Сергей Шведов - Тайны острова Буяна Страница 3

— Вас проводить? — спросил Ключевский.

— Не надо, — покачал я головой. — И не вздумайте меня разыскивать, если вдруг по какой-то причине я не вернусь.

— Да уж будь спокоен, Вадим, — усмехнулся Боря, — в ад за тобой я спускаться не собираюсь.

— А я бы спустилась, — вздохнула романтично настроенная Анастасия. — На холмах Грузии лежит ночная мгла…

Кажется, Зимина еще что-то декламировала, но я уже покинул машину. Не знаю, как там на холмах Грузии, но в подъезде было темно, хоть глаз выколи. Я с трудом нащупал первую ступеньку и осторожно двинулся вверх по лестнице. Опять же не знаю, то ли мне так фатально не везет, то ли у нас вообще не принято освещать подъезды, но стоит мне только вечером отправиться к кому-то в гости, как я попадаю в ситуацию, близкую к фантасмагорической. Вот и сейчас неожиданно для себя я столкнулся в темноте с чем-то мягким и теплым. Теплое и мягкое взвизгнуло нечеловеческим голосом. Хотя, если на ощупь, столкнулся я все-таки с человеком, а точнее, с существом женского пола.

— Вадим Чарнота, — вежливо представился я. — С кем имею честь?

— Зинаида, — хихикнули в мою сторону из темноты. — А вы к кому?

— К Ираклию Мораве. Знаете такого?

— Это к Ваньке, что ли, в смысле к Ивану Алексеевичу? Так он ведь опять пьяный.

— Быть того не может.

— А вы шутник, — засмеялась невидимая Зинаида. — Я к нему только что ходила за солью. Никто на мой стук не отозвался. Пришлось топать к соседям на третий этаж.

— А вы, значит, живете на четвертом? — быстро вычислил я.

— Ну да.

Вообще-то разбудить человека, находящегося в долговременном запое, проблема архисложная. Например, Зинаиде она оказалась не по плечу. И у меня были большие сомнения, что я окажусь более удачливым гостем.

— Вы не будете возражать, Зинаида, если я воспользуюсь вашим балконом?

— Вы хотите проникнуть в Ванькину квартиру?

— Да. Вдруг с ним что-то случилось?

У Зинаиды были на мой счет кое-какие сомнения, просто темнота довольно долго и задумчиво молчала.

— Ладно, — прозвучал наконец девичий голос, — красть у Ваньки все равно нечего. Но учтите, у меня полная квартира гостей, и в случае чего они в два счета загнут вам салазки. А вы кто по профессии?

— Демон.

— Ну это как раз по Ванькиной части. Ему давно мерещится всякая чертовщина.

Возвращение Зинаиды произвело фурор в квартире на четвертом этаже. Тем более что вернулась она не одна, а с молодым человеком приятной наружности. Почтенное собрание, состоящее наполовину из особ женского пола, приветствовало меня радостным визгом. Юноши вели себя более сдержанно. А один даже потребовал с меня документы. Впрочем, гости Зинаиды находились уже в том градусе веселья, когда подобные меры предосторожности вызывают у окружающих лишь смех. Что касается Зинаиды, то она оказалась симпатичной девушкой лет девятнадцати. Судя по разговорам, компания собралась в этой квартире, чтобы отпраздновать ее день рождения.

— А соль? — вспомнил кто-то. — Соль ты принесла? Тебя, Зинка, только за смертью посылать.

Воспользовавшись поднятой вокруг хозяйки суматохой, я вышел на балкон, благо дверь туда была распахнута настежь. Видимо, разгоряченной вином и весельем молодежи довольно свежий осенний ветерок был нипочем. Подобная беспечность наверняка еще отзовется для них насморком и кашлем, но мне некогда было проводить среди юных граждан разъяснительную работу. Тем более что Минздрав наверняка их уже предупреждал о вреде для здоровья курения и сквозняков.

Вскарабкаться на балкон пятого этажа мне труда не составило. Десантники, как известно, не боятся высоты. А в награду я получил возможность осмотреть квартиру Ираклия Моравы без помех со стороны некоторых беспечных граждан. Таковых граждан я, разумеется, упомянул не случайно. У Ивана Сидорова были гости. Правда, в отличие от моих развеселых знакомых с четвертого этажа, эти вели себя тихо. Я бы даже сказал, подозрительно тихо. Создавалось впечатление, что они кого-то ждали, и ждали уже довольно давно. Настолько давно, что оба задремали, один, сидя у стола, а другой — в кресле. Гости были вооружены пистолетами с глушителями. Причем тот, что дремал в кресле, держал пистолет в руке, а его более беспечный товарищ положил свое оружие на стол. У дальней стены на диване спал еще один человек, и его бодрый храп разносился по комнате. Скорее всего, это был хозяин квартиры, утомленный бурно прожитым днем. О том, что день был прожит бурно, говорили бутылки, аккуратно расставленные в ряд у дивана.

