленные ногтями Хелвис. — Наш прежний врач дал бы мне какую-нибудь мазь… что-нибудь в этом роде… Я надеялся, что ты сможешь…

— Что?! — в гневе заревел Стипий. — Ты хочешь, чтобы я истощал свою силу, исцеляя царапины, оставленные когтями твоей еретички-девки? Убирайся! Служение Фосу не должно расточать на такую ерунду! Целители не могут транжирить свое драгоценное время на всякое дерьмо!

— Несчастный васпураканин — слишком тяжелая работа, я — слишком легкая… — отозвался трибун, разозлившись на этот раз не на шутку. Стипий сумел-таки вывести его из себя. — Тогда какая же от тебя польза, будь ты неладен?..

— Спроси своего легионера! — огрызнулся жрец-целитель. — Если твои дурацкие царапины воспалятся, я, так и быть, гляну на них. Но пока этого не случилось, не приставай ко мне. Маленькие раны утомляют меня не меньше, чем большие.

— О… — вымолвил трибун тихо.

Он этого не знал. Внезапно он понял, что почти ничего не знает об искусстве жрецов-целителей. Стипий и другие жрецы излечивали раны, которые оставили бы Горгида изнемогать от зависти и отчаяния. Но теперь Скавру стало ясно, что и грек, в свою очередь, владел знаниями, которых лишены видессиане. Трибун поневоле задумался о том, какую сделку предложила ему судьба, когда в легионе вместо грека появился Стипий.

В тот вечер Хелвис так и не пришла к нему. Марк ждал ее в палатке до глубокой ночи. Легионеры уже спали мирным сном. Он все надеялся, что она вернется…

Поняв, что ждать бесполезно, Марк потушил светильник и постарался заснуть. Это оказалось непростым делом. Когда они с Хелвис начали жить вместе, ему трудно было привыкнуть к ее постоянному присутствию. А теперь, когда он остался в одиночестве, ему так не хватало ее теплого дыхания. Ну что ж, человек ко всему в конце концов привыкает, думал Марк, раздраженно ворочаясь с боку на бок. Только к бессоннице приноровиться трудно, вот и все…

Долина была все такой же плоской, но трибуну на следующий день казалось, что он идет в гору. Около полудня из рощи выскочили двое разведчиков-намдалени: они желали взглянуть на приближающегося врага. Но ни дикие крики хатришей, бросившихся в погоню, ни страшные проклятия Гая Филиппа, когда конники Дракса ушли от них, не смогли встряхнуть Скавра и избавить его от апатии.

Когда наступила темнота и легионеры разбили лагерь, Марк, грызя на ходу галеты, направился по via principalis к своей палатке. Как всегда, палатка трибуна стояла в самом центре, у наблюдательного поста, отмеченного белым флагом. Марк хотел уже задернуть полог, когда знакомый голос заставил его резко обернуться.

С криком “папа!.. ” по дороге бежал Мальрик. Римский походный лагерь строился всегда по одному и тому же плану, поэтому даже пятилетний мальчик не мог здесь заблудиться.

— Я скучал без тебя, папа, — сказал Мальрик, когда Марк наклонился и обнял своего приемного сына. — Где ты был? Мама сказала, ты вчера сражался. Ты храбрый?

— Я тоже скучал без тебя, сынок, — сказал Марк. И добавил: — И без твоей мамы тоже.

Держа в одной руке Дости, а в другой — сундучок, к нему шла Хелвис. Заметив Марка, Дости стал рваться к нему из рук матери. Хелвис поставила малыша на ноги. Он неловко заковылял вперед. Маленькие ножки становились все крепче и увереннее с каждым днем. Трибун подхватил сына.

— Па-па, — важно произнес Дости.

— Да, это я.

Марк встал. Дости принялся развязывать застежки его сапог, а потом ухватился ручонками за ножны.

— Мог бы и со мной поздороваться, — тихо сказала Хелвис.

— Здравствуй, — осторожно проговорил трибун, но она запрокинула к нему лицо, чтобы он поцеловал ее. Как будто ничего и не происходило между ними. В груди Марка словно развязался крепкий узел. Марк даже не знал, какую тяжесть нес на сердце, пока не почувствовал облегчения. Слабо улыбнувшись, он приоткрыл перед Хелвис полог своей палатки.

Мальрик юркнул внутрь и закричал оттуда, подзывая Дости:

— Вперед, лентяй!..

Хелвис наклонилась и вошла: Марк последовал за ней. Некоторое время они вели нарочито обыденные разговоры. Хелвис передавала обрывки сплетен, которые слышала от женщин. Трибун рассказывал о сражении и штурме. Наконец он прямо спросил:

— Почему ты вернулась?

Хелвис искоса глянула на него.

— Я вернулась. Тебе этого недостаточно? Почему тебе всегда нужно докопаться до корней?

— Привычка, — кратко ответил Скавр.

— Чума на твои привычки! — вспыхнула Хелвис. — И на твою бессмысленную любовь к этому гнилому Видессу!..

Марк ждал новой вспышки гнева. Но Хелвис вдруг рассмеялась — больше над собой, чем над ним.

— Почему я вернулась? Если я сказала себе это один раз, то Мальрик — тысячу. “Где папа? Когда он придет? Разве ты не знаешь, когда он придет? ” А Дости ворочался, не мог заснуть, плакал так безутешно…

Даже в дрожащем свете лампы Марк видел, каким усталым было ее лицо.

— И это все?

— А что еще ты хочешь услышать? Что мне тебя не хватало? Что я вернулась, потому что люблю тебя?

— Если это так, то я очень хочу услышать от тебя эти слова, — тихо произнес трибун.

— Разве это имеет значение, раз ты так обожаешь свою драгоценную Империю? — спросила Хелвис, но выражение ее лица смягчилось. — Да, я люблю тебя. О, как это все тяжело… Вчера ты сражался против моих земляков… Может быть, даже против моих родичей… А что я делала в это время? Молилась Фосу, чтобы ты вернулся целым и невредимым. Я думала, что мне уже наплевать на все… Пока ты не бросился в бой, где тебе угрожала смерть. Так легко ожесточиться, когда нечего терять. Проклятие!.. — выговорила она. Ее разрывала на части любовь к Марку и преданность Намдалену.

— Спасибо тебе, — сказал Скавр. — Знаешь, Хелвис, когда мне было шестнадцать лет, я думал, что все в жизни так просто… Теперь я старше на двадцать лет, но клянусь богами, все стало только в двадцать раз сложнее!

Хмурясь, Хелвис все же усмехнулась его божбе — он машинально перевел с латыни привычное выражение.

“Даже сейчас, — подумал Марк, — нужно быть очень осторожным в выборе слов… И все же… ”

— Ну что ж, будем продолжать жить вместе, верно?

— Пока да, — сказала Хелвис. — Пока еще да…

На следующий день армия Зигабена столкнулась с отрядом намдалени. Это были уже не разведчики — пятьдесят крепких всадников с копьями наперевес. Они показались на расстоянии полета стрелы у фланга имперской армии и прокричали что-то, обращаясь к намдалени Аптранда. Расстояние заглушило слова.