Зона эрогенных действий (СИ) - Павлов Игорь Васильевич Страница 3

И всё бы сейчас ничего. Эльфу бы пожелала удачи и направилась бы в село за наградой. Да тут недавно других наемников видела в округе с тем же заданием. Судя по принадлежности к братству Золотых клинков, они вряд ли вместе с этими работают, скорее конкуренты.

Если первый раз — случайность, то второй — уже совпадение. Может стоит задуматься: неужто Адриан нашёл — таки след?

Интересно, стоит ли оказывать эльфу услугу, рассказывая о другом отряде?

А может следует притвориться дурочкой и сделать вид, что мне не интересно. А если я собственноручно притащу живую принцессу королю? Это нихрена не десять серебряников, что предлагает эльфийская морда…

А мне бы не помешала награда короля. Вылезла бы из долговой ямы, а то на меня ростовщики уже косо смотрят, некоторые на грани разразиться. Шкуру мою на аукционы перекупщиков и коллекторов грозят выставить… да что шкуру, имение вот — вот родовое отберут. А это память и наследие! И доспехи мои в кредит…

— О чём задумались? — Тактично прервал паузу Лаэль. — Как вам моё предложение?

— Прости Лаэль, но вынуждена отказаться от такой глупой затеи, — сделала печальный вид.

— Что ж, как знаете, — эльф не поддался на провокацию.

Я — то рассчитывала, что он выдаст мне пару аргументов, чтобы переубедить. Ну а я смекну, как действовать в одиночку.

Но наёмник прекрасно понял, что напал на хищницу и вовремя прикусил язык. А я уже спокойно доела свой обед. И затребовала сдачу с серебра.

— И куда же вы путь держите, если не секрет? — Проявил он всё же крайнее участие.

— Как куда? Тоже поищу дочь Адриана, — рассмеялась, хлопнула по напряженному плечу скурвившегося эльфа, и добавила, как кость бросила: — да шучу я, дела у меня срочные в других краях. А вот Золотые клинки не шутят.

— Что?! — Ахнул эльф. Да так, что рыцари мигом заткнулись и ощетинились, будто хмели ни в одном глазу и закончилось представленье.

— Не стоит благодарности, — брякнула на выходе. — Вы тут сами, а я пошла, пошла…

И пошла до постоялого, взбрыкнула на коня, занеся ногу в шпагат, что в трусы едва не задуло, пришпорила похудевшие бока и рванула в сторону селения, где меня ждала мелкая награда. А коня сено и корытце с водицей.

То ли яичница не пошла, то ли пиво не в то горло. На полпути пришлось сделать привал. Скакала я вдоль опушки по дороге сельской, а по нужде нужно было углубиться в злачный лес.

Видно, что совсем не хоженый. Коня к дереву примотала, выбрала кусты погуще. И только присела, услышала крики!

Девка русоволосая по лесу бежит, а за ней трое разбойников гонятся! Метрах в десяти прошмыгнула, как угорелая, и к дороге. Платье разорванно до колен, ноги расцарапанные, все в крови, самой лет двадцать, зенки зеленые выпучила.

Разбойники голодраные оказались, ничем не примечательное ворье. Бежали, сами спотыкались через одного.

В общем, я прикинула, что у меня ещё минута в запасе имеется…

Когда вышла на дорогу её уже повалили в кювете с противоположной стороны. Там как раз была канава с проточным ручьем. За плотной стеной камышей особо не разглядеть, но смысл понятен. Судя по шорохам и звукам, девица ещё отбрыкивалась, умудряясь кусаться.

— Эй голодрань! А ну отстали от девчонки, пока яйца не повыдирала!! — Рявкнула, поправляя пояс, который съехал на бок.

— Скорее, сюда! — Раздался пропитой голос одного.

— Вы не перепутали? — Опешила я, деловито раздвигая камыши клинком.

— Да быстрее прячься уже! — Неожиданно боевой голос девушки несколько обескуражил.

Позади захлопали крыльями растревоженные лесные птицы, отдаленный шелест вскоре перерос в хаотичный хруст сухих ветвей.

И тут до меня дошло!

Скатившись в канаву прямо на заднице, я резко затихла и стала вслушиваться. Четверо залётных неподалёку делали то же самое.

Такое ощущение, что по лесу несся табун быков, сметая всё на своём пути.

Пиндец моей лошади, подумала горько и высунулась аккуратно. Чуть стороной, стуча деревянными доспехами мчался отряд варваров, тащили они с собой телеги, скот и молодых пленниц на привязи. Минут десять мы мокли в канаве, дожидаясь, когда всё стихнет.

