Алексей Евтушенко - Колдун и Сыскарь Страница 28

При мысли о Григории он тут же подумал о Светлане, и на сердце посветлело. Будто лучик солнца пробился сквозь низкие, чёрные, терзаемые пронзительным холодным ветром, тучи.

«Правильно, ну его всё на фиг. Объявлю Ирке, что агентство в полном составе уходит в двухнедельный оплачиваемый отпуск. Не завтра, конечно. Скажем, через неделю, чтобы все хвосты подчистить. Тем более что и ей, и себе мы эти отпуска задолжали. Жаль, Ваня отгулять не успел. Значит, я отгуляю. И за него, и за себя. Прости, дружище. Может, я и сволочь, но по-другому поступить не могу. А то ведь уведут девчонку из-под носа, и „мама“ сказать не успеешь. Особенно такую. Решено. Сначала в Кержачи, прямо сегодня, а там поглядим».

Ирина отнеслась к его предложению о двухнедельном отпуске с пониманием. Хоть и без особого энтузиазма.

— О’кей, — сказала за блинами и чаем. — Как скажешь, начальник. Недели на подчистку хвостов нам, думаю, хватит. Там и хвостов-то, считай, нету. Пустяки. А новые дела просто не будем брать. Или отложим, если будет такая возможность.

— Вот и я так решил.

— Решил, значит, решил. Может, и правильно. Надо в себя прийти слегка после всего этого ужаса. Лично я до сих пор не верю, что Вани нет.

Сыскарь промолчал. Ему нечего было сказать. Он-то как раз верил. Очень не хотел, но верил. Чисто мужское свойство восприятия реальности, наверное.

— Чем займёшься? — вроде бы безразлично осведомилась Ирина. — Извини, если вопрос не к месту и не ко времени.

Соврать или правду сказать? А с чего врать, если все свои? Он подумал, что за те полтора года, что Ирка работает в частном сыскном агентстве «Поймаем.ру», она и впрямь стала абсолютно своей. Человеком, на которого можно положиться в любом деле. Как профессиональном, так и личном. А такому человеку врать без особой на то нужды нехорошо. К тому же всё равно узнает рано или поздно.

Он прожевал и проглотил очередной блин, запил чаем, вытер руки салфеткой, закурил и посмотрел Ирине в глаза.

— Спасибо, — сказал. — Очень вкусные блины. — Вздохнул и добавил: — Жениться хочу. Если, конечно, получится.

Ирина поперхнулась блином с чаем. Да так, что ему пришлось хлопать ей по спине, чтобы вернуть нормальное дыхание.

— Извини, — сказала она, прокашлявшись, и тут же попросила сигарету.

— Ты ж не куришь, — удивился он, протягивая ей пачку.

— Ты вроде бы тоже недавно бросил. А теперь опять, — парировала она. Прикурила, выпустила дым. — Что там с вами в этих Кержачах случилось, Андрюша? Один умер, второй тут же жениться собрался. Это, понятно, не моё дело, и мне всё равно, но избранницу твою случаем не Светлана Русская зовут?

— А если и так, то что? — спросил он с вызовом.

— Да ничего. — Ирина пожала худенькими плечами, затушила в пепельнице едва начатую сигарету. — Какая гадость всё-таки, — поднялась со стула, потянулась, рубашка стремительно поползла вверх, Сыскарь сглотнул и отвёл глаза. — Дело хозяйское. Только попомни моё слово — ничего хорошего из этого не выйдет.

— Это ещё почему? — нахмурился Сыскарь и подумал, что разговор зашёл далековато. Надо было, наверное, и впрямь соврать.

— Потому что у меня сердце — вещун.

— Колдунов с колдуньями развелось — ступить некуда, — пробормотал он. — Один в Кержачах развлекается, вторая прямо здесь, под боком. Ты, Ир, извини, но я как-нибудь сам этот вопрос решу, ладно?

— Да понятное дело, решай, конечно. Кто я такая, чтобы вмешиваться в твои решения!

— Блины были очень вкусные, — сказал он бесстрастным голосом.

— Всё-всё, ухожу, ещё раз извини. Только скажи, что за колдун в Кержачах? Настоящий?

Он молча посмотрел на неё. Ирина повернулась и подчёркнуто эротичной походкой удалилась в комнату.

Нет, никогда мне не понять женщин, подумал Сыскарь и закурил вторую сигарету. Сейчас дождусь, когда она уйдёт и завалюсь, пожалуй, ещё на часок-другой в койку. Чтобы организм поскорее очухался. А потом — в Кержачи.

Глава 11

В рейсовом автобусе, идущем из райцентра в Москву, место Григорию досталось у окна. Слева по ходу движения. В точности, как он хотел. Ничего особенного, он всегда получал то, что хотел. Ну, почти всегда. Примерно в четырёхстах девяносто девяти случаях из пятисот. И дело было не только в его изощрённом умении колдовать. За столетия жизни Григорий научился, когда надо, быть настолько обаятельным, что люди чаще сами предоставляли ему всё необходимое. От сведений до услуг. Вот и сейчас. Одна белозубая улыбка, подаренная немолодой уже кассирше с оплывшим и злым лицом, и высказанная особым тоном просьба о том, что ему очень хотелось бы сидеть в автобусе у окна и непременно слева по ходу движения и — пожалуйста. И никакого принуждения. Собственно, высшее искусство колдуна и заключается в том, чтобы действовать без принуждения. Всякие, тщательно приготовляемые, а затем незаметно подсыпаемые в еду и питьё приворотно-отворотные зелья, наложение-снятие заклятий руками и словом, протыкание иголками куклы-образа, заговоры на богатство и здоровье наряду с нищетой и болезнями, а также масса иных колдовских средств воздействия, которые так любят показывать в кино и описывать в книгах, — это для тех, кто не умеет совсем или умеет плохо. Ещё — для получения денег, с которыми обычному человеку трудно расстаться, если он не видит, что колдун «работает». Зрелище. Или, как нынче модно говорить, шоу. Что одно и то же. Нет. Достаточно знать, чего человек страстно хочет и каковы при этом его сильные стороны, а также слабости и пороки, чтобы получить от него необходимое. И при этом он будет полностью уверен, что действовал исключительно по собственной воле и желанию.

Взять этого частного детектива. Андрея Сыскарёва по кличке Сыскарь.

Чья машина только что миновала автобус по встречной полосе, направляясь, знамо дело, в Кержачи (вот для этого ему и требовалось место у окна, слева по ходу движения — убедиться).

Не занеси двух этих друзей-товарищей в село, ему, Григорию, было бы, наверное, проще. Но зато не так интересно. Повторим, никакого принуждения. Андрей с Иваном сами влюбились в Светлану (в его Светлану!)? Сами. Сами попёрлись в полнолуние ловить на чужой ферме человека или зверя? Сами. Да, он мог пощадить Ивана, и тот остался бы жить. Но с какой стати? В конце концов, Григорий тоже сильно рисковал, получить в брюхо пулю — то ещё удовольствие. Пусть и не серебряную. Чистая самозащита, ничего личного. То есть, понятно, что как раз сплошное личное, но, повторим, никто не заставлял их устраивать на него засаду. А вот то, что Григорий знал об этом их намерении — другое дело. На то он и ведун, чтобы ведать, знать. И о том, что Иван умрёт, он тоже знал (хе-хе, никто ещё не выживал после его особого укуса).