Светлана Графная - По закону перелетных птиц Страница 28

– Что здесь происходит? - строго осведомился он, приблизившись и собираясь разогнать это странное общество. - Ригл, Старден, разве истинным воинам перед решающей битвой надлежит пить черт знает, что; черт знает, где; черт знает, с кем???

– Добрый вечер, домн Райдас, - невозмутимо откликнулась на его упрек Лойнна. Лойнна??? Волосы, обычно хоть чуть-чуть присобранные, чтобы не лезли в глаза, теперь дико разметались по плечам, в янтарных глазах плясало яростное пламя, причем невозможно было понять, отражается ли то огонь костра, или же этот необузданный танец рубиновых отблесков рождается прямо в неестественно расширенных зрачках. Ну, ведьма, мать её…

– Добрый вечер, домна, - склонился в почтительном поклоне Всадник, не в силах оторвать взгляд от этой невиданной пляски янтарного пламени в её глазах.

Ведьма, разрывая нить его смятения, сама отвела взгляд, с сожалением глянув на торопливо подскочивших при виде начальника Всадников.

– Не лишайте нас общества этих милых людей, домн Райдас, - тихо попросила Лойнна. - Лучше сами присоединяйтесь к нам!

– А можно? - вдруг неожиданно для самого себя спросил Всадник, неуверенно поигрывая массивной брошью, скалывавшей плащ у горла.

Ведьма одарила его ещё одним огненным взглядом и улыбнулась, и яд этой улыбки проник глубоко, в самое сердце, отравив Райдаса на весь вечер и всю ночь.

– Вина домну Райдасу! - звучно разнеслось над костром - и сразу с нескольких сторон к нему потянулись руки с кубками. Он, помедлив, принял один - из рук Стардена - и осторожно отхлебнул.

О, дьявол!! Такого вина не на каждом королевском обеде нальют!

– Эстхардское, - опередила его вопрос Лойнна и пояснила: - Я оттуда родом.

Райдас кивнул и отпил ещё глоток красного, терпкого, пряного и пьяного вина.

А все дальнейшее смешалось в какой-то безумно прекрасный и невероятный… обряд? Бред? Морок?

Память не запечатлела нить событий - только отдельные, яркие, как вспышки магических искр в ночи, картины, обрывки фраз…

Лойнна. Странная, необъяснимая и непредсказуемая. То безумно хохочущая, то украдкой смахивающая слезы с глаз. "Кто она такая? - небрежно скользило в голове Райдаса. - Порождение богов - или сатаны? Послание ада или рая? Человек - или высшее существо, сплетенное из прядей магических нитей?" Скользило - и, не находя ответа, затиралось между сотнями других, таких же безотчетных и обрывочных мыслей.

Буйство костра, незримый танец раскаленного пламени не только в кругу дров, грамотно разложенных "шалашиком", но и везде - во взмахе небрежной руки ведьмы, в глазах людей, сидящих у костра, в плещущемся в кубке вине, в раздробленном, разбитом на осколки сознании…

Всё расширяющийся и расширяющийся круг возле огня, в который входили и маги, и воины, и стражники, и знать - и всем было плевать, кто тот человек, с которым ты пьешь на брудершафт за здоровье короля. Люди, люди, люди - уже не круг, а толпа, словно "пойманная" в какую-то паутину, сплетенную безумной ведьмой у полыхающего уже безо всяких дров костра…

Яростный, страстный, дерзкий взгляд янтарных, в свете пламени полыхающих чистым золотом глазах, в которых было ВСЁ. Ответы на все вопросы; последний довод разума перед свистом выхваченной шпаги; гневный огонь, расцветающий под ногами привязанных к столбу ведьм; шепот древних времен, когда не было ещё ни людей, ни вражды, ни любви - лишь бесконечное всеведение, и трепет шелковых знамен в руках отчаявшихся королей…

Чья была гитара, откуда она вообще взялась посреди чисто мужского общества, занимающегося грязной работой войны? Никто не знал, но никому и дело да этого не было. Особенно когда струны запели под тонкими, нервными, унизанными серебряными кольцами пальцами Лойнны, а её голос вплелся в причудливую древнюю мелодию седьмой струной… От ярости ливня плащи не сокроют, От солнца лучей не спастись под ольхой, Но воины Жизни не жаждут покоя, Одна лишь дорога у них - вечный бой. Идут по хрустальным тропам мирозданья, Бредут волонтёрами вечной войны. Путь жизни один лишь, одно лишь призванье - Сражаться со смертью по слову Судьбы. Из стали клинки их, из стали их души. Для них не отлична вода от вина. Они бесконечно сему миру служат, Страданья и боль выпивая до дна. Не зная рассвета, не видя заката, Идут беззаветно тропою войны. Не знают тоски и не слышат звон злата, Воюют со Смертью. Они так должны.

…И бесконечное, необъяснимое чувство ПРИЧАСТНОСТИ, захлестнувшее душу каждого, кто стоял в отблесках огромного, полыхавшего костра и слышал хоть слово из этой старой, известной каждому, но получившей в её устах второе бессмертие воинской песни…

Райдас впервые в жизни понял, как люди сходят с ума, какое нечеловеческое напряжение может обрушиться на неподготовленную человеческую душу, и насколько всесильной может быть женщина, не умеющая даже сжать в руках шпагу…

Дьявол, да как же можно было так упиться одним кубком вина?!!…

Вернулась она никакая…

Безучастно сбросила легко стукнувшие об пол сапоги, с шелестом накинула плащ на спинку стула и осторожно, опираясь на стену, добралась до кресла.

Церхад, заслышав шум, оторвался от каких-то своих расчетов, поднял голову - и коротко зло выругался. Уж ему-то хватало одного взгляда, чтобы понять, что с ней такое.

– Сумасшедшая! Чем ты думала, скажи мне, пожалуйста! Тоже мне, самопожертвование во славу Его Величества!!! - гневным шепотом выговаривал он, торопливо подхватывая Лойнну на руки и перенося на кровать.

Чародейка не отвечала, молча склонив голову на его плечо. Сил в ней оставалось ровно на сохранение сознания - не больше. Укатали ведьму крутые горки…

– Лойлинне!!! - Церхад осторожно тряхнул её за плечи, с тревогой наблюдая за не фокусирующимся взглядом золотисто-коричневых глаз. - Ты меня вообще слышишь?

Она медленно кивнула, закрыв глаза.

"Да, слышу", - бесплотным шепотом прошуршало в его сознании. На телепатическую связь энергии тратилось куда меньше, чем на обычный разговор.

– Ох, глупая ты моя, ну на кой черт было так…

Церхад осторожно коснулся пальцами растрепавшихся волос, погладил её по плечу. Аура Лойнны пугливо сжималась от любого постороннего звука, от обрывков доносящихся с улицы разговоров, от тревожного трепыхания огонька на полуоплавленной свечке. Она и сама казалась бессильно затухающей свечой. Эх, если бы только он умел делиться энергией! Хоть магической, хоть жизненной - без разницы. Такой профессионал как она легко превратил бы одну в другую при необходимости.

"Не говори глупостей, хороший мой, - тихо коснулась его мыслью ведьма. - Опуститься до уровня обычного биовампира? Никогда!"