Дмитрий Колотилин - Морок Забвения (СИ) Страница 29

Глава 8.

Такое ощущение, как будто бы и не спал вовсе: все тело обуревает усталость, хочется спать еще сильнее, чем, когда ложился. Закрыть глаза и проспать еще хотя бы часок, а лучше два, а в идеале три, а четыре – уже утопия. Но нельзя, утро уже во всю светит в окна, и во дворце уже стоит шум.

«Шум? Чьи голоса? Детские? Почему так много голосов?»

Нехотя встаю с кровати и выбираюсь из опочивальни, пройдя через свои покои мимо караульных, и оказываюсь в широком коридоре. Десятки детей играли в салки, не обращая на меня и караул никакого внимания, всю эту братию возглавляли дворцовая ребятня. Мимо пронеслась парочка мальчуганов, занятых игровым процессом и чуть не врезавшихся в меня, стоявшего посреди коридора.

- Ой, - донеслось из-за спины.

Я обернулся, увидев застывшую девчушку, внимательно смотрящую на мою левую руку, скрываемую под широкой рубахой, сшитой заботливыми женщинами. Девчушка, не смотря на ширину рукава, внимательно смотрела на когтистую перчатку и чешуйчатые очертания спрятанной под тканью руки.

- А не больно?

- Нет.

- Совсем?

- Совсем.

- А потрогать можно.

- Можно.

Маленькая девичья ручонка осторожно коснулась сросшегося с моей рукой металла и тут же отпрянула.

- Холодно, - сказала девчушка: - Нет, горячо. Нет, холодно.

- Наверное, мне не мешает, - странное ощущение внутри меня заставило задуматься, может, что-то изменилось?

Этой ночью снилось, как будто бы я бежал, следуя неведомому зову, но не для того, чтобы подчиняться ему, но найти его источник. Я метался, перемещаясь на пределе возможностей через поля и луга, проносился сквозь леса. Выискивая, вслушиваясь и внюхиваясь, и под конец сна нашел, со всей своей накопленной злобой растерзав тех, кто звал. Я ощутил злобу внутри этих тварей, я понял, за чем они пришли, я слышал их, я знал, что они говорят, и мне это не нравилось. А потом я увидел стоявших неподалеку, но не различил, кто именно, лишь видя источаемые ими сияния, одно сильное и второе чуть слабее. Они не держали в себе зло, хотя и пришли туда, нет, они просто шли, не имея тех же помыслов, что звавшие… Странный сон, как и всегда, и странно, что я его запомнил, обычно, проснувшись, через минуту я забывал почти все, а тут помнил. Странный сон.

- Ой, извините, - появившаяся рядом Ольга взяла за руку девчушку и пошла прочь: - Дети, быстренько собрались по парам, успокойтесь, соберитесь, мы идем на занятия, быстренько!!!

- Ничего, все нормально, - промолвил я вслед: - Все нормально.

- Государь, - рядом появился Сидырыч: - По твоему наставлению нужные люди и нелюди для дворца наняты в полном составе, работа налажена. Назначены бригадиры и старшие на участках в городе и деревнях, получены сведения от Любомира, на всей территории налажены связи со всеми Хранителями земель. Нечисть обнаружена, пришлым поручено изничтожить все логова.

- Хорошо, что-то еще?

- Завтра идем.

- Куда?

- Как куда? Свататься.

- А-а-а, а без этого никак?

- Никак, порядок.

- Понятно, - бормочу, отчего-то опустив взгляд на свою руку: - Все понятно.

- Государь.

- А?

- Уже по самое плечо.

- Что?

- Проказа твоя.

- Проказа? Ты про руку?

- Да.

- Хм, почему проказа?

- Потому, как от плохого хорошего не бывает, во что попадет, все попортит, вот и по тебе…

- Попортит, - ухмыляюсь: - Не получится, уже порченный. Ладно, разберемся, посмотрим, еще кто кого.

Действительно левая рука до самого плеча и даже чуть дальше перестала походить на здоровую, но метаморфоза плоти поглотила пока лишь боевую перчатку, а выше проходила стадия отмирания и растрескивания кожи, через трещины виделись набухшие черные сосуды, да и сами мышцы несколько увеличились. Но никакого дискомфорта я не ощущал, напротив, в руке чувствовалась сила, казалось, что если захочу, то подниму прежде неподъемное.

Вот поглядываю я на руку, а в голове крутятся слова из одного анекдота «фигня, фигню не лечим». Вроде бы почернело, вроде бы отмирает, но не отвалилось, не беспокоит, внутри ничего не ноет и не гноится, поэтому зачем идти к мяснику, чтобы тот отрубил руку, ведь, может, это у меня так родимое пятно разрослось.

Все равно, раздумья терзают сознание, разум пытается выбрать для себя меньшее зло, накладывая слои доводов одно на другое. Я знаю, что вокруг игра, я знаю, что вокруг реальность, я знаю, что не доказано второе, я знаю, что в первом я давно живу, я знаю, я знаю…

Лица встречных людей не запоминались, проскальзывая мимо, пока я в раздумьях иду через площадь, куда, неведомо для самого себя. Но перед глазами встали два разнополярных оттиска эмоциональных выражений: приветливость и пренебрежение, даже презрение. Странно, но в итоге отогнав обуревающие мысли, способные без остатка выпить бездну сознания, я все же поднял взгляд и обратил внимание на встречаемых людей. Нет, мне не показалось, много было тех, кто действительно смотрел с нескрываемым презрением, кривя лицо, ухмыляясь и что-то нелестное высказывая стоявшим рядом соратникам, глядящим с не менее негативными физиономиями.

Одни оставались позади, другие встречались, и так на протяжении всего пути по улице, пока я не зашел в Храм Сварога, лишь здесь ощутив благостность бытия и освобождаясь от обременяющих мук сознания. Борислав находился, как и всегда, на своем месте, орудуя тяжелым кузнечным молотом, а ему помогали три подмастерья из моих людей. Один держал заготовку щипцами, двое других поочередно прилагались молотами поменьше, работая в такт с главным кузнецом. Я, не желая прерывать процесс, присел на лавку и наблюдал, как молоты выбивают искры из раскаленной заготовки, вспоминая, как все раньше было просто и ища внутри себя ответ на самый главный вопрос, терзающий меня уже давно. Почему я - обычный среднестатистический офисный работник, постепенно спивающийся подобно миллионам мне подобных, стал тем, кем сейчас являюсь? Вот так сидел и наблюдал за ковкой, изредка поглядывая на пораженную руку. Может, действительно попробовать отрубить, все равно заново отрастет, благодаря регенерации?

- Все в думах, Государь? – рядом раздался голос Борислава.

Поднимаю взгляд, главный жрец Сварога возвышался надо мной подобно вершине скалы. Его закопченное лицо выражало нечто близкое к радости, взгляд будто бы проявлял заботливость и переживание.

- Да вроде того, вот решил зайти, узнать, как тут дела.