Сара Зеттел - Наследие чародея Страница 29

Но в конце концов он все-таки сумел проскользнуть к причалу и привязать там лодку, после чего направился в портовую контору, чтобы заплатить за стоянку. Специально для этой цели Бриджит дала ему несколько монеток. Калами заметил, что здесь его родной мир и мир Бриджит не слишком-то отличаются друг от друга. Он увидел людей знакомого ему типа: это были мужчины в теплых куртках, заштопанных штанах, с матерчатыми или вязаными шапками на головах. Их одежда казалась ему странной, но обветренные лица и грубые ладони были до боли знакомы, точно так же как интонации, с которыми они обсуждали проблемы ввоза товаров, корабельного бизнеса и вероятных перемен погоды, что предвещал холодный ветер с озера. Таким же знакомым был и мощный запах рыбы и мужского пота, исходивший от этого сборища.

Все детство Калами прошло на острове Туукос, среди таких же людей. Это было до того, как отец записался на службу к одному из изавальтских лордов. Что и говорить, питаться после этого они стали значительно лучше, но ощущение свободы исчезло навсегда.

— Здорово, парни, — добродушно сказал Калами простецким тоном Дэна Форсайта. — Отличный денек.

— Да ну? — процедил один из рыбаков постарше и сплюнул на землю.

Несколько парней помоложе переглянулись и стали подталкивать друг друга локтями. Очевидно, этот ответ не был для них неожиданностью. Как только Калами отошел к окошку кассы, компания тут же вернулась к прерванному разговору.

Кассир, молодой человек в белой рубашке с черными нарукавниками, забрал монетки, нацарапал что-то на клочке бумаги и передал его Калами.

— Спасибо. — Тот запихал бумажку в карман и приветственно помахал молодому человеку ладошкой, но тот уже отвернулся.

— Ты откуда такой будешь? — спросил у Калами один из бездельников помоложе, с чрезвычайно длинной шеей. Она выступала по меньшей мере на три дюйма над высоким воротничком темно-синей куртки. А уши у него торчали так, что казалось, голова, укрепленная на столь неустойчивом шесте, могла ими балансировать.

— С Песчаного. Вот, решил заглянуть. — Калами сунул руки в карманы. Он заметил, что здесь так было принято — если только ты не выстругивал что-нибудь, не втыкал в землю нож и не вертел в руках трубку или леску.

Некоторое время собравшиеся лениво обдумывали это сообщение. Затем один из них, крепкий парень с лицом землистого цвета, вытащил изо рта покрытую сажей трубку, достал из кармана складник и принялся с его помощью вычищать ее, говоря:

— Что-то не видал я тебя в Истбэе.

— А я там и не бывал. — Калами развязно прислонился плечом к стене. — Я пока живу на маяке.

— На маяке?! — Длинношеий выпучил белесые глаза. — Ты что, хочешь сказать, что добился кое-чего от этой старой зануды?

— Ну, не он первый… — добавил человек с резкими, словно вырубленными топором, чертами лица, и многозначительно поправил кепку, нахлобученную на рыжую шевелюру. Поскольку ожидаемой реакции не последовало, он пихнул длинношеего под ребра.

— Ты что, ревнуешь? — с издевкой спросил старший с трубкой, засовывая ножик в карман, а трубку — в рот.

— Не-а, — сказал рыжий. — Он просто до сих пор бесится, что она не поверила, когда он сказал, будто у него не только шея такая длинная. — Он фыркнул. — Да еще предлагал доказать, как я слыхал.

Дружный гогот был прерван чьим-то резким окриком:

— Попридержи-ка язык, Джек Чэппел! — На пристани, в толстой юбке, подоткнутой под пояс передника, стояла торговка рыбой. Один из ее увесистых кулаков упирался в мощное бедро, в другом был зажат веник. — И вы все тоже. Не желаю я больше этого выслушивать.

— Бросьте, миссис Такер, — глубокомысленно произнес старший с трубкой, — парни молодые, дело обычное.

— А коли молодые, так надо хорошенько треснуть им по башкам, чтоб вспомнили, как себя вести. — Она замахнулась на них веником, словно намереваясь осуществить на практике свой принцип воспитания хороших манер, а затем подступила к Калами и ткнула его грязным пальцем в грудь. — А ты что на это скажешь?

Калами отодвинулся от стены и спокойно встретил ее яростный взгляд.

— Я скажу, мэм, что мисс Бриджит — хорошая женщина. Она вытащила меня из воды, когда я тонул, и позволила мне пожить у нее, пока я чинил свою лодку.

— Тогда ладно, — торговка удовлетворенно кивнула и отступила назад, видимо, выражая этим свое уважение. — Может, хоть ты чему-то научишь этих оболтусов.

В довершение ко всему она плюнула под ноги Джеку Чэппелу и длинношеему, закинула веник на плечо и гордо удалилась.

Когда она отошла подальше и уже не могла их услышать, «молодые парни» принялись сдавленно хихикать и качать головами.

— Не обращай внимания, — сказал старший с трубкой. — Она знает, что говорит. Бриджит Ледерли спасла ее парнишку.

— Да она половину города вытащила с того света, — заметил до сих пор молчавший коротышка с блестящими черными глазами. — Это озеро — сущий дьявол, а из-за островов — и того хуже. Побольше бы таких, как эта Ледерли.

Все вокруг задумчиво закивали. Только Джек Чэппел, кажется, опять хотел сморозить какую-то пошлость, но длинношеий вовремя пнул его по лодыжке, и Джек усвоил, что иногда лучше промолчать.

Когда самый старший из этой компании передвинул трубку из одного угла рта в другой и принялся ее шумно посасывать, Калами решил прервать затянувшееся молчание.

— Ну вот что, — поскреб он в затылке. — Я тут по поручению мисс Бриджит. — Он сунул руку обратно в карман и кивнул в сторону материка. — Не скажет ли кто, где мне найти Грэйс Лофтфилд?

— Цыганку Грэйс? — Старший удивленно поднял брови. — Сдалась она тебе… — Он вынул трубку изо рта и, скосив глаза, заглянул внутрь. — У нас о них обеих не говорят.

— А мне-то что с того? — Калами пожал плечами. — Мое дело маленькое — передать письмо и всего делов.

По пронзительному взгляду собеседника Калами видел, что ему страсть как хочется узнать, что это за письмо. Но, видимо, даже его наглость была не безгранична.

Он указал трубкой на широкую улицу, что уходила прямо в глубь материка.

— Вот это — Риттенхаус. Пойдешь по ней до Второй улицы. Там найдешь аптеку. Ее квартира — прямо над ней. Там такой знак висит, с рукой, не пропустишь.

— Надеешься, что там повезет больше? — сострил длинношеий, и вся компания снова расхохоталась.

Калами ухмыльнулся, давая понять, что оценил шутку, и ушел, предоставив своим новоявленным знакомцам и дальше развлекаться догадками и сплетнями.

Если не считать того, что Вторая улица оказалась третьей по счету, у Калами не возникло особых проблем с поиском нужного дома. Аптека была знакома как Сэмюэлю Хансену, так и Дэну Форсайту. Калами не смог прочесть надпись на неимоверно прозрачных окнах, но с помощью чужой памяти он узнал две бутылки — одну с красной жидкостью, другую с зеленой, — что были выставлены на обозрение среди чудесного строя склянок и бутылок из цветного, прозрачного и граненого стекла. Калами не мог оторвать от витрины зачарованного взгляда. Никогда в жизни он не видел столько стекла! Только императорский дворец по большим праздникам украшали цветным стеклом, но этим украшениям было уже не меньше ста лет.