Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов Страница 29

— Хорошо, — сказал Астрингер и перевел взгляд на меня. — Момент, которым я вдвойне наслаждаюсь. Все стервятники слетелись во дворец, он уже переполнен, потому Курт усиливает охрану моей особы и перекрывает ходы–выходы.

— А в городе? — спросил я.

Он посмотрел с интересом.

— Сразу схватываете?.. Да, у многих вельмож свои дома и даже дворцы в столице. Там у них накапливаются ударные отряды. Вообще–то в борьбе за трон готовились резаться друг с другом…

— Сейчас все в замешательстве, — сказал Курт счастливо. — А на пиру так вообще кто–то с горя помрет.

— Вот счастье–то, — согласился я. — Труп врага хорошо смотрится и даже пахнет. Увы, я человек из медвежьего угла.

Астрингер сказал с укором:

— Да ладно вам, наслаждайтесь моментом. Все ждут моей смерти. Врачи наверняка сообщили, что доживаю последние не только дни, но и часы… А так как наследника я все еще не назначил…

— А свои дети?

Он тяжело вздохнул.

— Двое сыновей погибли, еще один умер в детст–ве… Обе дочери выданы замуж…

— А их мужья не будут претендовать на трон?

Он покачал головой.

— У нас другое наследование. Наши старейшины еще в древние времена решили, что передавать трон сыновьям — плохая идея. Во всяком случае, есть лучше. К примеру, король долго присматривается и сам выбирает того, кому оставит трон. А то сын бывает таким идиотом, как ему оставлять трон?.. Потому все съезжаются в столицу и ждут, кого назначу…

— А если бы не успели?

— Война, — ответил он. — Междоусобная между кланами и родами. Но теперь вместо поминального пира будет, как вон говорит Курт, пир по случаю моего выздоровления.

Я сказал с неловкостью:

— Ваше величество, только не упоминайте, что я был в некотором роде причастен.

Он хохотнул.

— В некотором роде? А почему такая скромность?

— Я же не лекарь, — объяснил я. — С вашим случаем просто повезло! А если и другие ко мне обратятся… В вашем королевстве начнется мор и всеобщее вымирание, как в триасовом периоде! Был такой в нашем королевстве. Наверное, был.

Он кивнул, лицо стало серьезным.

— Да–да, вы правы. Я как–то не подумал. И Курту велю не болтать лишнего.

Курт напомнил скромно:

— Вы уже велели, ваше величество.

— Ах да, — сказал Астрингер с досадой, — все–таки память начала пошаливать. Глерд Юджин, отдыхайте, наслаждайтесь нашим гостеприимством. Завтра пир, не забудьте!..

— Но вам лучше оставаться в постели, — предупредил я.

— Я осторожненько, — пообещал он. — Выползу, чтобы показаться, и сразу вернусь. Честно говоря, я не настолько хорошо себя чувствую, чтобы за столом сидеть, а лежать пока еще не принято даже в отношении королей.

Глава 15

Пока гонцы со всех концов страны сообщали, как собирается армия и направляется в лагеря поближе к границе с Нижними Долинами, Курт докладывал ко–ролю о подготовке к грандиозному пиру, что покажет короля живым и здоровым, а это несомненно повысит боевой дух населения.

Столы накрыли в двух залах для торжественных приемов, в одном знатнейшие глерды и самые знатные, во втором чуть попроще, но тоже знатные и родовитые, у остальных ко дворцу попросту нет допуска.

Пир начался без короля, что сразу же вызвало разговоры, но он появился даже не в разгар, а ближе к началу. Выслушал бурю восторгов, повнимал с бла–госклонной улыбкой отца королевства, ближайшим сподвижникам представил меня, чрезвычайного и пол

номочного посла ее величества королевы Нижних Долин Орландии.

Я сидел с ним по левую руку, справа от короля расположился Эверхартер, командующий королевскими войсками, на меня совершенно не обращает внимания, держится красиво и величественно, словно олицетворяя незыблемость королевской власти.

Фицрой сам не захотел пировать в главном зале, шепнул мне, что предпочитает быть первым во втором, там будет веселее, у него есть опыт, а я вместе с остальными знатнейшими глердами пил и ел, прислушивался к разговорам.

О войне никто не говорит, хорошо, пока эта но–вость умело держится в тайне.

Астрингер тихонько шепнул:

— Кстати, вот там третий у главной колонны герцог Руммель с женой и дочерью. Это ваш сосед слева… Можете познакомиться прямо здесь.

Я запротестовал шепотом:

— Ваше величество, я еще не принял ваш щедрый подарок!

— После пира, — посоветовал он, — съездите и посмотрите. Эго не помешает нашей подготовке к войне с Уламрией. Я уже отдал все распоряжения насчет сбора армии, часть из них вы слышали. Мы же не выступаем навстречу, все равно должны дожидаться подхода армии Антриаса за глубоким рвом и высоким валом. Просто посмотрите замок, села, пашни, леса… Там райское место!

Мне показалось, что–то недоговаривает, говорит слишком весело и небрежно, но вникать не стал, сама идея принять замок с землями еще и здесь кажется дикой, мне и тот ни к чему, а этот — тем более.

Герцог, который мой сосед, герцог Руммель, повернулся от жены к соседу, герцогиня взглянула в нашу сторону, то есть на короля, я невольно засмотрелся на нее, странный образец нездешней красоты, слишком резко вычерченное и вылепленное лицо. Челюсть как у Габсбургов, щеки запавшие, а брови угольно–черные вразлет красивыми стремительными дугами, глаза же крупные, чуть навыкате.

В строгом платье немолодой светской дамы, хотя, на мой взгляд, еще достаточно молодая женщина с крупными внимательными глазами, алгебраически точно высчитанными пропорциями лица, у меня даже сердце защемило, ничего ни прибавить, ни убавить, аристократический облик женского совершенства.

Она поймала мой взгляд, красиво приподнятые дуги бровей приподнялись чуть выше, но я не отвел взгляд, совершенство встретить в нашем мире так и не удается, а здесь вот оно.

Астрингер сказал негромко:

— Присматривайтесь, присматривайтесь. Это не худшие в мире соседи. Не правда ли, при ее уродливости герцогиня… даже красива?

— Уродливо красива? — переспросил я. — Да, пожалуй…

В моде женщины с милым круглым лицом и ямоч–ками на щеках, скошенным подбородком, а у герцо–гини, как напомнил я себе еще раз, нижняя челюсть выступает вперед, щеки запавшие, скулы высоки, в довершение всего выше остальных женщин на полголовы, а то и на голову, а какой мужчина потерпит, чтобы женщина с ним вровень или выше? Это унижение для мужской гордости.

Глаза ее слегка навыкате, словно крупные глазные яблоки не помещаются в глазных пещерках, а такое расположение всегда придает, по общему мнению, наглое выражение, хотя это всего лишь анатомия.