Роберт Сальваторе - Ночь Охотника Страница 3

- Нет! - закричал ей отец, но совершенно не по тем причинам, как меч, который она держала. Крик Хазид'хи был отрицанием ее использования магии, она понимала, ибо меч хотел всю славу и всю кровь. Ее отец, однако, очевидно все еще думал, что они могли найти время для обмена и разрядить обстановку, а Дум'вилл думала, что это смешно из-за насмешливого ответа Хазид’хи у себя в голове.

Отметив, что другие враги были совсем рядом и быстро приближались, Дум’вилл устремилась ко второму дроу в линии, думая столкнуть его с врагом, сражающимся с ее отцом.

Но он оказался быстрее, и когда она продвинулась, он прыгнул назад и вверх и потянулся к броши на своем плаще, отличительному знаку его Дома. Эта драгоценность давала левитацию, и дроу проплыл в воздухе через подземную реку.

Дум'вилл хотела его преследовать, но Хазид'хи повел ее вперед, почувствовав уязвимость третьего в линии, который был занят с ее отцом. Этот враг повернулся, чтобы встретить ее натиск, и ему частично удалось отклонить ее направленный удар.

Частично, но дьявольский Хазид’хи прорвался, и легко пронзил прекрасную кольчугу дроу, и красиво вошел в его кожу. С восхитительным ужасом на лице, дроу бросился назад и полетел с выступа на открытый воздух огромной палаты.

Дум’вилл повернулась вместе с отцом, они снова встали бок обок лицом к туннелю, где четыре воина дроу, включая того, который переправился через реку, стояли в линии с ручными арбалетами.

- А теперь мы умрем, - сказал ее отец со смирением.

- Довольно! - послышался громкий крик, явно магически усиленный, из-за линии противника. Это требование, конечно, имело вес для любого выросшего в Мензоберранзане, ибо оно прозвучало женским голосом.

Дроу в линии разошлись, и между воинами прошла женщина, одетая в прекрасные черные одежды, украшенные замысловатыми магическими украшениями в форме паука. Даже Дум’вилл, у которой не было опыта с культурой дроу кроме обучения ее отца, не могла пропустить значение. Это была жрица богини Ллос и одна из сильнейших.

Ибо она держала ужасное оружие, змееголовый кнут, четыре живых змеи нетерпеливо извивались в воздухе, готовые напасть по ее команде.

- Кто вы и почему вы здесь? - Дум'вилл спросила на языке дроу, которому ее научил отец.

- Ах, да, забыл представиться, - промолвил ее отец. - Я бы сделал это ранее, но ваши воины были слишком заняты, пытаясь меня убить.

Змеи из кнута женщины зашипели, отражая ее ярость.

- Как ты смеешь так дерзко говорить с верховной жрицей?

Дум’вилл была удивлена, увидев, что ее отец отступает на шаг, явно испуганный. Он недооценил ее ранг и, похоже, был не слишком уверен теперь, когда это выяснилось.

- Простите меня, - сказал он с изящным поклоном. - Я...

- Тос’ун Армго из Дома Баррисон Дель'Армго, - закончила за него Дум’вилл. - И я Дум'вилл Армго из того же Дома. Она вышла вперед, Хазид’хи был наготове, его красный клинок светился сердито, с голодом.

- Вы сопроводите нас в Мензоберранзан, - приказала она, - где мы воссоединимся со своим Домом.

Она не могла сказать, была ли величественная жрица, стоящая напротив нее, впечатлена или насмехалась.

- Дети Дома Баррисон Дель'Армго, Мензоберранзана здесь не правят, - сказала она ровно.

Она насмехалась, поняла Дум'вилл, и это не сулило ничего хорошего.

- Однако, город К'Ксорларрин, приветствует вас, - сказала жрица, и Тос’ун вздохнул, и Дум'вилл подумала и понадеялась, что это был вздох облегчения.

- К'Ксорларрин? - спросил он. - Дом Ксорларрин построил город? Он полуобернулся к Дум’вилл и прошептал, - Моя маленькая Доу, наша новая жизнь, возможно, оказаться еще интересней, чем я планировал.

- Да, Дом Ксорларрин, - ответствовала жрица. - Некогда Третий Дом Мензоберранзана, теперь выше. Выше Второго Дома, казалось бы.

Когда она говорила, казалось, на лице ее отца отражалась надежда, отметила Дум'вилл.

- Тос'ун Армго, - сзади послышался мужской голос, и Дум’вилл с Тос’уном повернулись в унисон, чтобы увидеть зависшего в воздухе дроу прямо за выступом. Дум’вилл двинулась, как будто собиралась напасть при помощи магии, но отец схватил ее за руку. Когда Дум'вилл на него посмотрела, она поняла, что он подумал, что их явно превосходят силой.

- Тсэбрэк? - спросил он.

Парящий маг засмеялся и поклонился, что казалось почти смешным, учитывая то, что он висел в воздухе.

- Друг? - с надеждой прошептала Дум'вилл.

- У дроу не бывает друзей, - прошептал в ответ Тос'ун.

- Действительно, - согласился Тсэбрэк Ксорларрин. - И все же, я оказал вам большую услугу, и, вероятно, спас вас от казни. Он указал вниз, и Дум'вилл с Тос'уном осмелились подойти на дюйм ближе и мельком взглянуть с выступа, и увидели двух воинов дроу, пойманных в волшебную сеть, натянутую у основания затопленной пещеры.

- Моя кузина, старшая дочь Матроны Зирит, совсем недавно, по воле богини, получила четвертую змею для своего орудия милости Ллос, и все время стремится его использовать. Береллип, как известно, не проявляет милости к тем, кто убивает Ксорларринов.

- Возможно, тогда, она не должна посылать Ксорларринов атаковать детей Дома Баррисон Дель'Армго! - надменно ответила Дум’вилл. Тос'ун ахнул и двинулся ее остановить, и, действительно, она проглотила конец этой реплики.

Но только потому, что четыре живых змеи из могущественного кнута Береллип ужалили ее в спину за дерзость.

Хазид’хи кричал, чтобы она отомстила, но яд и агония заставили Дум’вилл упасть на колени.

И так ее первый урок начался.

Часть 1. Вместе во тьму

Люди действительно меняются?

Я думал об этом вопросе так много раз за прошлые десятилетия, и особенно, когда я снова встретил Артемиса Энтрери, потрясающе живого, учитывая то, что прошел век.

Я путешествовал с ним и даже доверял ему; это означает, что я пришел к убеждению, что он «изменился»?

Не совсем. И теперь, когда мы снова расстались, я не верю, что он действительно изменился, по сравнению с тем Энтрери, рядом с которым я сражался в Подгороде Мифрил Халла, когда он был еще в руках дергаров. Или с Энтрери, которого я преследовал до Калимпорта, когда он похитил Реджиса. По сути, он тот же самый человек, а я тот же самый дроу.

Человек может учиться и расти, и, таким образом, по-другому реагировать на повторяющуюся ситуацию, это является надеждой, для всех людей, для меня и даже для общества. Разве это не весь смысл приобретения опыта, чтобы использовать его, дабы сделать более мудрый выбор, умерить разрушительные инстинкты, найти лучшие решения? В этой связи, я действительно полагаю, что Артемис Энтрери стал другим человеком, теперь он не так быстро обращается к кинжалу, чтобы решить проблему, хотя он по прежнему смертоносный, когда ему это нужно. Но существенно, относительно того, что находится в сердце человека, он остался тем же.