Марина Облачная - Меченная демоном Страница 3

- Нетушки! - возмутился нангосец. - А ну как это заразно?

- Ты не посмеешь отколоться от коллектива!

Нет, мне это не снится. Грабители только что до нитки обобрали меня, урожденную эрн Олорэ, и теперь обсуждают, как бы половчее обесчестить.

- Нет! - взвизгнула я. - Вы не посмеете ко мне приблизиться!

- Почему? - коротышка облизнул губы.

- Да потому, что я закляла свое тело! Тот, кто осквернит его, навсегда потеряет мужскую силу! И гениталии его превратятся в бесполезную тряпку!

- Не ве...

- В тряпку! - рявкнула я. Тот поежился и отступил. - Эй, Морти, ты знаешь, что это правда. Скажи им!

- М-может быть, - промямлил недоучка. Отлично, я ничего не перепутала, он и правда вылетел из Академии после первой же триады. Во второй доходчиво объясняли, почему заклятья можно наложить исключительно на неодушевленные предметы.

- Кхм... Всего наихудшего, Олорэ... - недоучка натянуто рассмеялся и скрылся во тьме. За ним, унося все мое имущество (даже грошами не погнушались), последовали подельники. Нангосец бережно прижимал к груди накидку. В голове не укладывается, как можно искренне любить мать и без зазрения совести грабить невинных людей? Последним в тени скользнул коротышка, бросив на меня исполненный сожаления взгляд. А ведь у него где-то тоже есть мать. Что бы она сказала, узнав, что сегодня ее сыночек едва не надругался над женщиной? Фарс, вся жизнь - глупый фарс. Но мне больше хотелось плакать, чем смеяться. Прощай, ужин, прощай, ночлежка. Теперь, когда терять нечего, только и остается, что сделать доброе и бесполезное дело.

Дурень сидел на том же месте, где я его бросила, уткнув голову в колени. По крайней мере, ничего не сломано, иначе он бы так не согнулся. Парня била крупная дрожь. Или рыдания? Я неловко обняла его.

- Не бойся, все будет хорошо, вместе мы справимся...

"Бесплотные" пальцы впились в мои плечи мертвой хваткой - попробуй отдери. Он долго-долго смотрел мне в глаза - скажу я вам, непросто вынести взгляд человека, который сорвался с края пропасти и вот-вот расшибется насмерть о ее дно, но я справилась - и наконец успокоенно выдохнул:

- Хорошая...

Прижался ко мне, как ребенок, и зарыдал. Я гладила его по спине, бормотала глупые утешения. Кажется, по моим щекам тоже текли слезы. Что ж, я всегда была нюней. Странно другое - то были слезы... радости? Казалось бы, скатилась ниже некуда, и вот поди ж ты, чувствую невыразимое облегчение, будто добралась туда, куда давно стремилась. Впрочем, копаться в своих чувствах - гиблое дело.

Хотите верьте, хотите нет, но с того момента началась полоса везения. Во-первых, в лохмотьях дурня обнаружилось много карманов, а в карманах полно мелочи. Кажется, парень привык тащить все, что плохо лежит. Будет время, объясню, что к чему. А пока...

Перво-наперво я отыскала знакомого старьевщика, у которого выторговала нормальную одежду взамен лохмотьев подопечного. А накидку и шарф для меня торговец отдал задаром, в память о старой дружбе. Паршивая, правда, накидка, ни демона не греет, не чета нангосской. Оставшихся денег хватило не то что на ночлежку, а на приличный постоялый двор, пусть всего лишь на крохотный закуток под крышей, с одним-единственным топчаном. Ну да мне не привыкать спать на полу, а бывшему обитателю "Горбатого хорька" тем более.

Так как бедолага ничего о себе не помнил, я звала его Ллой, "потерянный во мраке". Ванна и новая одежда изменили паренька до неузнаваемости. Сейчас в моем словаре нет таких слов, но в былые времена я бы назвала его очаровашкой. По-мальчишески хрупкий, с изысканно неправильными чертами лица, шапкой непослушных волос и глазами заблудившегося ребенка, мой подопечный будил материнский инстинкт во всех особях женского пола, от подростков до глубоких старух.

Ллою не понадобилось и дня, чтобы завоевать всеобщую любовь, и это несмотря на то, что сам он людей дичился. Служанки парня жалели, хозяйка относилась с материнской заботой, кухарка пичкала всякими вкусностями, так что он объедался до изнеможения. Меня все дружно осуждали, поскольку считали, будто я использую бедного мальчика в каких-то своих гнусных целях и вообще держу в черном теле. Пускай шепчутся, мне наплевать, а дурню вообще до фитиля. Главное, Ллою здесь будет хорошо. А то, что я всерьез думала таскать его за собой - помутнение, не иначе. Ему нужен дом, очаг, постоянство. А что могу дать я? Только бесконечные скитания и свое драгоценное общество. Ха-ха-ха. Уродец, дурак, добавьте ученого медведя, и получится готовая труппа скоморохов.

