Новая жизнь (СИ) - Гуров Валерий Александрович Страница 3

— Кажется это нам говорят, ребят? — он ехидно усмехнулся, глотком допил свою воду, поднял руку с белым браслетом на запястье.

— Мыши по норам, Саша? — поинтересовался второй, крепко сложенный с небольшим пивным животом, бычьей шеей и копной рыжих волос. Он перевернул свою бутылку и медленно вылил остатки воды тлеющий окурок собеседника.

— Не хочешь в нору, поднимайся и делай вакцинацию, — в разговор вступил третий, высокого роста, с острыми коленями и локтями, длинными волосами, схваченными в хвостик. — Тебя никто не держит, Артем.

— Неплохая идея, Витя, и не будет тебе комендантского часа! — толстяк расхохотался. — Потом расскажешь нам, как тебе по ту сторону баррикад.

Четвертый мужчина, кавказец, с белой как мрамор кожей, бородой и длинными волосами, вздрогнул после слов толстяка. Рука его сжала висевший на груди крест.

— Не расскажет, — тяжелый взгляд остановился толстяке, улыбка Саши мигом исчезла. — На все воля Божия. Это не повод шутить, ты сам знаешь. Вспомни сколько ты пережил, вспомни с чем ты пришел и теперь подумай над тем, стоит ли смеяться?

Толстяк склонил голову.

— Отец Роберт… — он не нашел слов.

— Не забывай, скольких потерял каждый из нас.

Ответа не последовало. Роберт обвел троицу взглядом.

— Ближе к делу. Все в силе? — спросил он.

— Все боятся, мерзавцы в форме запугали людей! — слово взял Артем.

— Кто-то верит в реабилитационный центр помощи «белым». Слышали о изменениях? — подхватил Саша.

Роберт едва заметно кивнул. Слышал. Недельные выдачи провианта теперь заменялись месячными. Закрывались отдельные пункты раздачи средств первой необходимости. Появились перебои с поставками медикаментов.

Без коммуникаций, отрезанные от мира, люди, помеченные белым браслетом, вымирали. Ну а реабилитационный центр… Полная чушь. Никто никому не собирался помогать. Роберт не исключал, в самом начале власти намеревались помочь гражданам, но потом все перевернулось с ног на голову. Центр стал всего лишь обманом.

Мужчины еще с минуту сидели на выгоревшей лавке. Затем с некогда ярко-зелено лавки поднялся толстяк Саша, уставился на очередь "красных".

— Противно, — сказал он.

Засунул руки в карманы и заковылял в сторону частного сектора, где среди прочих незапоминающихся построек затерялся его одноэтажный домик. Следом с площадки ушли двоюродные братья Артем и Виктор. Братья косились на патруль — вооруженный до зубов отряд военной полиции. Военные наблюдали за «белыми» мужчинами с неподдельным интересом. Здесь было на что посмотреть. Мало где "белые" могли набраться наглости и выйти в люди.

На площадки остался Роберт. Остался наедине со своими мыслями. Закурил окурок, теперь сигареты ценились на вес золота, задумался. Дела обстояли паршиво. Ни Артем, ни Саша, ни Витя, никто из них не понимал насколько серьезно поменялась ситуация за последние несколько дней. Насколько серьезно все обстоит на самом деле. Оставалось молиться, чтобы разум ребят не заволокла смута и надеяться, что беда обойдет их стороной.

Роберт выпустил горький сигаретный дым. Закашлялся.

Власти заигрались с «красными», забыли о «белых». Бесчисленные вакцинации, работа с имеющимся «материалом», стремление выстроить новую модель общества.

«Ни в какие рамки», — мрачно заключил Роберт.

Точка возврата отдалялась от таких, как он, от «белых» людей все дальше. Миг и она превратится в мифический, едва заметный маячок тщетной надежды. Изначально браслеты вводили для карантина, но когда на самых верхах узнали масштабы заболевания…

ИЗМЕНИЛОСЬ ВСЕ.

