Кэйтлин Кирнан - Беовульф Страница 29

— Мало нам в эти дни гадостей, чтобы такое поминать? — проворчал он, набрасывая толстое шерстяное одеяло на спину своей широкозадой кобылы. Лошадь нервно перетаптывалась с ноги на ногу, прядала ушами и фыркала. — Видите? Чует она, даже лошадь чует, что недобрым делом пахнет.

— Дни недобрые, — согласился Беовульф, подавая горцу громоздкое седло из дерева и кожи, — и мы хотели бы то зло преодолеть.

Старик принял седло и замер в нерешимости, переводя взгляд с королевского советника на двух гаутов.

— Видели следы? — спросил он, наконец. — Сложно не заметить. По ним нетрудно пройти через болото.

— Но за болотом лес, — возразил Унферт. — Уже труднее. Дальше топи, торфяники и скалы, где никакой след не возьмешь.

— А ты — тот самый Беовульф? — спросил Агнарр. — Из тех парней, которые лапу Гренделю оторвали?

— Тот самый. Но, похоже, дело недоделано. Скажи мне, что знаешь, и я постараюсь завершить его, положить конец этой нечисти.

Агнарр долго смотрел на Беовульфа, вздохнул и, преодолев свои сомнения, начал:

— Древний, очень древний этот ужас. Видел я их двоих, похоже, тех самых, из-за которых вся эта дрянь в королевском зале приключилась. Уж тролли они или не тролли, есть им имя или нет… Один — Грендель, с которым вы дрались, а второй, похоже, пола женского. Походка плавная… Да и груди женские.

— Как они выглядят, мы знаем, — перебил Унферт, взглянув на дверь конюшни. — Нам нужно знать, где их искать.

— Как я уже сказал, не знаю, эти самые бестии или нет, знаю лишь, что видел их своими глазами.

— Где? — спросил Беовульф, сверля старика взглядом.

— Сейчас, сейчас. — Горец приторочил к седлу тяжелый мешок. — Я хотел только уяснить, что я знаю, а чего не знаю.

Он погладил гриву лошади и продолжил:

— Эти двое, о которых вы спрашиваете и которых я видел, похоже, живут не вместе. Отсюда недалеко, к востоку, потом к северу в направлении побережья, мимо леса. Там проточное торфяное болото. Озеро в нем глубокое, никто дна не видел, а кто видел, не расскажет. Узнать место можно по трем сплетенным дубам, старым, узловатым, корни вот так, — старик сплел пальцы, — растут на обрыве, нависают…

— Озеро под тремя дубами, — подытожил Беовульф.

— Точно. И как раз под корнями, скрытно этак, незаметно, пещерка, грот невеликий. Туда сток из озерка в глубокую нору. Куда эта нора выходит, если вообще выходит, — не знаю. Не то в море течет, не то, может, и в Нифльхейм. И слышал я странную штуку. Говорят, что ночью вода там горит.

— Вода? Горит? — недоверчиво выпятил губы Унферт. — Что это значит?

— Я говорю, что слышал. Сам не видел, стало быть, не знаю. Не видел я никакого огня, да и, честно говоря, не хотел бы видеть. Но вот однажды гнал я там оленя через болото. Мощный рогач был. — Горец поднял руки над головою, растопыренными пальцами изображая, какие раскидистые рога украшали голову этого оленя. — Три стрелы моих в нем — три! И стрелок я не худой, хорошо уселись стрелы, — а он все тащил меня и тащил, от леса через болото. Я с собаками гнал его до самых этих трех дубов. Зима стояла, мясо нужно было мне позарез, иначе не стал бы я за ним столько гнаться, да и в те места бы не полез. Там он запросто смог бы от меня удрать. Стоило ему только прыгнуть в воду, переплыть на другую сторону — и был таков. Но он не посмел. Он знал, чем это грозит. И выбрал меньшую опасность. Выбрал верную смерть. Повернул ко мне и моим собакам.

— Мастер ты сказки рассказывать, горец, — проворчал Унферт, вручая старику две золотые монетки. — Тебе бы в скальды пойти.

— Зря смеешься. — Агнарр спокойно спрятал золото в карман. — Ты меня спросил, и я рассказал, что знаю. Ищите эту морскую бестию в пещере под дубами, если думаете, что она убийца. Может, она сама к вам навстречу выйдет. К заморскому герою, который убил ее сына

— Ты все нам рассказал, теперь можешь и в путь отправляться, — отмахнулся от горца Унферт.

— Уже отправляюсь. Но осторожнее, гаут! Эта мамаша Гренделя… Говорят, что сын ее — пустячок, тень по сравнению с нею. Сынок-то просто балбес здоровый, а мамаша… Мощная магия у нее…

И он продолжил возиться с мешками и с пегой кобылой, беспокойно перетаптывавшейся в тесном стойле конюшни.

— Этот дед совсем свихнулся, — бормотал Виглаф, выходя из конюшни. — И ты, Беовульф, тоже свихнулся, если собираешься туда.

— Ты мне каждый день об этом напоминаешь.

— А иной раз и не по разу, — усмехнулся Виглаф.

— А иной раз и не по разу, — подтвердил Беовульф.

— Это озеро, о котором рассказал старик… — отвлек их Унферт, поднимаясь в седло. — Я, кажется, его знаю.

— Был там? — спросил Беовульф.

— Нет. Слышал о нем. Еще ребенком слышал я об озере за лесом. Называлось оно когда-то Вёрмгруф — Драконова могила.

— Нам еще дракона не хватает, — отозвался Виглаф и тоже запрыгнул на свою лошадку. — На пару с морским троллем.

— Рассказывают, — продолжал Унферт, — что дед Хродгара, Беов, враждовал с огнедышащим драконом и смертельно ранил его на берегу бездонного озера золотым копьем Умирающий дракон утонул в озере, которое кипело и бурлило от его пламени. Говорят, что отравленная драконовой кровью вода все еще горит по ночам.

Беовульф вел свою лошадь в поводу. Они подходили к воротам.

— Думаешь, озеро Агнарра и есть эта Драконова могила? — спросил он Унферта.

— Огонь на воде. Не просто же совпадение, — пожал плечами Унферт. — Не на каждом же шагу встречаются горящие озера.

— Скоро увидим, — сказал Беовульф, и они направились через пустоши к отдаленной линии дремучего леса.

Ближе к вечеру трое всадников выбрались, наконец, из лесу к краю трясины. Туман уже опустился над топями, воздух здесь был неприятный, воняло болотным газом, пряными травами, застоялой, гнилой водой. Лошадки, бодро трусившие по пустошам и болотцам предлесья, прилежно пробиравшиеся сквозь чащу, здесь оробели, капризничали, раздували ноздри, шарахались от каждой незаросшей лужи.

Множество ворон сидело вокруг, и Беовульф сразу заподозрил, что все они шпионили на морскую нимфу. Сильна ее зловредная магия, способна она поставить себе на службу зверей и птиц. Вороны кружили над головами, громко каркали. Иные внимательно следили за продвижением всадников, сидя на ветках полузатонувших деревьев или на их задранных к небу корнях.

— Безнадежно, — отчаялся Виглаф. — Не пройдем мы тут, не отыщем дорогу. Во всяком случае, не верхом. Не на что ступить.

— Да, сухого места не отыщешь, — согласился Беовульф. — Боюсь, ты прав. Придется топать пешком.