Летучий замок (СИ) - Андрей Коткин Страница 3

- Наверное неплохо было бы… А где это, Пхукет?

- В Тайланде…, по-вашему сейчас это место Сиам, вроде, называется.

- А! Знаю! Оттуда еще недавно к нам в страну наследный принц приезжал. И женился на русской.

- Точно! И у нас было такое. – Припомнил и Андрей этот казус в истории. – Но это мы с тобой отвлеклись. Ты сейчас громко и с выражением будешь читать слова, что будут перед тобой появляться. Все же, не шухры-мухры, а ритуал. Его, вообще-то ты сам проводить должен, раз именно ты владелец моего осколка.

Максим охрип аж, пока длиннющий текст громко и с выражением читал. Наконец, последнее произнес:

- …Аминь. – И закашлялся от едкого дымка, поднявшегося над тем местом, где раньше кусачие птенцы располагались. От птенцов один серый пепел остался.

- А неплохо так! – Объявил, прислушиваясь к чему-то внутри себя Андрей. – Считай, четверть необходимой энергии разом. Какие питательные птенцы тебе попались, напарник!

- Ага. Только как бы в следующий раз самому к подобным птенцам на ужин не попасть. – Хмыкнул Максим. Их мамаша-то хищницей оказалась.

- Тогда поспеши на базар свою птичку доставить. Пока она совсем свежая еще. А мне и обычных цыплят достаточно будет.

- Давай, в этот раз в два захода в мой мир все перекинем. Сначала меня с ружьем домой. Я там свое ружье оставлю и тележку прихвачу. А где-нибудь возле базара, в укромном месте, ты этого хищника ко мне переправишь, чтобы лишнюю тяжесть по дорогам возить не пришлось.

- Будь по-твоему. – И охотник вновь в тех же самых кустах очутился, откуда он в другой мир переносился недавно.

Теперь со всех ног домой и оттуда, уже с тележкой, до базарной площади. Вот только, в каком ряду такую страхолюдину продавать?

Глава 2

Добытого «страуса» Максим решил продавать в рядах, где торговали дичью. Ведь, в самом деле, не выкладывать же свою птичку среди курей, да уток. Там, пожалуй, и домашние гуси на его фоне воробьями казаться станут.

С телеги на прилавок помогли перегрузить соседи по торговому занятию. Сами свою помощь предложили, как только разглядели, с какой добычей пожаловал парень.

- Это что у тебя за монстра такая? – Поинтересовался у парня старик, который поблизости тушками добытых на охоте диких гусей торговал. – Нешто в наших лесах такие водятся?

- Не, не водятся! – Отвечал наш герой, который за время пути уже продумал, какие истории по поводу своего товара рассказывать будет. – Эти страусы в Африке живут. В Эфиопии. У меня батя моряком был когда-то. А тут некоторое время назад в гости его сослуживец заглянул. В качестве гостинца вот такое яйцо привез из той Африки. – Максим развел ладони, чтобы продемонстрировать, какого размера было то самое яйцо. – Мать из него хотела глазунью приготовить, ножом тюк!...

- Ну! А дальше-то что было? – Заинтересовались окружающие рассказом гимназиста.

- Не разбила. Скорлупа слишком крепкая оказалась. Тогда она меня позвала….

- Не молчи, рассказывай! – Не выдержали слушатели.

- Я взял здоровый нож – свинорез. Тюк! – Не разбил! Тогда мать отца позвала.

- А он-то хоть разбил? – Поторопили рассказ слушатели, замучавшиеся ждать продолжение.

- Он разбил. Топором. Только вместо яичницы оттуда птенец размером с голубя вылез. Ну, отец много рассказов в своих походах слыхал про то, что мясо у этих страусов целебное шибко.

- О, как! И от каких хворей лечит?

- От бессилия мужского. Но ты дальше слушай! Начали мы его отборным зерном выкармливать. Птенец от этого рос не по дням, а по часам, практически. За три месяца размером вон, с самого большого гуся вымахал. Только стал я замечать, что куры у нас нестись перестали. Решил понаблюдать, и что бы вы думали? Этот разбойник повадился наших кур топтать.

Слушатели разразились смехом, думая, что это конец истории. Но Максим продолжал свой анекдот (Андрей как-то рассказал, а Максим только под свои реалии чуток переделал).

