Карина Пьянкова - Мера святости Страница 3

   Так не бывает. Так просто быть не может! Какой нормальный убийца останется на месте преступления, да еще и будет прятаться в шкафу?!

   - Дернетесь, я ей башку прострелю!

   Голова мне была нужна. Очень. Я в нее ем...

   На лице Самойленко появилось странное выражение, которое явно не сулило ничего хорошего. И в первую очередь мне. Кажется, этот ненормальный сейчас попытается убийцу взять...

   А как же я?! Вдруг пистолет еще заряжен?!

   Опер кинулся вперед.

   Я услышал тихий и безобидный, казалось бы, щелчок в непосредственной близости от своего уха.

   Больше я ничего не помню.

   - Проиграл!

   - Ты мухлевал!

   - Ничего подобного! Плати.

   - Ладно... Но я тебе это еще припомню!

   - Попробуй, с удовольствием увижу твою страшную месть в действии!

   - Издеваешься!

   - Немного.

   - Ладно, чего ты хочешь?

   - Ну... Ее.

   - Свихнулся?! У меня же отчетность!

   - Вот только не надо мне говорить, что ты белый и пушистый. Я хочу ее.

   - А тебе-то она зачем?

   - Хочу немного развлечься. Ничего совсем уж противозаконного.

   - Я знаю. Нам потом надерут задницы.

   - Может быть. Но ты все равно отдаешь ее мне.

   - Да подавись ты!

ГЛАВА 1

   Юридический факультет - самый пьющий факультет университета, так что просыпаться мне приходилось в самых неожиданных местах, начиная со шкафа и заканчивая мужским туалетом. Но это пробуждение, пожалуй, было самым необычным за мою жизнь. Я пришла в себя посреди неба. И я имею не райские кущи. Просто небо. А где-то далеко внизу можно было разглядеть землю, которая становилась все ближе и ближе. Выглядело все как в передачах, где показывают прыжки с парашютом. Высота примерно та же, по-моему. Только парашюта нет. Зато земля имеется. И холодный ветер, который треплет распущенные волосы и без зазрения совести лезет под футболку... А вот интересно, что от меня останется после падения? И останется ли?

   Я уже не боялась. Ни капли. После того, как пришлось постоять с пистолетом у виска, чувство страха как-то исчезло. А вот удивление было. Ну, ладно, меня пристрелили. Но тогда, согласно всем религиозным представлениям я должна была попасть на небеса или в ад... А меня вместо этого... роняют. Как-то неправильно получается. И, главное, непонятно, кто, откуда и куда меня сбрасывает...

   А земля все ближе и ближе... Я даже стены какие-то разглядеть смогла. И строения, которые они окружали. Кажется, туда я и падаю. Если там еще и люди живут, то им будет та-а-акая радость...

   А можно ли умереть дважды?

   До меня донесся гулкий и густой звук колоколов, растекавшийся в воздухе, как разлившийся мед. У нас в городе было несколько церквей, и колокольный звон я не раз слышала, но он меня не особо впечатлил, а тут... Земля все ближе, падение все быстрее, ветер усилился настолько, что я беспомощно зажмурилась, ветер засвистел в ушах... Меня завертело в потоках воздуха, как щепку, попавшую в водоворот.

   Я пыталась припомнить какую-нибудь молитву... Застряла на "отче наш, иже еси на небеси", дальше никак. Даже жаль, что наша семья никогда не была особо верующей. Иногда бывают моменты, когда просто необходимо воззвать к кому-то сильному и мудрому, даже если ответа никогда не будет.

   А потом был удар о что-то твердое. Я застонала от боли в отбитой спине и... том, что ниже и высказалась. Высказалась в таких выражениях, о знании которых не призналась бы даже под угрозой расстрела, но теперь... Наболело! В прямом и переносном смысле.

   Вокруг стояла такая тишина, как будто я оказала ночью на кладбище. Нет, даже тише. Сразу стало не по себе. Казалось бы, если дважды осталось жива, когда просто обязана была умереть, бояться уже поздно и глупо, но в первый раз я толком ничего и понять-то не успела, а во второй я просто ничего не могла бы сделать...

   Открывать глаза было страшно. Не открывать - тоже страшно. С минуту я решала, чего боюсь больше, и все же открыла глаза. Сверху было все то же небо. Так, это я уже видела. Неинтересно. Повернув голову направо, я узрела толпу коленопреклоненных людей в несколько странных одинаковых серых балахонах, и глаза у них были почти идеально-круглой формы. Подозреваю, что у меня тоже.

   Я поморщилась и повернулась налево. Тут было некоторое разнообразие, надо мной нависал осанистый старец с внушающей уважение бородой, под которой при некотором усилии можно было разглядеть крупный металлический крест на цепочке. Дедушка явно был в шоке, я отвечала ему взаимностью, так как помимо креста на старике имелся балахон, подпоясанный веревкой, такой же, как и других находящихся здесь людях. И тут до меня дошло. Кажется, это были самые настоящие рясы...

   Отлично. Получается какой-то бред. Меня застрелили. Потом я почему-то оказалась в воздухе на приличном расстоянии от земли, с не самой маленькой высоты сверзилась на что-то твердое, оставшись при этом, как ни странно, жива. А теперь торчу среди толпы то ли монахов, то ли еще кого, которые пялятся на меня, как эскимосы на голого негра в тундре. Мой прагматичный разум отказывался воспринимать весь этот бедлам. Так просто не бывает, значит, либо я сплю, либо это мой предсмертный бред. И то, и другое было разумным объяснением и вполне могло оказаться правдой.

   Чтобы проверить обе версии я чувствительно ущипнула себя за бедро. Все за что бралась, я делала с нездоровым усердием, поэтому и боль была очень даже чувствительной. Не спас даже плотный деним. Я прямо-таки ощущала, как на моей коже медленно проступает синяк. Так. Значит, я точно не сплю: во сне больно быть не может...

   Люди вокруг не шевелились и не выказывали по поводу моего триумфального падения с неба никаких эмоций кроме тотального всеобщего шока. Хотя... А что еще они могли испытывать, когда на их глаза сверху упала какая-то девица? Так или иначе, но что-то срочно надо было делать, так как я неизвестно где, неизвестно с кем и неизвестно жива ли. Все-таки получив пулю в висок остаться на этом свете проблематично. Тогда что же со мной? Я на том свете? На ад непохоже, что-то ни сковородок, ни огня, ни запаха серы, но район, где теоретически мог находиться рай, я не так давно пролетела.

   Так и не дождавшись на себя хоть какой-нибудь адекватной реакции, я села, ощущая, как заныли прилично отбитые спина и задница. Возникло такое ощущение, что сижу я на щебенке. Обернулась и наконец-то разглядела, на что же я приземлилась. Это был здоровенный отесанный камень молочно-белого цвета. Наверное, раньше он был идеально гладкий, теперь же на ровной поверхности солидной отпечатался мой силуэт, а поверх все это безобразие оказалась покрыто мелкими камешками. У меня всегда было плохо с физикой, не спорю, но даже моих скромных знаний хватило на то, чтобы понять: при падении с такой высоты на камень вмятины должны остаться на мне, а не на камне. Проще говоря, я сейчас должна быть размазана равномерным слоем на месте посадки. А я почему-то жива и даже здорова. Синяки не в счет.