Красная сестра - Марк Лоуренс Страница 3

С лязгом открылась дверь Стержня, приземистой башни, где, как говорили, жил начальник тюрьмы, жил в роскоши, как какой-нибудь лорд. Увы, просто гвардеец: надежда, так легко вспыхнувшая в груди Сайды, снова погасла.

Из-за спины гвардейца выступила фигура поменьше и пошире. Сайда взглянула еще раз, опять надеясь. Во двор вошла женщина в длинном одеянии монахини. Только посох в ее руке, с загнутым золотым концом, отмечал ее пост.

Палач оглянулся, его узкая улыбка сменилась широкой и хмурой:

— Настоятельница…

— Я ее здесь раньше не видел. — Старый гвардеец сжал пальцы на плече Сайды.

Сайда открыла рот, но обнаружила, что он слишком сухой для ее мыслей. Настоятельница пришла за ней. Пришла, чтобы забрать ее в монастырь Предка. Пришла, чтобы дать ей новое имя и новое место. Сайда даже не удивилась. Она никогда по-настоящему не верила, что ее повесят.

Глава 2

Зловоние тюрьмы — честный запах. Эвфемизмы охранников, открытая улыбка главного надзирателя, даже фасад здания могут лгать и лгать снова, но вонь — это неприкрашенная правда: нечистоты и гниль, инфекция и отчаяние. Тем не менее, тюрьма Хэрритон пахла слаще, чем многие другие. Тюрьма для висельников, вроде Хэрритона, не дает своим заключенным шанса сгнить. Недолгое ожидание, долгое падение с короткой веревкой — и можно без хлопот кормить червей в тюремном могильном рве кладбища нищих в Уинсконе.

Запах беспокоил Аргуса, когда он впервые присоединился к страже. Говорят, что через некоторое время твой рассудок обходит любой запах, не замечая его. Это правда, но это также верно и в отношении почти всех других плохих вещей в жизни. Через десять трудовых лет мозг Аргуса управлялся с проблемой удлинения человеческих шей так же легко, как с вонью Хэрритона.

— Когда ты уезжаешь? — Одержимость Давы чужими расписаниями раздражала Аргуса, но теперь он просто отвечал, без дум и усилий. — Седьмой колокол.

— Седьмой! — Маленькая женщина выпалила свое обычное возмущение несправедливостью рабочего графика. Они неторопливо направились к главному блоку, за спиной у них был частный эшафот. Позади них Джейми Лендер все еще дергался, болтаясь под люком; они его не замечали. Теперь Джейми стал задачей могильщика. Скоро приедет старик Гербер со своей повозкой и ослом, чтобы забрать добычу за день. Короткое расстояние до Холма Уинскон могло оказаться долгим путешествием для Старого Гербера, его пятерых пассажиров и осла, почти такого же старого, как и его хозяин. Тот факт, что у Джейми не было мяса, о котором можно было бы говорить, облегчит ношу. Это, а также то, что двое из прочих четырех были маленькими девочками.

Гербер проедет по улице Резчиков и первым делом доберется до Академии, распродавая все части тела, которые могли бы сегодня иметь ценность. То, что он добавит в могильный ров на Холме, вероятно, значительно уменьшится — коллекция мокрых останков, если дела пойдут хорошо.

— ...шестой колокол вчера, пятый — позавчера. — Дава прервала свою тираду, которая поддерживала ее в течение многих лет, непреходящее чувство несправедливости, которое давало ей мужество иметь дело с осужденными мужчинами вдвое больше ее.

— А это кто? — Высокая фигура стучала тяжелой тростью в дверь блока для новоприбывших.

— Парень из Калтесса? Ты его знаешь. — Дава щелкнула пальцами перед своим лицом, как будто пытаясь удивить ответом. — Владелец бойцовского зала.

— Партнис Рив! — Аргус выкрикнул имя, которое запомнил, и здоровяк обернулся. — Давненько не виделись.

Партнис посещал однодневную тюрьму довольно часто, вытаскивая своих бойцов из неприятностей. Ты не можешь управлять командой злых и жестоких людей без того, чтобы они время от времени не ломали нескольких горожан, но обычно они не заканчивали в Хэрритоне. Профессиональные бойцы обычно сохраняют достаточно спокойную голову, чтобы не убивать во время своих драк в баре. Только любители теряют рассудок и продолжают топтать поверженного противника, пока не останется ничего, кроме месива.

— Друг мой! — Партнис повернулся к нему с распростертыми объятиями, широкой улыбкой и без малейшей попытки произнести имя Аргуса. — Я здесь из-за своей девочки.

— Твоей девочки? — Аргус нахмурился. — Не знал, что у тебя есть семья.

— Ученица. Работница. — Партнис отмахнулся от вопроса. — Открой, пожалуйста, дверь, добрый человек. Ее бросили сюда сегодня, а я и так уже опаздываю. — Он нахмурился, как будто вспоминая какую-то последовательность раздражающих задержек.

Аргус достал из кармана ключ, тяжеленную железяку:

— Наверное, ты уже упустил ее, Партнис. Солнце садится. Старый Гербер и его повозка уже скрипят по переулкам, готовые к ежедневной добыче.

— Они оба скрипят, а? Гербер и его повозка, — вставила Дава. Всегда готова пошутить, всегда не смешно.

— Я послал гонца, — сказал Партнис, — с инструкциями, чтобы девочек Калтесса не вешали раньше...

— Инструкциями? — Аргус помолчал, вставляя ключ в замок.

— Тогда предложениями. Предложениями, обернутыми вокруг серебряной монеты.

— А. — Аргус повернул ключ и провел его внутрь. Он повел своего посетителя кратчайшим путем — через караульный пост, по короткому коридору, где из узких окошек в дверях камер глядели вновь прибывшие, и во двор, где под окном начальника тюрьмы располагался общественный эшафот.

Главные ворота уже открылись, готовые впустить повозку могильщика. Маленькая фигурка ждала у ступеней эшафота, рядом с ней — единственный стражник, Джон Фаллон, судя по виду.

— Как раз вовремя! — сказал Аргус.

— Хорошо. — Партнис двинулся было вперед, но заколебался. — Разве это не... — он замолчал, скривив губы в гримасе разочарования.

Проследив за взглядом высокого мужчины, Аргус понял причину его беспокойства. Настоятельница Сладкого Милосердия прошла сквозь небольшую толпу зевак, собравшихся перед