— Это уже не шутки, — брякнула я себе под нос. — А вы как тут оказались?

— Миранда, наемница Миранда? — Узнал меня дед, поднимаясь.

— Ничего себе совпадение! Доброго вечера, староста, как говорится, нет добра без худа, вот, — я подала ему мешочек с зенкам кото — обезьян, сняв трофей с пояса.

— Что это? — Насторожился дед.

— Кото — обезьяны, — брякнула настоятельно втюхивая мешочек. — Мне, пожалуйста, два серебряника и сорок медяков за работу, как и договаривались.

— Нечем платить, — выдала девка с фырканьем и первой выбралась на дорогу.

— Я не поняла, — возмутилась, подымаясь следом. — Гоните монеты, или я вам устрою, всех коров конфискую!

Девка вдруг заплакала и, закрыв лицо ладошками, перешла навзрыд. Один из мужиков тут же кинулся её утешать.

— Нет больше ни коров, ни свиней, ни села, — произнёс дед на выдохе, едва ли не пустив слезу. — Варвары на трёх драккарах по реке с моря пришли и…

Завыл и этот.

Что ж, мне бы тоже за лошадь пореветь, её варвары с собой угнали. Да надо о ночлеге думать, пока не стемнело.

Крестьяне погоревали немного, и потопали обратно в разорённое село. Делать нечего, пошла за ними. А потом вдруг спохватилась, а где лодки «драккары», там и охрана будет, к гадалке не ходи!

— Они дальше поплыли, — обнадёжил дед. — Пять лет их не было, в тот раз один драккар пришёл, кое — как миновало. А теперь что звери, взбесились. Они пройдут по селам вдоль реки и по округе, да сядут с добычей выше по реке.

— А что с королевской армией? Вам бы лордов ближайших замков оповестить, может зададут им жару, — посоветовала я.

— Сразу видно, что не местная, — брякнула русоволосая, всхлипывая. — Наш барон в замке спрячется и переждёт. Плевать он хотел на наши беды. Ой, ой, а мамку — то как жалко…

Снова слёзы сопли. Меня таким уж не пронять. Я в последний раз ревела лет в семь, когда мутанты напали на наше имение и на моих глазах надругались над сёстрами, а затем всех съели. Спас меня тогда Наставник. Он и обучал ремёслам, пока в пятнадцать лет я не заявила, что пора мне в путь.

До селенья дошли в ночи, тлеющие угли сгоревших домов ещё за километр стали нам путеводной звездой.

Как может показаться странным в село вернулись практики все, кого не пленили и не прибили. Кое — какие домики уцелели, но в целом по поселку творился хаос.

— А кто — то говорил, что у реки жить хорошо, — брякнула я старосте. — Рыба, стирка, варвары…

Заночевала я в шалашике, который смастерили мужчины для уцелевших девиц. Присоседилась, не спрашивая.

Проснулась ранним утром от звука топоров и молотков. Крестьяне вовсю восстанавливали дома. Кое — какая скотина в наскоро сооружённых стойлах уже толкалась. Похоже, выловили всю животину, что не зацепили варвары. Всюду бегали куры и копали куриными лапками всё, что ни попадя.

Осмотревшись, решила пошарить старые сети у берега, от голода желудок сключило.

— Мира! — Окликнул дед у уцелевшего пирса и подскочил бодренько. — Вот.

Вручил мне узелок с провизией и тридцать медяков, что где — то наскрёб. Так, добился чего хотел: сердце кровью облилось.

— Издеваешься старый? — Фыркнула на монеты и высыпала обратно в морщинистую ладонь. — Вам на гвозди, пилы и поросят нужнее.

Узелок приняла конечно, с остальным добром отправила. Дед поблагодарил, шмыгая. А я по берегу пошла шариться, снасти себе искать.

Прикинула, что до следующего селения без лошади три дня переть по кочкам ухабам и буреломам. Решила вдоль реки путь держать, по течению конечно, чтобы от варваров подальше. Драться с ними проку не было. Шкура у меня нежная.

Шла… шла по зелёной мелкой травушке всё дальше и дальше под шум реки и щебетание птиц. Крестьянского узелка хватило на пару приёмов пищи. Пройдя километров десять по реке, я сделала очередной привал на поваленном старом дереве, что уродливой кроной утопал в реке и разделял стремительные потоки, и стала мастерить удочку из подручных средств.