Ольга Макарова - Камень первый. Холодный обсидиан Страница 29

— Не штиль, говоришь? — Серег посмотрел на Зонара исподлобья, недобро и подозрительно. — И над чем же тут у вас работают?

— Работы много, Серег, — ответил Зонар. — Изымаются запрещенные магические предметы… — прямого взгляда на Канов харуспекс он не бросил, но у того мурашки так и побежали по спине… — Были арестованы несколько уклонявшихся от закона колдунов…

— Мда… с одним я по пути лично встретился, — бросил Серег пренебрежительно. — И банду он знатную сколотил… Ничего не скажешь, хорошо работаете!.. Спорю, там из ваших доблестных Охотников вообще никто не шастал, раз дошло до такого.

Зонар проглотил и это и продолжил:

— Лучших Охотников я занял там, где они были больше всего нужны. Пришлось перераспределить силы.

— Границы остались без защиты! — предъявил ему Серег. — Где, на каком таком деле ты занял лучших? Не юли, Зонар, хуже будет.

— Они работают в окрестностях Столицы. Жители окрестных деревень подняли панику, хотели сниматься с мест, все бросить. Требуется много людей, чтобы этого им не позволить, иначе мы можем упустить это… существо или дать ему проникнуть в город, если оно окажется среди беженцев… Работы ведутся, Серег. Дело ведут пять Охотников второго уровня.

— Что за тварь-то, что ты на нее пятерых вторых погнал?

— Точно не знаем. Но по всем приметам — двоедушник…

Тишина наступила на короткий миг, лишь затем, чтобы взорваться гневным воплем Серого Инквизитора:

— Двоедушник под Столицей?!! Да куда ты смотришь, Зонар!!!

Глава восьмая. Периметр

Вечер того дня Кангасск не помнил. Он уснул, едва добрался до постели, — как был, в пыльной одежде и грязных сапогах: рухнул ничком на кровать и провалился в сон.

Уже за полдень он начал ворочаться, а потом еще час пытался проснуться; перед глазами мелькали кулдаганские дюны, в ушах шумел кулдаганский ветер… да еще, пожалуй, мерещился плеск городского фонтана. Не привык он до сих пор воспринимать утро как время, когда пора не засыпать, а просыпаться. Из сна его выдернул терпкий, дразнящий аромат, коим дремлющее сознание сразу заинтересовалось и переключило хозяина со сна на явь.

— Доброе утро… эээ, или день, господин Кангасск!..

У кровати стоял чистенький румяный мальчик-слуга, он держал в руках расписной поднос, на котором дымилась большая фарфоровая чашка с коричневым напитком, и была насыпана горка завернутых в цветную фольгу конфет.

— Доброе утро, парень! — ответил ему Кан весело и сел на кровати. — Как тебя зовут?

— Латар. Я сын хозяйки гостиницы, — сказал мальчик с гордостью. — А твоя наставница просила сделать тебе какао с кофе и принести конфет.

Кангасск отхлебнул из чашки и оценил: какао он пробовал, кофе — тоже, но вот мешать их вместе — ни разу. Хотя, оказывается, получалось здорово.

— Присаживайся, Латар, — сказал Кангасск мальчику, — и угощайся. Одному мне этих конфет все равно не съесть.

Мальчишка будто только того и ждал: маленькая рука метнулась прямо в середину кучи и выудила какую-то (видимо, особо вкусную) конфету.

— Скажи-ка, а ты не знаешь, кто такой двоедушник? — поинтересовался Кан, припомнив вчерашний разговор.

— Это человек, у которого две души, — произнес Латар удивленно, разъясняя взрослому воину такую простую вещь. — Одна душа обычная, человечья, а другая — демон. И эта другая ходит сама по ночам, пока человек спит, и делает зло. Говорят, двоедушник убивает силой ветра!.. Ветра, сдирающего плоть с костей!..

— …Именно так: сдирающего плоть с костей… — мрачно добавил Серег, войдя в комнату.

Латар, незаметно прикарманив еще пяток конфет, ловко шмыгнул за дверь…

Серег прошелся по комнате, потом пододвинул стул и сел напротив Кангасска.

— Не шугни я его, он бы тебе и пару легенд рассказал, — задумчиво произнес Серый Инквизитор… — Впрочем, может оно и к лучшему. Легенды — это хорошо вечерком у костра… а когда дело серьезно, помогает уже настоящая наука. Потому возьми книжку и почитай — я закладку положил, где надо.

…Кан смотрел на него широко открытыми глазами. Сама Древность в лице миродержца, до этого относившегося к смертному парню чуть ли не брезгливо, вдруг решила поведать ему что-то важное. Поведать просто так, без особой цели, ничего не требуя взамен и даже не дожидаясь вопроса…

Откуда появилась «книжка» — толстенный фолиант в серой обложке с серебряным тиснением, — Кангасск не заметил. Может, потому, что был так удивлен сегодняшним настроением Серега, а может, потому, что тяжелая древняя книга действительно вынырнула откуда-то из воздуха прямо на столик у кровати, слегка потеснив поднос со сладостями.

«И не пей над ней кофе,» — строго сказал, уходя, Серый Инквизитор…

Кан убрал бодрящий напиток подальше, пронеся его в опасной близости над книгой. Серьезность слов миродержца он понял только когда глянул на год издания… шестому тому «Размышлений о природе магии» было около двух тысяч лет!..

…тем обиднее смотрелся торчащий из ее середины зеленый конфетный фантик — закладка…

Можно было удивляться и дальше: и заложенная статья, и весь том, были написаны от руки…

«Двоедушник — одна из самых неисследованных форм Омниса. Это существо, способное совмещать в себе две сущности — человеческую и демоническую. Четверо из пяти известных в истории двоедушников появились в результате неудачных магических экспериментов по вызову демонов-помощников из Биномиума. Природа пятого так и осталась невыясненной.

Единственными виновными в их появлении были сильные маги, возомнившие, что могут призвать себе на службу витряников. Однако витряник, вырвавшийся из Биномиума, ни разу не попал под чей-либо контроль. Даже миродержцы никогда не вызывали это сильное и своевольное существо.

Мотивы астрального паразитизма сейчас довольно ясны. В Омнисе, чужеродном для витряника мире, ему необходимо обрести собственную материальную оболочку, для чего требуется колоссальное количество сил, большую часть которых демон теряет при освобождении от влияния домина (мага, вызвавшего витряника). Человеческое тело, находящееся в неразрывной связи с душой, является идеальным объектом для его временного обитания.

Носителем (донором) может быть не всякий. Демону необходимо много сил, поэтому донор должен обладать двумя свойствами, присущими данному индивиду с рождения:

— донор должен быть силен духом(1);