Инжуна Каражанова - Альянс Ангелов Страница 28

— Если ты выполняешь свою часть договора, я выполняю свою!

И, пользуясь тем, что Хаарт на неё не смотрит, она, повернувшись к старому чародею, подмигнула ему.

Десса опустил взгляд.

К вечеру стала видна башня. Это был аванпост Ордена Солнца на границе Таэрии. Вначале Хаарт возликовал в душе, но затем неумолимая реальность начала доходить до его разума.

Неспроста они ведь двигаются к посту врага, не по ошибке же! Неужели Сунор и её отряд собираются напасть на башню?

Хаарт знал: отряд у Сунор отличный. По всем воинам видно, что это тренированные, вымуштрованные бойцы, прекрасно знающие, что такое настоящая жаркая битва. Отряд состоял из трёх частей: лучники, мечники и чародеи. Как ни горько было это осознавать, приходилось признать: преимущество воинов Сунор очевидно. Неужели они разрушат башню?…

Юноша злился на свою беспомощность. Что же ему делать? Ничего? Преспокойно себе сидеть в седле и смотреть на бойню, потому что он не в силах будет помочь своим? Да, он может безрассудно кинуться в бой, защищая свой Орден, но что будет потом? Что сделает рассерженная Сунор? Как же его маленькая Змейка? Что будет с ней? Что сделают воины Луны с резервными отрядами, прячущимися в лесу?

От этих вопросов раскалывалась голова. Хаарту хотелось закричать во всё горло от отчаяния. Он стал куклой, безвольной куклой в хрупких руках эгоистичной и самовлюблённой девушки. Но ему ничего не остаётся делать, кроме как подчиняться ей, если ему ещё дорога жизнь его возлюбленной…

— О чём ты думаешь, Хаарт? Ты всё время такой мрачный, — произнесла Сунор с долей усмешки в голосе.

Хаарт взглянул на неё. Конечно же, она знает, о чём он думает. Просто издевается.

— Знаешь, тебе лучше вести себя как-то поживей. Большое удовольствие от тебя молчаливого и безразличного ко всему вокруг! Вдруг ты мне надоешь? Понимаешь, мне ведь тогда больше незачем будет просить отца сдерживать свои отряды.

— Что ты хочешь от меня, Сунор?! — не выдержал Хаарт. — Дай мне хотя бы оправиться! Я не могу так внезапно забыть Змейку! Но ты же знаешь, что я никогда не решусь рискнуть её жизнью! Я всё равно останусь с тобой. Просто дай мне хотя бы немного времени… — Он отвернулся.

Сунор надула губы. Его слова о Змейке не пришлись ей по душе, но потом она решила, что, как ни крути, его глупая любовь к этой дуре всё равно ей на руку, так что пусть пострадает, а от неё, Сунор, он никуда не денется. Она снова заулыбалась.

— Конечно, милый, я всё понимаю, — своим певучим голосом сказала Сунор и придержала своего скакуна, пока конь Дессы не поравнялся с ней.

— Что-то ты тоже какой-то мрачный, Десса, — молвила она.

— Вы знаете почему, госпожа, — ответил волшебник.

— Нет, не знаю! Ну-ка объясни мне!

Десса немного помолчал, потом тихо заговорил:

— Сейчас вы играете жизнью и волей этого юноши, обманывая его. Наверное, его девушки уже нет в живых, как и всех, кто был в её отряде, а вы продолжаете давить на него вашим договором. Возможно, ради неё и их любви он пойдёт на то, чтобы быть с вами, но это будет причинять ему невыносимую душевную боль. А потом, возможно, когда кончится война или ещё раньше — неважно, главное, что когда-то это всё-таки произойдёт — он надоест вам, и вы, можно сказать, выкинете его, как старую игрушку, за ненадобностью. У вас появится новая пассия, а что будет с ним? Вы сломаете его жизнь…

— Молчи, старый дурак, — взвизгнула Сунор. — Никто не смеет меня обвинять и мне перечить! Ты должен подчиняться мне, идиот! Делай, как я говорю, а свои мысли и предположения засунь куда подальше, и не вспоминай о них никогда, особенно при мне! Как ты смеешь мне вообще такое говорить! Кто ты такой, чтобы мне указывать? Живи себе и помалкивай! Старый пень!

Она отвернулась и послала коня вперёд, не удостоив больше чародея ни взглядом, ни словом. Десса мрачно опустил взгляд и задумался.

На рассвете под пологом невидимости, созданном чародеями, они достигли башни и заняли позиции для атаки. В башне никто и не подозревал о смертельной опасности у её стен.

— Сунор, прошу тебя, не делай этого, — взмолился Хаарт.

Девушка игриво посмотрела на него.

— А ты поцелуешь меня? Обнимешь?

— Да, — подавив все чувства, ответил он. Сунор потянулась к нему, и он поцеловал её.

Великое Солнце, она меняет человеческие жизни на поцелуи!

— И ты будешь любить меня… сейчас?…

Рыцарь кивнул, стараясь спрятать муку, исказившую его лицо.

— Хорошо, — Сунор встала и вышла из шатра, поставленного поодаль от крепости.

Хаарт спрятал лицо в ладонях. Он не слышал, что Сунор сказала своей чародейке.

— Илена, сделай так, чтобы внутри шатра ничего не было слышно извне, — приказала она. — И ещё так, чтобы нас не задело никакое оружие и никакое заклятье. А потом можешь отправляться к остальным. Скажи, чтобы начинали атаку. Ах, да… Не забудьте создать иллюзию нетронутой башни, когда бой закончится.

Чародейка кивнула и начала читать заклинание. Вскоре она сотворила вокруг шатра Сунор магический купол и, когда девушка зашла внутрь, замкнула оболочку купола и ушла прочь.

— Я отменила атаку, любимый, — улыбнулась она Хаарту.

Она села около него, протянула к нему руку, провела кончиками пальцем по щеке. Затем пододвинулась ближе и, обдавая его своим горячим дыханием, обвивая руками его шею, прижимаясь к нему и жарко целуя, прошептала:

— Люби меня, Хаарт…

И тело Хаарта предало его душу.

Башня была уже достаточно далеко позади, и чародеи, наконец, сняли иллюзию.

Сунор ехала около Хаарта, напевая какую-то красивую мелодию. Юноша был погружён в раздумья.

Десса тоже думал. Думал о Сунор. Он всегда любил её, любил как внучку или, может, как дочь, прощал ей её капризы, её взбалмошность, её детскую гордость своим происхождением и положением. Всё это теперь превратилось в неисправимый эгоизм, неискоренимую самовлюблённость и обожание подчинять, указывать и управлять. Что с ней стало? В кого она превратилась? Как она может так поступать? Десса не узнавал ту маленькую милую девочку, никогда не сидевшую на месте, капризную, но весёлую, заботливую, всегда улыбчивую, вечно распевавшую песенки и танцевавшую при ходьбе.

Да, Сунор выросла очень красивой, её улыбка, голос, движения и грация стали ещё совершенней и прелестней, но что теперь у неё внутри? Где её сердце? Где её совесть? Где её душа? Что с ними? Зачерствели ли или сгнили, чёрным смрадом окутав её рассудок?

Как же до боли жалко было ему этого молодого паренька и его возлюбленную. Конечно, они из вражьего Ордена Солнца, но… но простые человеческие чувства почти всегда были сильнее в сердце старого волшебника, чем политические идеалы и убеждения. И они победили и на этот раз.