Джон Хокинг - Изумрудный Лотос Страница 29

Песурис испустил вздох удовлетворения и почесал объемистый живот, запустив короткие, волосатые пальцы за шелковый пояс. Потом вытер рукавом парчового халата толстую шею и вальяжно откинулся на спинку кресла. Его темные глаза сузились. Он задавался вопросом, какой из девок отдать предпочтение сегодня ночью. Тут ему на ум пришла такая блестящая идея, что он даже зачмокал губами. Его кустистые брови зашевелились и поползли вверх. Разве нельзя заставить этих шлюшек конкурировать за его внимание к ним? Конечно, можно! Почему он не задумывался об этом прежде?

Нахлынувший поток бурных фантазий был прерван шарканьем ног по доку позади него. Недовольный тем, что ему помешали, Песурис гневно развернулся вместе с креслом в сторону незваного гостя.

Шаги смолкли. В тени двух высоких пальм, нависавших над причалом, угадывался чей-то не ясный силуэт. Паромщик никак не мог разглядеть позднего визитера.

— Это ты, Ахптут? — выкрикнул Песурис имя своего подручного, но при этом его голос предательски дрогнул.

Пытаясь справиться с внезапным беспокойством, толстый перевозчик изо всех сил таращился в темноту, пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Эй! Да кто — там?

Едва различимая фигура высокого мужчины стояла молча и неподвижно. Холодная струйка пота сбежала вниз по спине. Пальцы судорожно закопошились в складках халата, пытаясь добраться до, заткнутого за пояс, кривого кинжала. Нехорошие мысли зароились в его голове, подобно сонмищу навозных мух. Вдруг, это пьяный дурак Темотен явился отомстить? Или вор, желающий поживиться богатством, нажитом с таким трудом?

Песурис все еще пытался нащупать свой кинжал, когда зловещий силуэт сделал несколько грузных шагов вперед и вышел из тени пальм, освещаемый скудным светом звезд. Это был высокий, крепкий мужчина, облаченный в просторные одежды, слабо колышущиеся на речном ветру. Он не произнес ни слова, но в его молчании таилась скрытая угроза.

Перевозчик, наконец, нащупал рукоятку оружия. Это придало ему некоторой уверенности. Он встал и оценивающе оглядел незнакомца.

— Что тебе тут надо? — спросил Песурис и облизал пересохшие губы.

Вместо ответа незнакомец протянул руку и указал на меньший из двух паромов, пришвартованных к причалу. Потом, так же молча указал вдаль, в сторону противоположного берега Стикса. Другая рука исчезла в глубоком кармане и извлекла наружу горсть монет. Высокий мужчина небрежно бросил их на струганные доски под ноги перевозчику. Несколько монет столкнулись друг с другом, мелодично зазвенев, и кружась на месте, сверкнули желтизной в тусклом свете звезд.

«А ведь это золото»: подумал Песурис, однако не спешил поднимать деньги.

— Прошу прощения, господин, но я не смогу перевезти Вас на тот берег в столь поздний час. Стигийцы, в их мудрости, запрещают это. Вот если Вы придете поутру, тогда я с радостью исполню Ваше желание.

Незнакомец, по — прежнему, не промолвил ни слова. И в повисшей тишине перевозчик почувствовал, как сильно забилось его сердце. Человек, напротив него, полез снова в карман и достал еще горстку монет. Кучка золота посреди дока заметно выросла.

Песурис с тоской смотрел вниз на рассыпанное состояние.

— Мне действительно очень жаль, господин, но стигийские законы запрещают пересекать реку после заката. Ваше предложение щедро, но если стигийцы нас поймают, то безжалостно убьют обоих, — перевозчик беспомощно развел руками, угрюмо поглядывая на богатство возле своих ног.

Лицо высокого мужчины скрывалось за отворотом бурнуса, но навевало безотчетный страх. А белое струящееся одеяние делало его похожим на призрак. Внезапно, он выбросил длинную руку и схватил Песуриса за горло. Ноги тучного перевозчика оторвались от настила. Пальцы, душившие его, казались высеченными из холодного гранита. Песурис отчаянно задергался в воздухе, пытаясь освободиться от железной хватки. К счастью ему было не суждено в этот час отправиться на Серые Равнины. Рука ужасного гостя швырнула несговорчивого перевозчика на меньший из его паромов. Острая боль пронзила его правое колено, когда он с грохотом приземлился на жесткую палубу. И если б не животный страх перед незнакомцем, Песурис наверняка бы лишился чувств. Он с трудом поднялся и, превозмогая боль, принялся поспешно расправлять парус на мачте.

— Пожалуйста, — скулил паромщик. — Все что хотите. Я отвезу Вас, только не убивайте!

Молчаливый великан перебрался на судно и грузно сел на носу, не обращая внимания на причитания Песуриса. Контуры его одежды белели в темноте. Раздался лязг стали. Это незнакомец вытащил из ножен прямой меч и положил на колени.

Перевозчик, кряхтя, настроил парус и, орудуя рулевым веслом, направил судно через реку, даже не разу не посмотрев в сторону причала, где осталась блестеть одинокая горка золотых монет. Паром был немного больше чем обычного размера гребная шлюпка. Песурис обычно поручал Ахптуту перевозить на нем не слишком состоятельных путешественников. Но, тем не менее, судно отличалось не плохой скоростью и маневренностью и с легкостью разрезало черную гладь Стикса.

Как только паром набрал хороший ход, Песурис оторвал взгляд от далеких огней Белл-Хара, маячивших прямо по курсу, и украдкой покосился на страшного пассажира. Порыв ветра донес до ноздрей перевозчика странный запах.

Однажды давным-давно, когда Песурис был еще очень молод, отец взял его по торговым делам в великий город Кеми. И как-то утром, двигаясь по стигийской пустыне, они наткнулись в песках на высушенный труп верблюда. На палящем солнце животное превратилось в мумию и от него веяло тем же самым ароматом, что сейчас шел от ужасного незнакомца.

Содрогнувшись, Песурис заставил себя отвести глаза от пассажира и смотреть куда угодно, только не в его сторону. Вертя головой, перевозчик заметил короткий всплеск по левому борту и пену, появившуюся на темной воде. Пораженный, Песурис понял, что судно преследует крокодил. Послышалось еще несколько шумных всплесков вокруг небольшого судна. То здесь, то там из воды показывались гребенчатые хвосты огромных рептилий. На голове паромщика зашевелились волосы. Обычно крокодилы обитают недалеко от берега и тем более не гоняются за паромами. Но Песурис, как и всякий речной житель, знал, что крокодилы не брезгуют падалью, а ветер донес до них запах мертвечины. Толстые губы зашептали молитвы всем известным богам.

К тому времени, когда редкие огни береговой линии Белл-Хара ощутимо приблизились, Песурис закончил длинную и самую искреннюю просьбу к Митре. Он искренне полагал, что добрый хайборийский бог откликнется на его мольбы. Паромщик торжественно обещал Митре, что если уцелеет, то сделает самое щедрое пожертвование его храму, а так же серьезно подумает об изменении своего образа жизни. Горячо молясь, злосчастный Песурис однако обратил внимание, что его пассажир, застывший на носу судна, не изменил первоначального положения и если даже заметил свору крокодилов, то не показал ни малейшего признака беспокойства.