Дмитрий Емец - Свиток желаний Страница 28

Эссиорх вздохнул.

– «Глушака на ствол»! Вечно ты подберешь самый дурацкий пример! – сказал он печально. – Между прочим, у меня для тебя еще одно послание. На этот раз официальное.

Порывшись в карманах кожаной куртки, Эссиорх выудил пергамент, обвязанный ниткой и запечатанный сургучом. На сургуче была оттиснута большая печать с грифоном.

– Я догадываюсь, что там внутри, но предпочел не открывать. Форма есть форма, – сказал Эссиорх.

Нерешительно повертев в руках пергамент, Даф сорвала сургуч.

«СЕКРЕТНЕЕ НЕ БЫВАЕТ!

Прочитать и сразу забыть! Не опускать ниже седьмого неба, кроме момента оглашения

В соответствии с приказом № 27031974 от сотворения мира помощника младшего стража света Даф (№ 13066 в общем реестре стражей) назначить стражем-хранителем Мефодия Игоревича Буслаева, проживающего по адресу: Москва, Северный б-р, д.* кв. 64, и обязать ее хранить его эйдос.

В связи с тем что данное задание имеет характер исключительной важности, комиссии по наградам и повышениям Прозрачных Сфер будет предложено рассмотреть вопрос о производстве Дафны в младшие стражи на одном из ближайших заседаний.

В нижней части пергамента помещалась мелкая карандашная приписка, вероятнее всего, не имевшая к Даф никакого отношения.

«Матильда, золотце, в канцелярию третьего неба копию НЕ посылать! Обрати хоть раз внимание на гриф „секретно“. И проследи, чтобы этот олух Эссиорх вернул нам приказ после оглашения. НЕ забудь стереть пометки. И кофе, наконец, принеси! И.О.В.Г.Г.»

– Про меня там что-нибудь есть? – проницательно спросил Эссиорх.

– Нет, – сказала Даф.

– Врешь, ой врешь! Я по лицу твоему вижу, что есть. Они вечно про меня всякие гадости пишут. Эта дура секретарша вообще хихикает, когда я появляюсь… Ладно, читай!

Опасливо косясь то на леса, то на влажную, с облупившейся штукатуркой стену резиденции мрака, Дафна прочитала приказ, из вежливости пропустив карандашную пометку.

– Навесили-таки на тебя Буслаева с его эйдосом? Ну-ну… Ты хоть понимаешь, какой груз ответственности на тебя взвалили и что случится, если чего-то не того? Раньше хоть неофициально все было, а теперь вон и бумажонку состряпали, – грустно сказал Эссиорх.

– Зато в младшие стражи произвели! – радостно воскликнула Дафна.

Эссиорх насмешливо уставился на нее.

– Там об этом напрямую написано? Открытым текстом?..

– Ну вроде да! Комиссия там…

– Эх, не умеешь ты бюрократические бумажонки правильно читать. Одно из ближайших заседаний – это еще не ближайшее и вообще непонятно какое. В среднем одно заседание комиссии проводится раз в десять лет. При этом, в связи с огромным количеством заявок, продолжается не меньше трех лет с перерывами. Другими словами, к моменту, когда тебя все-таки произведут (если произведут), Мефодий Буслаев имеет все шансы стать дедушкой… Если у него вообще будет к тому времени эйдос!

Эссиорх протянул руку и забрал у Даф пергамент. Затем, скомканно попрощавшись и пробурчав что-то про нестабильность магической защиты, он удалился. Видно, ему было стыдно, что приходится опекать такую недотепу.

Отогнув сетку – после когтей Депресняка она висела клочьями, – Даф долго смотрела, как Эссиорх идет по Дмитровке в сторону от центра. Голова чуть наклонена, походка расслабленная, с вызовом. Похоже, телу ужасно хотелось задеть плечом кого-нибудь из поздних прохожих. Даф видела, что могучее тело постепенно берет свое. Укореняет хранителя в лопухоидном мире, и неопытный страж из Прозрачных Сфер невольно поддается его животной воле.

Даф даже показалось – а порой она бывала прозорлива, – что вскоре Эссиорх обзаведется мотоциклом. Тело явно жаждало чего-нибудь эдакого: скорости, риска, крутых поворотов, толчков адреналина в крови. Ох, непросто сохранить баланс между телом и духом! Что-нибудь одно обязательно победит и попытается сожрать другое, нагло так сожрать, вчистую, без кетчупа и майонеза.

Даже когда Эссиорх окончательно скрылся, Дафна еще некоторое время оставалась на лесах, высматривая отблески золотых крыльев. Затем закрыла глаза, заставила сознание покинуть тело и, скользнув над городом, посмотрела истинным зрением на московские улицы. И почти сразу увидела несколько сотен копошащихся темных пятен, воровато скользивших от одной крыши к другой. Если приглядеться – а истинное зрение не ведает расстояний, – можно было узреть прилизанные пластилиновые макушки и аккуратные височки комиссионеров. Их было гораздо больше, чем златокрылых. Порой они собирались на перекрестках небольшими группами, шушукались и оттуда уже расползались по переулкам. Поиски, похоже, были в самом разгаре, причем поиски не безрезультатные. Даф заключила это по тому, что комиссионеры располагались не хаотично, а концентрировались в двух городских районах: у Большой Никитской, Нового Арбата и в Строгине.

«Что бы это могло означать?» – задумалась Дафна.

Вернувшись в тело, она спустилась по шаткой лесенке без перил и, не заходя в резиденцию мрака, отогнула сетку. Ей захотелось пройтись. Однако едва Даф шагнула наружу, как Депресняк предостерегающе зашипел, прижавшись к ее ноге.

Даф резко повернулась и увидела знакомый черный лимузин, припаркованный наискось от входа. За тонированным стеклом, как и в прошлый раз, ало тлел огонек сигареты. Вот только теперь Даф все больше сомневалась в том, что это была сигарета.

Даф повернулась и быстро двинулась по улице в противоположном направлении. Она не позволяла себе оборачиваться, но чувствовала, что лимузин тронулся и едет за ней. Улица была странно и зловеще пуста, хотя четверть часа назад, когда ушел Эссиорх, прохожих хватало. Даже светофоры и магазинные витрины загадочно и недобро прищурились, потускнели. Даф показалось, что город стал вдруг серым и картонным. Не город, а нелепая, неумелая декорация. Реальны были только она и лимузин.

«Кто там в лимузине? Златокрылые атаковали бы сразу – решительно и рьяно. Прятаться и выслеживать позорно для тех, кто носит золотые крылья… Стражи тьмы? Зачем им следить за мной так явно? Они послали бы комиссионера, и тот крался бы в тени, прилипая к асфальту пластилиновыми лапками. Я бы об этом даже не узнала. Но кто тогда?» – быстро соображала Даф.

К ней вернулся страх, тот же, что был в самом начале, когда лимузин преградил ей в переулке дорогу. Дафне захотелось немедленно материализовать свои настоящие крылья и взлететь. Но нет, нельзя – златокрылые не дремлют. Возможно, именно этого – паники и непродуманных решений – и добивается лимузин. Теперь Даф воспринимала его как некое цельное, враждебное ей существо.