В Желании Сиять (СИ) - Лир Утау Страница 3

— Я… я… — запинаясь, бормотал смотрящий на нее широко распахнутыми глазами человек, — Я возвращался из города, вез одежду и продовольствие в деревню. Скоро зима, а деревня в последние годы несет сплошные убытки, поэтому… — он глубоко вздохнул, сильно зажмурился, а потом выпалил: — Моя семья имеет некоторые сбережения, поэтому я решил помочь жителям деревни чем смогу, в городе я продал нашу семейную реликвию, чтобы всем хватило пшена, но эти… Эти люди напали на меня возле реки, что здесь неподалеку. Повозки с продовольствием опрокинули в реку, а на меня набросились с ножами! Я… я просто не знал, что делать! Я побежал в духовный лес, думал, они не осмелятся сюда сунуться, но…

Он еще что-то бормотал, но Тинг больше не слушала. Она поняла кое-что: эти люди не пытались украсть продовольствие, нет, они хотели оставить деревню без еды в суровую зиму. В противном случае, зачем они опрокинули содержимое повозки в реку?

Но Тинг не могла их судить. Не имела права. Она была духовным зверем, не имеющим представления о человеческих законах. Все сто тысяч лет своей жизни она провела в духовном лесу, ни разу не покинув его угодья. От человека у нее было лишь тело. Все, что она могла…

— Уходите! — произнесла она своим прекрасным, словно звон колокольчиков, голосом, — Оставьте этого человека в покое и больше не смейте вредить благополучию деревень!

Дюжина бандитов изумленно вздрогнула. Они уже успели попрощаться с жизнями, но эта девушка, нет! Богиня! Она пощадила их! Шумно выдохнув, все они рухнули на колени и глубоко поклонились, касаясь лбами земли.

— Благодарим, великая Богиня Милости! — во все горло нестройно закричали они.

Тинг опешила. Богиня Милости? Она просто маленькая птичка, которой повезло прожить сто тысяч лет! Неужто эти люди не способны понять даже это? Ведь она, не скрываясь, сидела на ветке старой сливы в птичьем обличии!

Но люди не понимали. Они видели, как птица обратилась прекрасной девушкой, но были неспособны понять, что произошло на самом деле. Не могли осознать, свидетелями какого явления им повезло стать.

Тинг была несведуща в человеческих законах, но, так как она никогда не жила среди других духовных зверей, а ее единственной собеседницей была старая слива, она не знала и законов леса. Кроме одного: выживает сильнейший. На самом деле, люди не знают, как духовный зверь обращается в человека, вовсе не из-за того, что никто подобного не видел, а потому, что, принявшие человеческий облик, звери не оставляли свидетелей своей трансформации. Даже среди культиваторов было крайне мало тех, кому удалось увидеть подобное, да к тому же выжить. Но Тинг не знала о подобной «традиции», да даже если бы и знала, она была слишком доброй, слишком уважала Жизнь, чтобы оскорблять ее, преподнося подарки Смерти.

— Я не богиня, — хоть девушка и хотела, чтобы ее голос прозвучал жестко, из ее уст вырвался все тот же нежный перезвон колокольчика.

Словно не услышав, люди вжались лбами в землю с новой силой.

Тинг вздохнула, смирившись с этим недоразумением. В конце концов, они больше никогда не встретятся.

— Встаньте, — чуть хмурясь, велела она, а когда люди исполнили эту «просьбу», заговорила вновь: — Уходите и не приближайтесь к деревне!

И люди повиновались.

Когда их группа скрылась за деревьями, девушка вновь повернулась к мужчине, которого случайно спасла.

— Как твое имя? — спросила она.

— Богиня! — рухнув на колени и ударившись лбом о землю, выпалил мужчина, — Имя этого недостойного – Юй Пэн, я простой рыбак в деревне, расположенной на склоне горы Цяньцзи! Благодарю Богиню за спасение!

В Тинг начало подниматься раздражение, вокруг нее вдруг начал трескаться воздух, а ее Зарожденная Душа стала испускать чудовищное давление.

— Разве я уже не сказала? — ее голос, похожий на перезвон колокольчика, теперь буквально звенел от холода, — Я не богиня, никогда ей не была и не буду. Я простой культиватор высокой ступени культивации.