Дверь на балкон была приоткрыта. В этой квартире, судя по всему, тоже курили. С моей стороны было бы большой глупостью не воспользоваться удобным моментом и не испортить настроение людям, устроившим засаду на неизвестную дичь. Ворвавшись вихрем в квартиру, я левой рукой смахнул со стола пистолет, а правой врезал в челюсть вскочившему было из кресла оппоненту. Удар был настолько чувствительным, что молодой человек вернулся в исходное положение и потерял всякий интерес к окружающей действительности.

— Вот сука! — выкрикнул, подхватываясь со стула, его очнувшийся от сна собрат.

— Маленькое уточнение, — поправил я заспанного шатена, целя ему в лоб из одолженного пистолета, — не суккуб, а инкуб. Улавливаете разницу?

— Нет, — честно признался мой визави.

— Суккуб — это демон в женском обличье, а я, как вы, вероятно, изволили заметить, в данный момент нахожусь в обличье мужском.

— Ага, — задумчиво протянул шатен, лицо которого не несло на себе печать высокого интеллекта. — Я сразу же понял, что дело здесь нечисто. А тут еще Ванька со своей бумажкой.

— Какой еще бумажкой?

— А вон она, на столе.

На столе лежал пергамент, а вовсе не бумажка, тут мой малообразованный собеседник явно заблуждался. Судя по всему, это и был тот самый договор с Асмодеем, 6 котором Ираклий Морава рассказал в припадке пьяной откровенности директору театра Кругликову. К сожалению, Анатолий Степанович кающемуся драматургу не поверил, и напрасно. Глядишь, и избежал бы многих неприятностей. А договор, надо признать, был составлен по всем правилам. Во всяком случае, орфографических ошибок я в нем не обнаружил. И печать была солидной, тиснутой на воске, который был прикреплен к пергаменту золотистым шнуром.

— Вам поручили кого-то убить?

— Да, — не стал запираться несостоявшийся киллер. — Какого-то хмыря, что должен был заявиться к Ваньке.

— А что за хмырь?

— Хрен его знает. Мне без разницы, лишь бы заплатили.

— Фамилия нанимателя?

— Не помню. Иностранец какой-то. Но по-нашему шпарит без запинки. Кликуха у него Вацек. Да, так его Косой называл.

— Ты что несешь, придурок, — раздался вдруг голос со стороны кресла. — Не знаю я никакого Вацека.

Я с интересом глянул на очнувшегося обормота. Этот был явно поумнее своего напарника, а возможно, и поосведомленнее. Не исключено, что киллеры поджидали в квартире драматурга именно меня. Ситуация просчитывалась достаточно легко, при условии если убийство готовил человек осведомленный. Исчезновение Закревского не могло не привлечь внимание Вадима Чарноты, а следовательно, рано или поздно он, то есть я, неизбежно бы вышел на драматурга Ираклия Мораву, сочинившего столь забавную пьесу.

— Вы не напрягайтесь, — заботливо посоветовал я небритому блондину. — Такие удары не проходят бесследно для организма. У вас наверняка легкое сотрясение мозга. А фамилию, имя и отчество нанимателя я вам и сам скажу — Крафт Вацлав Карлович.

По тому, как дернулся небритый блондин, я понял, что попал в цель. У истоков этой комбинации действительно стоял мой старый знакомый Гай Юлий Цезарь. Личность загадочная и противоречивая. Зря я его в свое время выпустил из виду.

Этот субъект побывал в Вавилонской башне, а подобные приключения не могут не оставить след в человеческой психике. Генерал Сокольский подозревал Крафта в убийстве, но доказательств у него не было, и Вацлав Карлович вышел сухим из воды. А человек-то, судя по всему, с большими криминальными способностями. Недаром же ведун Варлав привлек его к своей грандиозной операции.

— Придется вас связать, — сказал я двум настороженно следящим за мной киллерам. — Это доставит вам некоторые неудобства, но тут уж ничего не поделаешь. Обычно я своих противников направляю в ад, но как раз сегодня у нас ревизия.

— Ревизия чего? — не понял меня шатен.

— Ревизия душ, — пояснил я. — Всякое, знаете ли, бывает: то перебор, то недобор. Опять же коррупция.

— А говорили, что чертей нет, — удивился шатен.

— Это кто ж вам такое сказал, молодой человек?! Плюньте этому дезинформатору в глаза и ждите посланца. За вами, отмороженный вы наш, обязательно придут.

Между делом я связал своим оппонентам руки и ноги. Справедливости ради надо заметить, что ни блондин, ни шатен не выразили по этому поводу недовольства. Да и трудно протестовать, когда у противника два пистолета за поясом.