Власти будто свихнулись, поменялась политическая ориентация, следом вектор политического сознания. Следом с ума сошел народ. Люди бросились менять браслеты с белого на красный, делали вакцины, кто-то ввиду нужды, кто-то ввиду усталости, а кто-то, потому что все зашло слишком далеко. Настал день, когда соотношение между белым и красным цветом поменялось. Счет пошел на миллионы, десятки миллионов больных людей. Инфицированными оказалось большинство населения страны. Произошла трансформация социальной платформы — больше не было бедных и богатых, исчезли понятия достатка и бедности, роскоши и нищеты… Все стало по другому. Страна будто в годы Гражданской войны окрасилась в красно-белые цвета. Тогда наверху решили, что на «красных» будет держаться общество и государство, как некий оплот, как единое целое.

Роберт уставился на свой окурок, который давно потух. Черный засмоленный фильтр, привкус ядов во рту.

У «красных» очередных за вакциной есть все… У «белых» нет шанса выкурить сигарету без мысли о том, что она может стать последней.

«Насколько грешны мои мысли?»

Роберт задумался. Ответа не нашлось. Захотелось убраться отсюда, убраться поскорее и не потому, что он привлекает к себе ненужное внимание военных. Появилось устойчивое отвращение к людям в камуфляже, к черным маскам. Карательная поступь штамма загадочного вируса обошла тебя? Рано радоваться — собственное государство идет следом и втопчет тебя в грязь с головой. Не останется даже призрачной соломинки, за которую можно будет ухватиться, выбраться. Не останется ничего.

Не так ли было с Исусом и его последователями, когда его и его учение преследовала официальная власть…

Роберт осекся. Жутковатые ощущения. Не первый раз… Волосы на руках стояли дыбом. Не стоит. Эту тему не стоит подымать.

Мужчина осмотрел очередь у кареты скорой помощи. Полагать, будто эта толпа управляема, будто эти люди оплот и опора власти? Самонадеянно. Они смирены и идут на поводу тех, за кем сила. А потом? Вирус развивается. Рано или поздно вирус найдет способ выработки новых форм, которые сожрут антитела инъекций. А нужны ли они… Антитела? Когда изо дня в день меры военных становятся жестче, непредсказуемей. Когда вакцина на самом деле не работает. Что делать тогда?

Молиться.

Короткая мысль обожгла простотой. Молиться за судьбы людей. Он, батюшка, мог предложить в помощь всего себя без остатка. Молитву, сострадание, крик истерзанной души.

Батюшка перекрестился. Проходя мимо фонарного столба, скользнул взглядом по объявлению.

«ВНИМАНИЕ РОЗЫСК».

Разыскивался «белый». Средних лет, худощавого телосложения, вооружен охотничьей винтовкой ЛОСЬ 9–1. В описании указывалось, что мужчина совершил череду кровавых расправ над «красными» и офицерами гвардии в Ставрополе и на Кубани.

— В переговоры не вступать, при обнаружении указать местоположение преступника властям, — прочитал Роберт шепотом.

Предполагалось, что преступник движется в сторону Ростовской области. За достоверные сведения о его местонаходении предлагалось вознаграждение. Роберт покачал головой. Возможно, он был не в праве осуждать, но путь насилия… Разве он приводил к чему-либо? Насилие породит новое насилие, только и всего. Он двинулся дальше, смекнув, что не видел объявления по пути во двор. Пришел к выводу, что объявление приклеили военные, но услышал за своей спиной ругательство одного из них.

— Увижу кто клеет это дерьмо, пристрелю! — военный содрал объявление и разорвал его на куски.

Интересно кто тогда приклеил объявление? Зачем? Впрочем, объявление на столбе быстро забылось. Впереди ждали куда более важные дела, чем странное объявление о розыске не менее странного человека. Сегодня Роберт проводил очередное собрание тех, кто положился на Бога в этой не простой жизни.

3

— Наверное, вы что-то перепутали? Я доктор биологических наук, доцент кафедры вирусологии ЮФУ и откомандирован в реабилитационный центр, но никак не для… — небольшого роста мужчина в фиолетовой рубашке и серых брюках не нашел слов.

Лет тридцати пяти на вид, волосы зачесаны по пробору, на нос сползают очки с внушительной оправой и толстенными линзами.

— Мне плевать, мужик, — лениво протянул громила в черной маске с автоматом в руках. — Все вопросы начальству. И еще, говори медленнее, чего тарахтишь как базарная баба? — громила расхохотался над собственной шуткой.