Это не было ложью. Тинг действительно сейчас была простым, никому не известным культиватором. Что касается ее утверждения о том, что она не богиня, никогда ей не была и не будет, оно довольно спорно. Однако обо всем по порядку.

— Д-да… — пробормотал Юй Пэн, отнимая голову от земли.

В то же мгновение на Тинг словно вылили ушат ледяной воды. Из уголков губ мужчины стекала пара струек темно-алой крови. Давление исчезло, а Тинг пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы скрыть дрожь в руках. Что она сделала? Как она могла причинить вред человеку? Мало того, человеку, который не способен дать отпор?!

— Я… — прошептала она, — Прошу прощения…

Ответом ей была тишина.

Как она может загладить вину? На этого человека напали, его деревня осталась без продовольствия и, скорее всего, не сможет пережить эту зиму. Тинг хотела бы исправить эту ситуацию, но… она никогда не покидала окраину духовного леса. За сто тысяч лет в ее сердце укоренились страх и страстное желание. Страх нового и неизведенного, страх разочарования. И желание увидеть новые пейзажи, узнать, как устроен этот огромный мир, чем он отличается от ее маленького мирка, в котором она провела эти сто тысяч лет.

Внутри нее неистово сражались эти два чувства, каждое стремилось захватить преимущество, взять контроль над ситуацией и заполнить собой ее уже человеческое сердце.

— «Ступай, маленькая Тинг, — вдруг раздался в ее голове чуть скрипучий голос старой сливы, — Посмотри мир, узнай, как он прекрасен, встреть людей, что станут тебе друзьями или врагами. Узнай, чем дышат жители этого мира... Ты действительно заслуживаешь большего, чем просто сидеть на моих старых ветках…»

И она решилась.

— Я помогу тебе и твоей деревне выжить этой зимой, — решительно сказала птица.

Ее прекрасный голос эхом раздавался в голове Юй Пэна. Он вздрогнул и собирался уже вновь удариться головой о землю, но Тинг резко осадила его:

— Довольно! — и уже мягче: — Мне не нужно кланяться, и не стоит причислять меня к богам. Я всего лишь делаю то, что должна. Я причинила тебе боль и должна ответить за это. Разве нет?

Юй Пэн застыл на месте, силясь придумать, что на это ответить, как возразить, не вызвав гнева прекрасной Богини, однако, сколько бы ни метались его мысли, он не мог придумать подходящего ответа.

Вздохнув, Тинг попросила его подняться и показать ей дорогу в деревню. И Юй Пэну не оставалось ничего, кроме как показать.

Дорога в деревню проходила вдоль реки, поэтому вскоре Тинг действительно увидела зацепившуюся о камни телегу, опрокинутую в воду. Наполовину пустые мешки, зажатые между телегой и камнями, продолжали исторгать из себя намокшее пшено, которое тут же уносило течением реки. Юй Пэн не соврал. Судя по количеству и размерам этих мешков, это пшено должно было кормить всю деревню на протяжении целой зимы. Теперь деревня осталась без продовольствия. И если бы не старая слива, Тинг, скорее всего, поддалась бы своему страху и осталась в лесу. Тогда жители деревни бы просто погибли от голода.

Но, с другой стороны, чем им может помочь одна маленькая птичка?

Когда Юй Пэн спустя пол дня привёл Тинг к деревне, он слегка замялся, с опаской посмотрев на нее. Но Тинг была слишком занята своими размышлениями, чтобы обратить внимание на его взгляд. Она даже не заметила, что мужчина остановился, так и продолжила плавно шагать вперёд.

Её босые ноги мягко ступали по дорожной пыли, белое, слегка прозрачное длинное платье, трепетало на ветру, чем-то напоминая оперение птицы, длинные черные волосы ниспадали на спину и грудь, обрамляли прекрасное лицо с мягкими чертами. Сейчас Тинг действительно была похожа на богиню, не было ничего удивительного в том, что и люди воспринимали ее именно так.

Когда они вошли в деревню, Юй Пэн проводил девушку к наиболее богато выглядящему дому, и, ненадолго задержавшись на пороге, нерешительно толкнул дверь. Раздавшийся тихий скрип Тинг никак не обеспокоил. Она не знала, попросту не могла понять, что эта дверь, как и весь дом, уже едва держится, чтобы не рухнуть. Конечно, пройдет время, и она узнает обо всем, что набожные селяне скрыли от неё за период ее пребывания в деревне, однако до тех пор…