- Петух пробовал вступиться за своих кур.

- И что?

- Он как-то нехорошо посмотрел на петуха,… а потом и его топтать начал. – Снова смех. Вокруг прилавка уже небольшая толпа собралась. – Но это ладно, потоптал и потоптал. Мы его дальше выкармливать стали. Только давеча я выхожу во двор, а от нас соседка с пустой плошкой в руках со двора шасть.

- За солью заходила?

- Может и за солью. Но глаза такие масляные у соседки были, юбка помята и к нам в дом так и не зашла.

- А дальше-то что было?

- Дальше? Ничего. Заметил я, каким нехорошим взглядом он на меня самого поглядывать начал и от греха подальше застрелил паразита. Вот, на базар привез. Покупайте. Свежее мясо. Целебное.

- И сколько же ты хочешь за своего птица? – Вроде как бы между делом спрашивают, а по глазам видно, зацепил рассказ. Опять же, если и в самом деле мясо в таком деликатном деле помогает… очень ценный продукт.

- Сто рублей, если за целого. Но если на куски рубить, то, понятное дело, подешевле выйдет.

- Тю! За сто рублей можно лошадь купить. – Попытался торговаться первый заинтересовавшийся товаром покупатель.

- Так от лошади только мозоль на заднице вскочит или горб вырастет, а мужской корешок так и останется вялым.

Внезапно толпу растолкал мордоворот один, путь для важного господина расчищающий.

- Не надо рубить. Куплю целиком. У графа Васильчикова завтра бал намечен. Сия птица там за важную диковинку будет. – Объявил важный господин и казначейский билет с Екатериной Великой протянул Максиму.

Всем замечательна сторублевка, только сдачи с нее у селян, продающих цыплят, не оказалось. Чуть не час бегал по рядам, умоляя разменять. Наконец, приказчик один сжалился. Так и вернулся гимназист домой с пустой тележкой и целым комком разноцветных денежных знаков в кармане. А купленных цыплят по пути тоже на ритуал пустил, по быстренькому мотнувшись туда и обратно. Только энергии они давали не в пример меньше тех птенцов, так что наметил на днях еще попытаться поохотиться.

На следующий день в большую перемену, что для обеда гимназистам дается, их вместо обеда во дворе позади здания гимназии построили. Перед выстроенными школярами вышел Лука Фомич, инспектор гимназический.

- У нас среди гимназистов вчера произошел вопиющий случай. – Громко, на весь двор, начал он гневную речь.

У Максима Артемьева сердце в пятки так и провалилось. Неужто его торгующим на базаре заметили? Так-то ни в каких правилах нет запрета на подобное, но только в прошлом году про случай в московской гимназии в газетах пропечатали, когда старшеклассника изгнали из гимназии только за то, что он не ответил на вопрос инспектора. «Стоял и глупо ухмылялся», - было написано в обосновании исключения.

– Двое ваших товарищей запятнали честь мундира нашей славной гимназии. – Продолжил обличать обнаруженный порок Лука Фомич. Помолчал, нагоняя эмоций, и скомандовал: - Савва Афиногенов и Игнат Буренин, выйти из строя!

Двое вышедших одноклассников Максима стояли с красными лицами, изучая взглядами пыль под ногами.

- Где вы были вчера около четырех часов пополудни? – Задал вопрос инспектор, на который ответа так и не получил. – А вы! – Обратился он к прочим гимназистам, выстроившимся перед ним. – Желаете знать, где были вчера обнаружены два сих отрока? Я вам отвечу! Два этих недостойных были пойманы с поличным, в тот момент, когда переступали порог комнаты падшей женщины в публичном доме на Саратовской улице. Какой стыд! – И преисполненный благородного негодования продолжил: - Указом директора нашей гимназии Якова Михайловича Зильбермана два этих гимназиста, запятнавших честь нашего учебного заведения, навеки и с позором исключаются из рядов наших гимназистов. Попрошу немедленно сдать ученические билеты и значки.

Игнат, тихий, спокойный парень, вынул из кармана свой билет учащегося и дрожащими руками протянул инспектору. А Савва, поняв, что терять ему уже абсолютно нечего, свои билет и значок кинул инспектору под ноги и, с кривой улыбкой, громко произнес: