Джордж Мартин - Пир стервятников Страница 29

— Тронулись, — скомандовал Бульвер. Щелкнул кнут, и тележки покатились по колеям восточной дороги.

— Ну что ж, прощайте, — сказал Сэм Клидасу, Скорбному Эдду и Джону Сноу.

— Счастливо, Сэм, — ответил Эдд. — Надеюсь, ваш корабль не потонет. Кабы я был на борту, другое дело.

— Первый раз я увидел Лилли у стены Замка Крастера, — промолвил Джон, глядя вслед повозкам, — худышку с большим животом. Призрак накинулся на ее кроликов — я думал, она боится, что он вспорет ей живот и сожрет младенца. Но бояться ей следовало совсем не волка, верно?

Да, подумал Сэм. Главной опасностью для нее был Крастер, родной отец.

— У нее больше мужества, чем она полагает.

— У тебя тоже, Сэм. Счастливого тебе пути. Позаботься о ней, об Эйемоне и о ребенке. — Джон улыбнулся странной, грустной улыбкой. — И надень капюшон. Ты весь поседел от снега.

АРЬЯ

Вдали, низко над горизонтом, загорелся в морском тумане слабый огонь.

— На звезду похоже, — заметила Арья.

— Это звезда нашего дома, — ответил Денио.

Его отец отдавал приказы, и матросы сновали по трем высоким мачтам, убавляя тяжелые пурпурные паруса. Два ряда гребцов внизу налегали на весла. Палуба накренилась — галеон «Дочь Титана» лег на правый борт и разворачивался.

Звезда дома. Арья стояла впереди, держась за позолоченную носовую фигуру — девушку с чашей фруктов в руках. На мгновение она позволила себе поверить, что там, на берегу, — ее родной дом.

Глупости. Дома у нее больше нет, родители и все братья убиты, кроме одного Джона Сноу на Стене. Именно к нему Арья хотела плыть — так она и сказала капитану, но его даже железная монетка не убедила. Не суждено ей, видно, попасть в те места, куда она направляется. Йорен обещал доставить ее в Винтерфелл, а что из этого вышло? Она оказалась в Харренхолле, а Йорен — в могиле. Потом она убежала из Харренхолла и отправилась в Риверран, но Лим, Энги и Том-Семерка взяли ее в плен и увезли в полый холм. Потом ее украл Пес и насильно повез в Близнецы. В конце концов Арья бросила его умирать у реки и поехала в Солеварни, надеясь купить себе место на корабле, идущем в Восточный Дозор, а вместо этого…

Хотя Браавос, в общем, не так уж и плох. Оттуда родом был Сирио, и Якен тоже может там оказаться. Железную монетку ей дал он, Якен. Он не был по-настоящему ее другом, таким, как Сирио, но какую пользу принесли ей друзья? Они не нужны ей, пока у нее есть Игла. Арья провела большим пальцем по гладкому эфесу меча, загадывая желание.

По правде говоря, она не знала толком, чего пожелать, как не знала и того, что сулит ей далекий свет. Капитан согласился взять ее на борт, но поговорить с ней ему было недосуг. Из матросов одни чурались ее, а другие делали ей подарки — серебряную вилку, перчатки без пальцев, обвисшую шерстяную шляпу с кожаными вставками. Кто-то показал ей, как вязать морские узлы, еще один угощал ее огненным вином из крохотных чашечек. Моряки, настроенные к ней дружелюбно, хлопали себя по груди и повторяли ей свои имена, пока она их не запоминала, а вот ее имени никто не спрашивал. Все называли ее Солинкои, потому что она села на корабль в Солеварнях, близ устья Трезубца. Что ж, имя как имя, не хуже других.

Последние ночные звезды погасли, кроме тех двух, что лежали прямо по курсу.

— Теперь их две.

— Глаза Титана, — сказал Денио. — Он нас видит. Браавосский Титан. Старая Нэн рассказывала им про него в Винтерфелле. Это великан, большой, как гора. Когда Браавосу грозит беда, он оживает — глаза огнем загораются, каменные члены натужно скрипят. Он входит в море и топит вражеские корабли. «А кормят его браавосцы нежным розовым мясом маленьких девочек из знатных семей», — заканчивала Нэн, и глупышка Санса каждый раз взвизгивала. Но мейстер Лювин сказал им, что Титан — это просто статуя, а рассказы старой Нэн — просто сказки.

Теперь Винтерфелл сожжен, напомнила себе Арья. Мейстер Лювин с Нэн скорее всего мертвы, и Санса тоже. Нечего о них вспоминать. Все люди смертны — эти слова заставил ее выучить Якен Хгар, когда дал ей истертую железную монетку. Во время плавания она выучила и другие браавосские слова — «спасибо», «пожалуйста», «море», «звезда», «огненное вино». Но знать, что «все люди смертны», — самое главное. Почти вся команда «Дочери» с грехом пополам изъясняется на общем языке, знакомом им по отлучкам на берег в Староместе, Королевской Гавани и Девичьем Пруду, но только капитан и его сыновья знают его достаточно хорошо, чтобы разговаривать с Арьей. Денио, пухлый веселый мальчуган двенадцати лет, — самый младший. Почти все время он сидит в отцовской каюте и помогает старшему брату сводить счета.

— Надеюсь, ваш Титан не голодный, — сказала ему Арья.

— Голодный? — не понял Денио.

— Ничего, это я так. — Даже если Титан в самом деле ест розовое мясо маленьких девочек, Арья его не боится. Она тощая, не какой-нибудь лакомый кусочек, и ей скоро одиннадцать — почитай, взрослая девица. Притом Солинка не знатного рода. — Титан — ваш браавосский бог? — спросила она. — Или вы Семерым молитесь?

— В Браавосе чтут всех богов. — О родном городе капитанский сын любил поговорить не меньше, чем об отцовском корабле. — У твоих Семерых там есть септа, Заморская септа, но ходят туда только вестеросские моряки.

Семеро — не ее боги. Они были богами матери, но не помешали Фреям убить мать в Близнецах. Может быть, в Браавосе найдется и богороща с сердце-деревом? Денио должен знать, но Арья не хотела его спрашивать. Откуда девчонке из Солеварен знать о древних богах Севера? Они тоже умерли, старые боги, умерли вместе с отцом, матерью, Роббом, Браном и Риконом. Отец когда-то говорил: холодные ветры несут смерть одинокому волку, но стая живет. Только вышло наоборот. Арья, одинокий волчонок, жива, а всех прочих волков убили и сняли с них шкуру.

— Лунные Певцы указали нам дорогу сюда, чтобы валирийские драконы не могли нас найти, — продолжал Денио. — У них в городе самый большой храм. Мы чтим также Отца Вод, но его дом строится заново всякий раз, как он берет себе новую жену. Все остальные боги обитают на острове посреди города. Там ты найдешь и Многоликого тоже.

Глаза Титана теперь стали ярче и отстояли друг от друга подальше. Арья не знала, что это за Многоликий, но если он прислушивается к молитвам, то такой бог ей и нужен. Сир Григор, произнесла она про себя. Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея. Теперь их осталось только шестеро. Джоффри умер, Полливера убил Пес, Щекотуна и глупого прыщавого оруженосца она заколола сама. Мальчишка сам виноват — нечего было хватать ее за руку. Пес был при смерти, когда она бросила его на берегу Трезубца, — рана воспалилась, и лихорадка сжигала его. Надо было даровать ему последнюю милость, вонзив нож в его сердце.