Марина Колесова - В плену королевских пристрастий Страница 3

— Мой государь, я действительно молилась, и молилась о Вас. Я молилась о Вашем здравии и о том, чтобы Господь просветил Вас и направил Вас на путь истинный. Чтобы Вас оставили дурные мысли и всю Вашу энергию Вы могли бы потратить на благо Вашего государства.

— Если все так, как ты говоришь, что ж ты не ешь ничего? — король шагнул к ней ближе, — Чтобы досадить мне? Чтобы меня заставить принять твои условия? Что ты еще хочешь?

— Ваше Величество, я не прошу ни о чем, — красавица печально покачала головой.

— Тогда что? Ты не можешь простить мне казнь твоего супруга? А как же христианское всепрощение?

— Мой государь, Вы — король и были вправе поступить так, как поступили. И Вы лишь перед Богом будете держать ответ за содеянное. Не мне судить Вас, и не вправе я осуждать Вас. Только если Вы думали, что казнь моего мужа освобождает меня от клятв, данных ему, Вы ошибаетесь. "В горе и в радости, в болезни и в здравии", я обещала быть вместе с ним. И раз Вы посчитали его преступником, нарушившим закон и достойным казни, то значит, и я достойна лишь этого, поэтому я жду лишь ее.

— Нет, герцогиня. Вы, может, неплохо знаете Священное писание, но плохо знаете закон, — мрачно усмехнулся король, переходя на официальный тон общения. — По закону как единственная представительница и наследница рода Тоддов, у которой не было детей от герцога Риттенберга, Вы обязаны повторно выйти замуж, чтобы иметь возможность родить наследника. Вы не захотели стать моей супругой и заставили меня отказаться от мысли склонить королеву к добровольному уходу в монастырь, но я нашел Вам другого супруга. Он не менее знатного рода, чем Ваш, и по закону Вы не можете ему отказать, если согласен я. А я согласен. Поэтому завтра вечером будет свадьба. Вы христианка и обязаны повиноваться закону, не так ли?

— Да, Ваше Величество, — она потупилась и, немного помолчав, тихо добавила: — Я выйду замуж, раз это требование закона.

— И если сейчас же Вы не начнете хоть что-то есть, то я при Вас прикажу мучительно казнить служанку, столь скверно Вам прислуживающую, что Вы даже отказываетесь от еды.

— Хорошо, я буду есть, раз Вы на этом настаиваете…

— Вот и славно, — мрачно проронил король, — прикажите служанке принести Вам еду. Утром Вам принесут свадебное платье. Вы должны завтра выглядеть достойно. Свадьба не такое частое событие.

— Да, мой государь, — герцогиня покорно склонила голову.

— Кстати, не желаете ли узнать, кто Ваш будущий супруг, миледи?

— Это не имеет никакого значения, — печально проговорила та и отвернулась.

— У тебя нет даже любопытства, — король резко шагнул к ней, обхватил ее за плечи и сильно тряхнул. — В тебе хоть что-то есть от женщины?

В то же мгновение голова красавицы запрокинулась, и она стала медленно оседать на пол.

— О Господи, — король подхватил на руки ее безвольно обмякшее тело и, шагнув к постели, стоявшей у противоположной стены, бережно уложил ее там.

— Прости, мое сокровище, я сам не ведаю, что творю, ты лишаешь меня разума… — прошептал он, опускаясь рядом на колени, беря ее руку и осторожно и нежно целуя кончики ее пальцев, — я все готов тебе отдать ради счастья быть с тобой, только ведь ты не возьмешь…

Потом он решительно поднялся и, сердито бросив Тревору: — Пошли. У тебя будет еще время налюбоваться ею, — вышел с ним в коридор.

Там, жестом подозвав к себе служанку, шепотом приказал:

— Приведешь герцогиню в чувство и накормишь ее тем, чем она скажет. Она обещала поесть. Будешь кормить ее понемногу, но часто. Всю ночь чтоб от нее не отходила. Утром она должна выглядеть лучше… намного лучше, чем сейчас, иначе к палачу тебя отправлю.

— Да, Ваше Величество, — срывающимся от волнения голосом пробормотала насмерть перепуганная служанка, — я все сделаю, как Вы сказали.

Король развернулся и решительным шагом направился прочь. Герцог Тревор последовал за ним.

Вернувшись в кабинет, в котором они беседовали, король, захлопнул дверь и, взглянув прямо в глаза герцогу, медленно и очень отчетливо спросил:

— Так ты отдашь ее мне? Не передумал, после того как в глаза ей глянул? Она лишь с виду так нежна, внутри она, как сталь… и предательства твоего тебе никогда не простит. Сможешь ради дочерей всю жизнь выносить ее молчаливое презрение?

— Я уже поклялся, мой государь, — не отводя взгляда, ответил герцог.

— Что ж… это славно… очень славно, — король отступил в глубь комнаты и там опустился в одно из кресел, — Тогда оговорим частности. Хочешь, чтоб твоих дочерей привезли на свадьбу?

— Нет, мой государь, это лишнее. Особенно в свете наших с Вами договоренностей. Они будут лишь мешать.

— Что ж умно… Тогда обговорим место вашей, вернее нашей первой брачной ночи, да и место последующего вашего проживания. Ты как считаешь, замок Телдом подойдет для этого? Это будет свадебный подарок вам от меня.

Замок Телдом был ближайшей от столицы роскошной загородной резиденцией короля, в окрестностях которой он любил охотиться. Герцог удивленно приподнял брови, а потом с достоинством произнес:

— Я не считаю себя вправе отказываться от любых Ваших подарков, Ваше Величество. Поэтому жить мы будем там, где захотите Вы…

— Алекс, после восьми лет затворничества ты научился не перечить мне, это дорогого стоит. Пожалуй, я сделаю тебя моим первым советником и пожалую орден "За особые заслуги".

— И в чем эти "особые заслуги" должны будут выражаться? — не удержался от колкости герцог, — В том, что мне надо будет связать жену, перед тем как проводить Вас в ее спальню, или еще в чем-то?

— Ты что себе позволяешь? — король вскочил с кресла и, шагнув к Тревору, с силой ударил его по лицу, — Шутить вздумал?

— Простите, Ваше Величество. Это действительно была неуместная шутка, — тихо произнес герцог, рукой стирая с разбитых губ кровь.

— Хорошо… — кивнул король, — только учти: если ты еще хоть раз позволишь себе пошутить по этому поводу или хотя бы намеком попытаешься унизить ее, то очень пожалеешь об этом… обещаю… да и дочери твои тоже… — в голосе короля слышалась с трудом сдерживаемая ярость, — Ты перед всеми и каждым будешь свидетельствовать о ее добродетели, достоинстве и чести. И доказывать, что она выше всяческих подозрений, иначе не стала бы твоей женой.

— Вы думаете, кто-то мне поверит, мой государь? Вы вызываете опального придворного, обручаете его с женой казненного заговорщика и начинаете осыпать их подарками и благодеяниями… Не покажется ли это странным?

— Кому бы что не казалось, ты будешь свидетельствовать об обратном!