Алексей Зубко - Специальный агент преисподней Страница 29

– Как можно? – всплеснул руками целовальник, так называют здесь трактирщиков.- Пухленькая, пальчики оближешь.

Получше их помой,- советую я, испытывая неясное чувство неприязни к толстяку.- Значит, слушай сюда. Сперва отваришь курицу, затем половину подашь

на стол, а вторую половину натрешь чесноком, обложишь яблоками – и в печь. Зажаришь до золотистой корочки, притрусишь веточками петрушки и принесешь мне.

– Понял.

Посовещавшись с красавицами, я включил в заказ каравай хлеба, овощи, кашу и сыр.

Цедя вино в ожидании основных блюд, мы вели неспешную беседу о том о сем.

– Я даже имени своего настоящего не знаю,- вздох

нул я.- Назвался тем, что в голову первое пришло…

– Встречу того змея проклятущего,- грозно свела брови блондинка,- уж он у меня…

Планы мести остались невысказанными, но сдается мне, что этому виду огнедышащих пресмыкающихся грозит вымирание в самое ближайшее время.

Подняв серебряный кубок, на дне которого плеснулось вино, я предложил:

– Давайте повторим процесс знакомства в более подходящей обстановке. А то все в спешке…

– Я – Леля,- без лишнего кокетства представилась рыженькая.- Спешить мне некуда, так что… Если мое присутствие тебе не будет мешать.

– Разумеется, нет.

– Ламиира,- гортанно растягивая двойное «и», выдохнула блондинка.- Можно ласково – Лами. В команде.

– Очень мило.

– Ливия,- мило покраснев под моим взглядом, прошептала синеглазая златовласка.-Я тебя не брошу.

– Благодарю! А я, следовательно, таинственный незнакомец на северном олене. Вот и познакомились.

– Нечего, когда вспомнишь имя, мы еще раз познакомимся.

– Обязательно. А пока зовите Бармалеем.

Оставляя за собой шлейф пара и мясного запаха, из кухни выплыла девчушка лет тринадцати с рябым лицом и огромным деревянным блюдом в руках. Из-под куцего

платьица выглядывают босые ножки-щепки со сбитыми коленками и в расчесанных комариных укусах.

Остановившись около нас, она сгрузила на стол тарелку с половинкой отварной курицы, окруженной жаренными с луком грибами, небольшие горшочки с распаренной кашей и резную миску, полную разносолов.

Расставила и замерла, сгорая от желания что-то спросить, но ужасно боясь решиться на столь отчаянный шаг, как первой заговорить с зажиточными господами, которыми мы, по ее (отношение окружения показывает, что не только по ее) мнению, являемся.

– Красавица, разрешите предложить вам разделить с

нами ужин,- обратился я к девчушке.

Густо покраснев, от чего веснушки ярко вспыхнули, отчетливо просматриваясь даже сквозь густой загар, она тихо призналась:

– И совсем я не красавица, я эта… замухрышка…

– Глупости,- уверенно заявил я.

Она шмыгнула вздернутым кверху облупленным носом – видать, обгорела на солнце.

Подбежал обеспокоенный трактирщик:

– Что-то не устраивает дорогих гостей? Только скажите, сей же миг исправим.

– Пахнет изумительно,- успокоил я его.- Мне просто захотелось побеседовать с этой прелестной девушкой. Вы ведь не против?

– Нет-нет. Так я пойду, там на печи…

– Идите,- разрешил я, не испытывая удовольствия от его присутствия.

Когда он скрылся за занавеской, отгораживающей подсобные помещения от общего зала, девчушка собралась с духом и выпалила:

– А вы богатырь?

– Да.- Я не стал ее разочаровывать. Хотя, наверное, еще не имею права в полной мере им считаться. Заявления я не писал…

– Самый настоящий?

– Самый.

– Взаправдашний?

– Даже больше.

– Ух ты! А где ваш меч?

– В комнате остался.- Скосив глаза, я с сожалением посмотрел на остывающие грибы, которые проворно исчезали в тарелках подружек. Там, впрочем, тоже не задерживаясь. Слушать они могут и с набитыми ртами…

– А если тать нападет?

– Какой тать?

– Большущий и злой-презлой.

– Убегу,- признался я.

Она рассмеялась:

– Богатыри не бегают, они ж не зайцы.

– Правильно. Возьму его за ухо и отведу к участковому, на перевоспитание.

– Вы хороший,- решила она и убежала, сверкая босыми пятками.

А тут и моя жареная курочка подоспела. На несколько минут за нашим столом воцарилась тишина, лишь ложки стучат о чугунки да косточки хрустят.

– Ух,- отложив ложку, довольно вздохнула Леля.- Я тут подумала…

– Угу… ням-ням…

– Я знаю одного волхва, может, он поможет…

– Негоже крещеному человеку на поклон к богомерзкому чернокнижнику идти,- насупилась Ливия.

– Он не чернокнижник,- вступилась за волхва рыженькая.

– Они приносят Человеческие жертвоприношения.

– Не приносят!

– Не ссорьтесь,- отодвинув блюдо, попросил я.- Вы обе хотите мне помочь, и, поверьте, я это очень ценю.

– Можно подумать, я не хочу! – обиделась Ламиира, с подозрением принюхиваясь к пластику сыра.

– Когда ты дуешься, у тебя губки еще красивее.

В ответ ослепительная улыбка.

– А у нас, значит, они некрасивые? – насупились рыженькая и златовласая.

– Вы у меня самые прекрасные, самые лучшие и вообще… Мир?

Наполнив кубки вином, я поднял свой, с тостом за прелестных дам, в чьем присутствии расцветает даже такой кактус, как я.

Выпили.

Чтобы избежать дальнейших споров, я объявил следующее решение:

– Каждая из вас предложит свой способ, и я опробую их все согласно очереди.

– А чей первый?

– Напишем на одинаковых кусках бересты и дадим выбрать Добрыне. Какой он первым возьмет, туда и направимся.

Споров не возникло, и мы перешли к десерту.

Время перевалило за полночь, трактир почти опустел. Часть свечей притушили, наполнив воздух сладковатым дымом.

Трактирщик, широко зевая и то и дело протирая слипающиеся глаза кулаками, пристроился в уголочке и дремотно расслабился, дожидаясь, пока последние посетители облегчат кошельки и разбредутся кто куда.

Веселящаяся компания поднялась и, подобрав обессилевших в сражении с алкоголем товарищей, ушла, с трудом просочившись сквозь узкие двери.

Уйди мы сразу за ними, обошлось бы без лишних приключений на мою голову. Причем не в переносном, а в прямом смысле.

Чувствуя приятную винную эйфорию, я разлил по кубкам остатки вина.

И тут события начали развиваться по чужому сюжету

Угрюмо потягивавшие брагу мужики, разом скинув оцепенение, выхватили ножи. Двое заперли двери и подперли их массивным стулом. Еще двое схватили трактирщика и, прижав к горлу нож, что-то потребовали.

– Что они делают?. – растерянно спросила побледневшая Ливия.

– Захватывают трактир,- пояснил я, тщетно пытаясь нащупать рукоять отсутствующего меча, при этом не сводя глаз с медленно приближающейся тройки разбойников.