Людмила Музыка - Сын герцога Страница 29

Потом его величество еще несколько минут расспрашивая Джая о подробностях сегодняшнего утра, уточнил детали прошлой ночи. Он явно знал обо всем, что произошло, причем, больше самого сына герцога. Скорее всего, император просто хотел посмотреть на реакцию Джая.

– Присмотрись к своему эльфу повнимательнее и пока не выпускай его из виду,- наконец сказал он.

А Джай мысленно поморщился. И почему все вокруг называют Лара именно "его эльфом"? Должно быть, что-то все-таки промелькнуло на его лице, потому что император продолжил:

– К сожалению, теперь он действительно твой, Джай. Я не знаю, что представляет собой магический поводок, но если бы советник Барус мог разорвать его, то сделал бы это сразу. Но он даже не попробовал просто допросить эльфа.

– Потому что тогда я бы тоже все узнал?- спросил сын герцога.

– Да,- ответил император и вопросительно посмотрел на Джая.

– Я слышал разговор советника Баруса с герцогом ар-Таном,- объяснил Джай.

Теперь император вопросительно посмотрел уже на своего брата, но тот только покачал головой в ответ. Герцог не слышал ни слова из разговора советников. Должно быть, Барус применил что-то из своего арсенала, но это не объясняло, как тогда их услышал Джай. По крайней мере, до тех пор, пока сына герцога не осенило: на самом деле весь разговор слышал Лар, а он сам уже через него. Магические способности у эльфа были, и неплохие (иллюзия образа давалась далеко не всем магам), вполне могло хватить на заклинание защиты от подслушивания.

– Советник Барус сказал, что хочет созвать Высший совет,- продолжил Джай.

Но эта новость не стала неожиданностью, ни для императора, ни для его брата.

– Да, господа маги решили вмешаться,- ответил его величество, и Джай так и не смог понять, как тот относится к этой новости. Должно быть не слишком хорошо, так как император потом продолжил:

– Но, по крайней мере, эльф все еще у нас.

И герцог ар-Сантар кивнул, соглашаясь с ним.

– Хорошо,- через несколько мгновений сказал правитель,- на то, чтобы собрать высший совет уйдет минимум несколько дней, так что нам остается только ждать. Вам придется еще некоторое время побыть во дворце.

Последняя фраза предназначалась герцогу ар-Сантару.

– Мне нужно как можно быстрее вернуться в замок,- ответил тот,- и я не собираюсь оставлять Джая здесь.

Даже многолетняя привычка сдерживать свои эмоции на этот раз не помогла Джаю скрыть удивление. Ни разу в жизни он не видел, чтобы герцогу изменила его великолепная выдержка. До сегодняшнего дня. Сначала утром, отец не смог скрыть своего беспокойства, но тогда свидетелями были только Джай и Лар. А сейчас он позволил себе разговаривать с императором таким категоричным тоном, как если бы отдавал приказание мастеру Гаю.

– Я понимаю твое беспокойство,- спокойно ответил его величество, проигнорировав явную грубость,- но вам действительно лучше оставаться во дворце. Над вашим замком не восстановят защитную сеть, пока маги не договорятся. Или ты предпочитаешь сидеть там под угрозой нового нападения?

– Здесь мы тоже под угрозой,- ответил герцог ар-Сантар.

– Давай не будем опять начинать этот разговор,- примирительно сказал император, и герцог ответил ему хмурым взглядом, но промолчал.

Похоже, они долго спорили на эту тему, и герцог ар-Сантар проиграл этот спор.

– Сегодня к тебе заходил Маран,- произнес император, обращаясь к Джаю, и тот кивнул в ответ.

Тогда император вышел из-за стола и отбросил в сторону занавеску, за которой показалась скрытая дверь.

– Пойдемте со мной,- сказал он.

Они прошли через несколько залов и оказались в просторной комнате, из которой вынесли почти всю мебель. Зато здесь было очень много детских игрушек, сваленных по углам. Посередине комнаты прямо на полу сидел его высочество, наследный принц Маран и старательно складывал пирамиду из разноцветных кубиков. Чуть в стороне от него в кресле сидела уже знакомая Джаю Мариса, а выход в коридор загораживали двое слуг.

Джай несколько долгих минут с ужасом рассматривал наследника престола, а потом отвернулся и неожиданно встретился глазами с императором, который, как оказалось, все это время наблюдал за ним.

И хотя по лицу его величества совершенно ничего нельзя было определить, Джай понял, почувствовал его боль и усталость. Император любил своего единственного сына, но он слишком устал надеяться на его выздоровление.

– Первые приступы начались несколько лет назад,- тихо сказал правитель,- Сначала, они были редкими, но потом стали повторяться чаще. Сейчас он практически не выходит из этого состояния. А мы ничего не можем предпринять. Исидий бессилен ему помочь. Марисе удалось только затормозить процесс, но не остановить его.

Император поманил их прочь, пока Маран не заметил их присутствия.

– Пока нам удавалось это скрывать. Но если в ближайшее время не случится чуда, то мне придется назвать другого наследника.

Джай смотрел на императора и думал о том, что он не хочет знать то, что знает, и слышать то, что сейчас услышит. Эта мысль посетила его еще до того, как за Марисой закрылась дверь в его комнату, и он все это время гнал ее прочь. Скорее всего, он и на Лара сорвался именно потому, что не смог окончательно отделаться от нее. И вот теперь она неотвратимо настигала его.

– После смерти Тереха, ты мой ближайший наследник, Джай.

– Нет,- одними губами произнес сын герцога, уже понимая, что его желание или нежелание теперь не играют никакой роли, а потом посмотрел на отца.

Герцог ар-Сантар поднял глаза на своего сына, и Джай понял, что и этот спор с императором отец уже проиграл.

А еще он понял, почему Терех столько времени проводил при дворе. Конечно, мастер Риам дал им обоим прекрасное образование, но этих знаний было не достаточно для наследника престола, и тем более для императора. Поэтому Терех уезжал во дворец, там он наблюдал, спрашивал, старался понять – он учился. Причем, на протяжении нескольких лет.

Но он погиб, и огромный мешок его ответственности свалился теперь на плечи его младшего брата – шестнадцатилетнего мальчишки, который, только тем и занимался в своей жизни, что совершал одну глупость за другой.

Потом император разговаривал еще о чем-то с герцогом ар-Сантаром, но Джай в этот раз совершенно забыл обо всех наставлениях учителя, и не прислушивался к их беседе. Даже когда отец повысил голос, он никак не отреагировал. Ему было все равно. И только когда в кабинете воцарилась тишина, Джай поднял голову и с недоумением посмотрел на обоих. На лице герцога ар-Сантара снова была хорошо знакомая маска безразличия, за которой он мастерски умел скрывать свой гнев. А выражение лица императора было его зеркальным отражением. Они явно собирались продолжить свой разговор, но чуть позже, и уже без свидетелей.