Я не привыкла засиживаться на одном месте. Дорога тянула, как наркотик, да и Ллоевы медяки таяли быстрее, чем вешний снег. Меня держать из милости здесь точно не станут.

Когда порог постоялого двора переступил румяный молодой стражник с увесистой коробкой под мышкой, у меня словно гора с плеч свалилась. В коробке позвякивали мои амулеты. Все до единого. Не зря старалась, накладывая на них Привязь - очень древнее, сложное и мощное заклятье, которое всегда возвращает вещь законному владельцу. Ну и выцарапывая на каждом свои инициалы, что тоже не лишнее.

- Помимо всего, вам полагается гонорар за помощь в поимке разбойников, - офицер протянул мой собственный кошель, с приятно округлыми боками. Надо же, какой поразительный молодой человек! Обычно о гонораре стражи порядка умалчивают, приходится выманивать его всеми правдами и неправдами. Поддавшись порыву щедрости, я одарила честного слугу закона сребриком, и напоследок не удержалась от вопроса:

- Как их взяли?

Стражник усмехнулся.

- Преступники пытались сбыть с рук этот... - стражник замялся.

- Хлам, - подсказала я.

- Предлагали амулеты всем подряд, пока не наткнулись на некоего старьевщика...

- Мэтра Урьяна? Когда-то мы с ним неплохо сработались.

- Тот немедля обратился в стражу, а также сообщил о вашем нынешнем местонахождении.

- Надеюсь, они заплатят за свои злодеяния сполна?

- Не сомневайтесь, сударыня. Помимо многочисленных ограблений, на банде висит двойное убийство: наемника Воллерма по прозвищу Кувалда и его побратима Решта Заковыры.

Пока я дивилась тому, какие причудливые формы принимает порой Равновесие, стражник, поколебавшись, продолжил:

- Позвольте выразить мое восхищение, сударыня. Такой свежий подход к поимке преступников! Мэтр Урьян просил поднять вопрос о возобновлении вашего сотрудничества ...

- Полноте, офицер. Когда-то меня влекли острые ощущения, но больше я не хочу играть роль сыра в мышеловке.

Теперь меня ничто не держало в Рудополе. Я развесила амулеты по местам (хорошо, дырки в ушах не успели зарасти), расплатилась за постой, а также дала хозяйке мзду за то, чтобы она и впредь заботилась о Ллое. После этого кошель снова отощал.

Бросив последний взгляд на подопечного, беспокойно бормочущего во сне, отправилась в дорогу. Почему я не попрощалась с парнем по-человечески? Потому что он бы не понял. Потому что я трусиха. Потому что ненавижу прощания. Потому что даже себе не хочу признаться, как сильно привязалась к дурню. Потому что надо уходить, не оборачиваясь... Выбирайте любую причину или все вместе, не ошибетесь.

И вот я снова в пути. На губах горьковатый вкус пыли. Пыль клубится у башмаков, оседает на одежду, мелкой гнусью слепит глаза, липнет к коже, рождая по всему телу привычный, почти родной зуд. Дорога - это все, что у меня есть, и все, что есть я. Так было и так будет. И неважно, что слышится позади - стук колес, цокот копыт или топот ног, главное - идти вперед, не оборачиваясь. И тогда все беды промчатся мимо.

Но только не на этот раз. Неведомая сила швырнула меня оземь. Сверху уставились негодующие темные глаза:

- Ты обещала, что мы будем вместе!

- Как ты меня нашел?

- Бежал. Долго! Ты обещала!

Надо бы разозлиться, но губы предают и расплываются в улыбке.

ГЛАВА 2

в которой повествуется о Чудовище

Сумерки спикировали на землю, как ястреб-охотник. Погода портилась на глазах. Словно из Бездны прорвавшийся ветер запускал ледяные пальцы под одежду, швырял в лицо тучи пыли вперемешку с сухими иголками. Небо затянулось сплошными тучами, звезд, верных помощников странника, не было и следа. Дело дрянь. Как прикажете искать дорогу?

Ненавижу питаться подножными кормами и ночевать под открытым небом! Может, кому-то шалаши и костры по душе, но только не мне. В самодельные силки дичь не больно-то ловится, а на орешках-грибочках долго не протянешь. Огонь то погаснуть норовит, то разрастись в пожар, земля холодит, задницу колет сухостой, по телу шастают насекомые, а если еще и дождь наподдаст, то вообще проклянешь все на свете... Однако благодаря кое-кому я несколько суток подряд вынуждена наслаждаться всеми прелестями походной жизни.