Екатерина Васина - Галопом по мирам Страница 29

Розария только моргнула, по щеке скатилась слеза. Она все понимала, но не могла издать ни звука.

— Зачем? — вдруг тихо поинтересовалась Дайна — Кот, прекрати ее лапать! Розария, к чему была эта ненужная месть? Ты не вернешь то, что утратила. Да, полукровка, которая десять лет назад должна была тебя инициировать, совершила ошибку в расчетах. И твой дар был утерян навсегда. Но в чем провинились остальные? Ты решила: если не мне, то и никому? Ради такого ты даже научилась обращаться со змеями. А как ты заманивала в лес своих жертв? Готова поспорить, что своей красотой! На тебя запросто клюнут даже такие нелюди, как я или Баюн. Наверное, ты назначала им свидания в лесу, приходила заранее. Двое мужчин и женщина, которая предпочитает подобных себе. Они не устояли перед такой красоткой и весьма охотно пошли на контакт. Наверное, ты приносила змею в специальной сумке, отвлекала жертву и выпускала зубастую смерть. Я же к тебе равнодушна. И ты решилась на отчаянный шаг: пусть змея ужалит меня в моей собственной комнате. Расследование непременно началось бы, и тут выяснилось бы, что перед этим я заходила к хозяину магазинчика животных и о чем-то беседовала. И после этого оказалась ужаленной змеей, причем в то время, когда они должны быть в спячке. Если только не находятся в теплом помещении. А такое в городе одно, в магазине. Ведь мы были в вашем доме: террариумы пусты. И подозрение неминуемо пало бы на Арана.

— Ну и что ты тут распинаешься? — недовольно буркнул Кот — Забираем ее, твою подопечную и уходим.

— Да, — полукровка вздохнула — Пора. Просто я хотела, чтобы она поняла: мстить надо с умом.

История 4. Серебряная цепь

Пробуждение было медленным и тягостным. Сознание цеплялось за сон, словно подозревало, что в реальности ничего хорошего не произошло. Перед глазами еще проносились обрывки тяжелых сновидений, постепенно бледнея и съеживаясь. Интересно, почему от совместного применения анестезии и сонных чар, у пациента появляются вот такие противные сны? Ведь она просила обойтись обычным обезболивающим. А теперь голова тяжелая, в глаза словно воткнули иголки и эта противная слабость, разливающаяся по всему телу, превращая его в кисель.

Дайна пошевелилась, и от этого легкого движения тело стало сплошным сгустком боли. Даже прикосновение прохладных простыней было невыносимым. Девушка открыла рот, но сумела издать лишь невнятный хрип.

— Очнулась? — приятный женский голос. — Все хорошо, сейчас я наложу обезболивающие чары.

Спустя несколько мучительных секунд, боль медленно стала отступать. Она уходила, оставляя блаженную пустоту и облегчение.

— Глаза пока не открывай, — опять возник этот голос, рисуя в воображении милое и добродушное лицо. — На них ушло больше всего времени. Выпей пока вот это! — в руки ткнулся фарфоровый бок кружки. Девушка сделала попытку сесть, но поняла, что для этого слишком мало сил. О чем и попыталась сказать, но опять смогла издать лишь невнятное сипение. Ей помогли поднять голову и напоили. Прохладная кисловатая жидкость уменьшила боль в горле.

— Голосовые связки тоже не трожь, — над головой раздался другой голос. От него по спине пробежали мурашки, а губы дрогнули в попытке выдавить ругательство. Значит, ей не почудилось, что в палате двое. Не пригрезилось на грани сна и яви. Дайна пошевелилась, на сей раз почувствовав лишь отголоски боли.

— Позволь помочь тебе! — сильные руки аккуратно помогли ей сесть. Кровать слегка прогнулась под весом того, кто опустился рядом и аккуратно прислонил девушку к себе. Так она и застыла, машинально продолжая глотать освежающий напиток. Очень хотелось открыть глаза, еще сильнее жаждалось вновь почувствовать себя здоровой и вырваться из этих знакомых и ненавистных объятий. Дайна не понимала: как здесь, в Альянсе, появился человек из прошлого.

— Сейчас получше? — поинтересовался женский голос. Опустевшую кружку забрали, но Дайна по-прежнему сидела, прислонившись к невидимому доброжелателю. А его руки все так же держали ее за плечи. Прошлое вернулось, и теперь явно собиралось стать настоящим.

— Дайна, теперь слушай внимательно. Я буду приходить каждые три часа и обновлять обезболивающие чары. Все прошло удачно, но дня три тебе еще надо будет полежать, пока новая внешность приживется. Постарайся не волноваться. Просто лежи и спи, сколько угодно!

— Не волнуйтесь, — проговорил мужской голос. — Я позабочусь, чтобы все прошло как надо.

— Вам разрешили оставаться здесь?

— Магистр Торий не видит повода, чтобы запретить это, — теперь говорящий откровенно ухмылялся. — Идите, я ее муж, и сделаю все для ее скорейше реабилитации.

Дайна услышала как закрылась дверь и тут же попыталась высвободиться из объятий. Но сил хватило лишь на то, чтобы слабо повести плечами. Что вызвало тихий смех у невидимого собеседника.

— Ну, ну, девочка, ты сейчас и комара не прихлопнешь. Почему бы тебе и в самом деле не расслабиться и не принять мою помощь?

Полукровка промолчала, все еще ошеломленная его появлением. Собеседник лишь тихо рассмеялся, каким-то образом уловив ее состояние.

— Пока отдыхай, Дайна. Тебе и впрямь надо восстанавливать силы, они вскоре понадобятся. Так что лежи и слушай сказки, которые я тебе буду рассказывать, — тут мужчина наклонился ниже и прошептал. — Кстати, тебе ведь и девственность восстановили? Не волнуйся, после того как все закончится я с удовольствием помогу тебе избавиться от нее. Все-таки это моя законная обязанность. Я обещал вернуться, милая, и выполнил обещание. Мы потом поговорим о нас с тобой.

"— Болтай, что хочешь, — Дайна опять стала проваливаться в сон. — Только кто бы мне объяснил, как ты попал сюда. И почему вдруг Магистр разрешил тебе оставаться в моей палате".

Два дня назад.

— Дайна, — Торий слегка откинулся на спинку кресла. — А ты не могла преувеличить? Нет, я не сомневаюсь в твоем профессионализме, но это слишком невероятно.

— Я бы очень хотела ошибаться, — голос у полукровки слегка дрожал от волнения. — Но есть вещи, которые нельзя спутать ни с чем. Извините, Магистр, но у меня нет сомнений.

Торий нахмурился и уставился в пол, словно пытаясь отыскать там ответы. Дайна не мешала ему размышлять. Пока магистр думал, девушка отдыхала, наслаждаясь такой знакомой обстановкой кабинета. Вон ту картину она когда-то собиралась раскрасить и едва не была за это отшлепана. А вот этой бронзовой фигуркой единорога однажды разбила одну из секций огромного окна. А на пушистом ковре так любила играть в куклы, пока Торий занимался делами.