Эд Гринвуд - Скипетр Дракона Страница 29

— Этой магией, выплеснутой, чтобы выполнить наше деяние, выгоревшей в мгновение ока, чтобы помочь нам в нашей нужде.

— Аглирта сжигает так много вещей, девочка, — проворчал Сараспер. — Драгоценную магию, мечты, иллюзии, веру… и людей.

Ролин неожиданно обнаружил, что едва не плачет. Моргая, он посмотрел на тщедушного старого целителя.

— Прекрати утешать меня, — проворчал у его плеча Гларсимбер. — Самое время кого-нибудь убить.

— Разве так бывает не всегда? — пробормотала Эмбра, соединяя обе руки у себя над головой и чувствуя, как вокруг них свивается магия. — Разве так бывает не всегда?

А тем временем…

Скипетр в руке Флаероса был успокаивающе гладким и тяжелым. Делкампер не имел ни малейшего представления, как пробудить или направить магию, которая, вероятно, дремала внутри скипетра — иначе зачем эта штука, была ли она драконьим скипетром или нет, могла понадобиться регенту? — однако, держа ее в руках, он чувствовал себя намного лучше, даже если где-то далеко-далеко позади были Тающие.

Сжимая скипетр, Флаерос опустился на колени среди влажных гниющих листьев, упавших с деревьев веток и губчатых грибов и стал осторожно всматриваться сквозь заросли папоротника в вереницу вооруженных всадников, скачущих по дороге.

— Король должен пробудиться, — пробормотал он, видя, как плещутся на ветру баронские знамена, древки которых держали закованные в металлические перчатки руки. Вымпелы, раскрашенные в цвета Гончих Псов, Орнентара и Тарлагара, трепетали на копьях, всадники один за другим проносились мимо, и земля содрогалась от топота копыт.

Нет сомнений, война пришла в Аглирту, ибо эти латники из трех баронств мчались галопом но дороге, ведущей к причалам Серебряного Древа — короткому пути на остров Плывущей Пены.

И вдруг — неожиданная вспышка света, крики. Последовало замешательство — лошади ржали и били копытами, пытаясь остановиться на полном ходу. Флаерос моргнул и рискнул податься чуть вперед и высунуться из-за куста папоротника, стараясь разглядеть что-нибудь, хотя от яркой вспышки в глазах все еще прыгали пятна.

Из воздуха в нескольких футах от земли появился человек. Должно быть, это был маг — высокий, стройный и, похоже, чем-то очень разозленный. Вокруг его рук вихрилось синевато-зеленое пламя.

— Я — Джаварр Радужный Дракон! — закричал он. — Да не будет никто столь глуп, чтобы нацелить на меня лук! Я ищу лишь одного человека!

Латник-ветеран, все еще пытавшийся усмирить свою испуганную лошадь, рявкнул в ответ:

— Ну и кого?

— Есть ли среди вас регент Черные Земли? Я не нашел его на острове.

— Его тут нет, — ответил другой рыцарь. — Мы слышали, что он отправился на битву против предводителя мятежников Кровавого Меча, на юг владений Серебряного Древа.

Волшебник зарычал от ярости, затем распростер руки и исчез в вихре пламени.

— И короли падут, — пробормотал Флаерос, отпустив папоротник и отодвинувшись назад. Его глазам стало намного лучше.

Продолжая наблюдать за дорогой, он увидел, как воины размахивают руками, споря на повышенных тонах. Все, кроме старого латника, остановившегося у самой обочины. Тот просто пробормотал тоном глубокого отвращения:

— Колдуны!

Человек в блестящих доспехах, с гербом Тарлагара, вышитым на явно новенькой тунике, сопровождаемый двумя телохранителями с такими же гербами, появился в поле зрения барда.

— Орнентар! — позвал этот человек глубоким, полным сознания собственной важности голосом. — Авангард, должно быть, уже у причалов. Мы отплываем или так и будем стоять на месте?

— Да-да! — отозвался почти столь же самодовольный голос. — Мы должны спешить, пусть даже из воздуха вываливаются сумасшедшие волшебники! У нас никогда не будет лучшего шанса захватить трон — а у Аглирты никогда не будет большей необходимости в этом!

Должно быть, после этих слов предводитель, которого Флаеросу не было видно, подал сигнал, потому что миг спустя все всадники вновь пустили коней в галоп.

— А кто из вас будет править, когда вы это сделаете? — пробормотал Флаерос.

Когда последний всадник проехал мимо него, бард вскочил на ноги и бросился вслед за кавалькадой, держась под прикрытием деревьев.

— Задачка не нова, милорды, — с осуждением вещал он в пустой воздух, топча башмаками сухие ветки, — и если ее не решить вовремя, вас поджидают далеко не новые неприятности.

И с этими словами Флаерос Делкампер споткнулся о древесный корень и рухнул ничком в палую листву. Что-то прошипело над ним и ударилось о ствол дерева в нескольких футах выше его головы. Флаерос приподнялся и уставился на… стрелу? Нет, о боги, на деревянно-жесткую змею! Клыки ее вонзились в кору дерева, а глаза, вращаясь в глазницах, следили за ним! Флаерос резко развернулся, чтобы посмотреть, откуда прилетела убийственная штука, — и обнаружил, что примерно через пять деревьев от него стоит и ухмыляется какой-то человек в длинном одеянии. Жрец Змеи! Затем улыбка жреца стала шире, он вытянул из рукава еще одну змею, прямую, словно древко, и занес ее над головой, чтобы метнуть.

Флаерос икнул и выхватил единственную вещь, пригодную для того, чтобы при некоторой удаче отбить летящую змею, — драконий скипетр.

И тут вдруг ухмылка на лице жреца превратилась в выражение небывалого ужаса, а сам он повернулся и ринулся очертя голову через лес. Он мчался так быстро и отчаянно, как Флаерос не бегал никогда в жизни, даже во время самого панического бегства.

Некоторое время бард Делкамперов с изумлением пялился туда, где скрылся из виду змеиный жрец, а затем перевел взгляд на скипетр, пожал плечами и снова порысил следом за баронским воинством. На этот раз ему удалось благополучно миновать первые несколько древесных корней.

В башне, далеко-далеко от реки Серебряной, мчащихся галопом рыцарей и сошедшихся на поле сражения армий, у открытого стрельчатого окна стоял человек. Летучие мыши парами, тройками и десятками слетали с неба и ныряли в это окно, но человек не удостаивал их взглядом — даже тогда, когда они опускались ему на плечи, словно птицы, усаживающиеся на насест. Они напоминали живой черный плащ — безмолвный и все более тяжелый. Повелитель Летучих Мышей смотрел лишь на парящий в воздухе узор из вертикальных мерцающих овалов, почти целиком заполнявший комнату вокруг него. Один овал показывал смеющегося человека, сидящего на троне в окружении молчаливых воинов, чья плоть складками ниспадала с тела, словно воск на старом подсвечнике. В другом овале видны были скачущие галопом рыцари с вымпелами трех баронств, а в третьем — яростная битва между сотнями кричащих, рубящих и колющих друг друга мечами воинов, пытающихся не оступиться на земле, устланной телами убитых и раненых людей и коней. Там были и другие сцены: залы аудиенций, где царила напряженная атмосфера, размышляющие в одиночестве женщины, юные маги, столпившиеся вокруг магических стеклянных шаров…