Александр Клыгин - 33 мушкетёра и жемчужина дао Страница 29

– А если принимать наркотик регулярно? – спросил человек в капюшоне.

– Тогда объект становится вашим рабом на всю жизнь… хе-хе-хе, – проскрипел старичок-учёный. – Но если вам это надо… как бы сказать… для дамы сердца, то лучше это вещество не использовать.

– Почему же? – мягко спросил человек в капюшоне.

– Да толку не будет от такой дамы сердца, – ответил старичок. – У меня на этот случай отменный приворотный отвар есть. Хотите, покажу?

– Нет, не стоит, – ответил человек в капюшоне. – За отваром я приду к вам в другой раз. Благодарю за порошок. И вот ваше вознаграждение.

Человек в капюшоне вынул из складок плаща толстый кошелёк и бросил его старичку.

– Благодарствую, – сказал старичок. – И всё-таки, зря вы не хотите взять приворотный отвар, штука отменная, надо только добавить в него…

– И знать не хочу, – отрезал человек в капюшоне. – Скажи лучше, сколько доз в этом пакетике?

– Доз на пять хватит, – ответил старичок. – По щепотке примерно на раз.

– А ещё такого порошка сделать сможешь, если вдруг понадобится? – спросил человек в капюшоне.

– Сделать можно, – кивнул старичок. – Рецепт несложный, почти все ингредиенты в наличии, а чего нет, так достать можно за хорошие деньги.

– Отлично, – сказал человек в капюшоне. – Если возникнет необходимость, я повторю заказ.

– Заходите, милости просим! – воскликнул старичок. – А отвар приворотный вам точно не понадобится?

Но человек в капюшоне уже вышел в коридор.

– На ком бы из пленников это испытать? – пробормотал человек в капюшоне, шагая по коридору.

– Разрешите доложить, ваша светлость? – спросил один из гвардейцев, сопровождавших человека в капюшоне.

– Говори, – ответил человек в капюшоне.

– Только что привезли этого Бонасье, – доложил гвардеец. – Его уже допрашивают. Пока без пристрастия.

– Неплохо, – пробормотал человек в капюшоне. – Пойдёмте-ка посмотрим. И принесите кто-нибудь бутылку шампанского.

Чтобывает,еслипитьскардиналом

Месье Бонасье уже битый час отвечал на глупые вопросы по поводу похищения его жены. Наконец, дверь комнаты, в которой он сидел, открылась, и в комнату вошли пять гвардейцев, а с ними – уже знакомый нам незнакомец в капюшоне.

– Как идёт допрос? – спросил неизвестный.

– Никак, – ответил судья, допрашивавший Бонасье. – Несёт какую-то околесицу про человека со шрамом. Хотите сами его допросить?

– А почему бы и нет? – сказал незнакомец. – Итак, месье… Бонасье, так вас, кажется, зовут?

– Именно так, ваш благородье! – ответил Бонасье, весьма измученный допросом.

– Где ваша жена? – спросил человек в плаще и капюшоне.

– Её похитили, ваш благородье, – ответил Бонасье.

– Кто и за что? – спросил человек в капюшоне.

– Сторонники кардинала. За то, что моя жена работала на Королеву, – ответил Бонасье.

– Ваша жена говорила вам о том, чем она занималась последние три дня? – спросил человек в капюшоне.

– Ни слова, ваш благородье, – ответил Бонасье. – Я её уж два дня как не видел.

– Понятно, – усмехнулось лицо под капюшоном. – Вы – честный человек, господин Бонасье. Вы свободны. Позвольте в благодарность за откровенность угостить вас шампанским.

– Не стоит, – попытался возразить Бонасье.

– Ну что вы, не отказывайтесь, это ведь от чистого сердца, – сказал незнакомец. – Ребята, принесите бутылку и два бокала!

Гвардейцы внесли в комнату бутылку шампанского и бокалы, человек в капюшоне начал разливать напиток по бокалам.

– У меня и вправду в горле пересохло от всех ваших допросов, – пробормотал Бонасье. – С удовольствием выпью с вами, господин.

Разлив шампанское по бокалам, человек в капюшоне незаметно сыпанул в один из бокалов щепотку белого порошка. Этот бокал он и протянул месье Бонасье.

– Выпьем за здоровье Короля? – спросил незнакомец.

– С удовольствием! – воскликнул Бонасье, осушая бокал.

Человек в капюшоне отпил пару глотков, не снимая капюшон.

– Что-то меня, однако, в жар бросило, – пробормотал Бонасье секунд через двадцать. – И как-то мутнеет всё…

– Надо же, как быстро, – пробормотал человек в капюшоне. – Отличный порошочек.

– Вы что, меня отравили? – спросил Бонасье.

– Ну что вы, ничего подобного, – ответил человек в капюшоне. – Я всего лишь хочу открыть вам глаза. Ваша жена – шпионка, изменница, она предала Короля и Францию, вступив в сговор с нашими врагами – англичанами.

– Не может быть, – пробормотал Бонасье.

– Её следует наказать, но мы пощадим её и будем следить за ней, чтобы она больше не наделала глупостей, – продолжал человек в капюшоне. – Вы ведь будете докладывать мне обо всём, что узнаете от своей жены, когда получите её назад?

– Конечно, я буду докладывать, я буду приходить к вам и рассказывать всё! – воскликнул Бонасье. – Только куда мне приходить? Кто вы такой?

– Я? – переспросил незнакомец в плаще и капюшоне. – Я – тот, перед кем трепещут целые народы, и даже короли со всеми их мушкетёрами и гвардейцами! Дворяне боятся меня и ненавидят, крестьяне отдают мне последние гроши, чтобы спасти свои души! Я – великий кардинал Ришелье!

Кардинал резко сбросил плащ и предстал перед обалдевшим Бонасье в красной мантии и сияющим серебряным медальоном на груди. На медальоне, само собой, был изображён забитый палками раб, которому поклонялись все последователи кардинала, а также сам кардинал и Романский Поп. Под действием наркотика Бонасье показалось, что кардинал увеличивается в размерах, а его мантия колышется на ветру.

– Великий кардинал! – крикнул Бонасье, повалившись в ноги кардинала. – Я сделаю всё, как вы скажете! Я каждый день буду выспрашивать Констанс и рассказывать всё вам! Нет, я даже записывать это буду, чтобы чего не забыть! Слава великому кардиналу!

Кардинал немного поулыбался, глядя, как у него в ногах корчится никчемное существо, преданное ему всей своей жалкой душонкой.

– Уведите его, – сказал, наконец, кардинал. – Доставьте туда, где взяли и оставьте там.

– Спасибо вам! – заорал Бонасье, когда два гвардейца его выносили. – Да здравствует великий кардинал! Аминь! Слава великому кардиналу!

– Да, – пробормотал кардинал, снова надевая плащ с капюшоном. – Порошочек отменный. Из этой пешки я сделал шпиона, а из Королевы… Из Королевы я ещё и не такое сделаю. Главное, чтобы она не набросилась на меня с подобными воплями, – добавил он, прислушиваясь к затихающим вдали крикам Бонасье.

Выезжая из Бастилии в карете, кардинал заметил членов дзенской общины, которые разукрашивали стены крепости рисунками-граффити. Один саньясин попытался расписать и кардинальскую карету, но гвардейцы вовремя его отогнали. А пока гвардейцы отгоняли первого саньясина, второй подобрался к карете с другой стороны и написал на ней «Да здравствует Король, да сгинет кардинал!» Из-за этой надписи карету Ришелье долго не хотели пропускать в кардинальский дворец, благодаря чему едва не сорвался очередной гениальный план кардинала.