Александр Лидин - Пески смерти Страница 29

Как только в кругу шогготов образовалась брешь достаточного размера, басмачи единой волной устремились туда, оставив позади с десяток мертвых тел.

Какое-то время они гнали коней по пустыне куда глаза глядят, видимо стараясь ускакать как можно дальше от смертоносных преследователей. Обернувшись, Василий увидел, как длинные белые черви, выпластавшись из земли, ползут к мертвым телам. Пир начался.

А всадники неслись по пустыне, не разбирая дороги, километр за километром, пока над горизонтом не взошла полная луна. Круглая, желтая, словно маслянистая головка сыра, она залила пустыню золотистым светом, заставив потускнеть звезды… Скакуны, не отдохнувшие еще после дневного перехода, постепенно начали сбавлять темп. Вскоре отряд остановился. Василий издалека наблюдал, как гауптштурмфюрер и Хасан о чем-то совещаются. Он хотел было подъехать поближе, но вовремя одернул себя. Его враги вряд ли говорили по-русски, а туркменского Василий не знал.

Совещание заняло более получаса, после чего гауптштурмфюрер, развернув своего скакуна, подъехал к Василию.

— Нужно сделать привал, но… — начал было он.

— Можете спокойно расседлывать коней, — вздохнул Василий. — Шогготы поели. Теперь они вернутся в свою обитель, так что у нас есть часов восемь-десять до того, как они снова попытаются напасть.

— Но… — начал было гауптштурмфюрер, с сомнением глядя на своего пленника.

— Можете не сомневаться. Мне нет смысла вас обманывать, ведь шогготы не станут делать различия ни между фашистом и коммунистом, ни между христианами и мусульманами. Их выбор происходит исключительно сообразно их гастрономическим пристрастиям.

— Тем не менее должен напомнить, что если что-то пойдет не так, вы умрете первым.

— А я-то тут при чем! — возмутился Василий. — Я к шогготам не имею никакого отношения.

— Тем не менее вы единственный, кто раньше сталкивался с ними. Посему мы должны выполнять ваши пожелания, а следовательно, хотите вы того или нет, вы отчасти в ответе за жизни воинов Хасана, тем более на заставе вы перебили его людей.

— Только после того, как они перерезали всю заставу.

— Это вы будете обсуждать с Хасаном, — зло усмехнулся гауптштурмфюрер. — А пока мы все в одной лодке, до тех пор, пока не доберемся до Двойной скалы.

Василий нахмурился. Откуда гауптштурмфюреру известно об этом месте? Ведь именно с него начинается тропа, ведущая в Гоцлар. Даже начальство Василия не знало о приметах, ориентируясь на которые, следовало искать таинственный город Старцев.

— А потом, когда мы доберемся до скал? — поинтересовался Василий.

— Потом… — гауптштурмфюрер задумался. — Не знаю. Все зависит от вас. Если вы будете сотрудничать и покажете дорогу к Гоцлару…

— То я останусь жив?

Хек пожал плечами, ничего не ответив. Он хотел было отъехать, но Василий остановил его.

— Я задал вопрос…

Не то чтобы он боялся смерти. Василий был совершенно уверен в собственных силах, но ему хотелось прояснить ситуацию, чтобы понимать, на что он должен рассчитывать, и какие неприятности могут ожидать его в будущем. Как бы то ни было, предупрежден — значит вооружен.

Однако, несмотря на прямой вопрос, гауптштурмфюрер не спешил отвечать. Наконец, не выдержав затянувшейся паузы, он промямлил:

— В лучшем случае мне удастся уговорить Хасана оставить вас в покое. Хотя в одиночестве, в пустыне… не уверен, что вам удастся выбраться из Черных песков.

В словах гауптштурмфюрера была определенная логика. В одиночку выжить среди барханов Каракумов или каменистых холмов южных пустынь, не зная тайных троп, ведущих через пустыню, и колодцев, скрытых под пирамидами камней, было почти невозможно. Однако у Василия имелся один козырь, который, как он надеялся, поможет ему. Правда, в чем именно будет заключаться эта помощь, Василий не знал.

К Двойной скале они выехали к вечеру следующего дня.

После дня, проведенного в седле, раненая нога невероятно ныла, так что Василий несколько раз пожалел, что отказался от носилок, правда, тогда они вряд ли вырвались бы из засады шогготов. К тому времени окружающий пейзаж изменился. Теперь повсюду были каменистые холмы, пронизанные лабиринтами ущелий. Сама же Двойная скала полностью оправдывала свое название — двойной пик, поднимающийся над равниной на несколько сотен метров, напоминал два пальца великана, указывающие в белесое, выгоревшее южное небо.

У подножия этих скал раскинулась крошечная долина, в центре которой сверкало маленькое озерцо. Зеленые заросли подступали к нему со всех сторон. Именно отсюда начиналась древняя дорога в Гоцлар, но можно было всю жизнь бродить по холмам и не найти загадочных руин. Судя по поведению басмачей, они были тут не в первый раз, но прежде им ничего не удалось обнаружить.

— Вот мы и прибыли, — улыбнулся гауптштурмфюрер, вновь поравнявшись с Василием.

— Надеюсь, мы не проедем мимо этого оазиса.

— Да, — кивнул немец. — Хасан тоже хочет устроить тут лагерь на ночь. А утром мы отправимся дальше.

— Хорошо бы, — поморщившись от боли в ноге, согласился Василий.

— Надеюсь, в эту ночь шогготы нас не побеспокоят.

— Мы слишком далеко отъехали от их обители, а как мне известно, они не склонны перемещаться на большие расстояния.

Гауптштурмфюрер кивнул.

— И… Василий, не делайте глупостей. Вам одному не добраться до Гоцлара, я не говорю о стражах и о Старцах.

Василий хмыкнул.

— Не первый раз меня пугают этими «разумными растениями», но я так ни разу и не встречал ни одного.

— И очень надеюсь, что мы их не встретим. Хотя, направляясь в город Старцев, странно было бы не натолкнуться хотя бы на одного из них.

— Гоцлар — мертвый город, — напомнил гауптштурмфюреру Василий. — Если кто и обитает там, так это дикари…

— Мертвый, — согласился немец. — Но человек называет брошенным тот город, где не живут люди, а если город изначально был построен не для людей?

— Однако в нем жили люди. Предки твоего командира Вилигута ведь были людьми? Значит…

— Ничего это не значит, — отмахнулся гауптштурмфюрер. — Мистические знания, причем те, что касаются столь древних эпох, очень неточные. Если хотя бы половина легенд была правдой, то… — гауптштурмфюрер махнул рукой и пришпорил своего скакуна, направляясь в сторону Двойной скалы.

Василий тоже подстегнул лошадь, решив не отставать от гауптштурмфюрера, но его кляча не прибавила шага, продолжая медленно плестись в хвосте отряда.

Глава 5

Записки Григория Арсеньевича Фредерикса