Джон Толкин - Хоббит или туда и обратно Страница 3

— Кили к Вашим услугам! — сказал один.

— И Фили, — добавил другой.

Оба сорвали с головы синие капюшоны и поклонились.

— К вашим и ваших семейств! — проговорил Бильбо, вспомнив на этот раз учтивый ответ.

— Двалин и Балин, как вижу, уже здесь, — заметил Кили. — Идем к народу!

«К народу! — подумал мистер Бэггинс. — Не нравится мне, как это звучит. Надо присесть на минуточку, собраться с мыслями и глотнуть чаю».

Он только раз отхлебнул — в уголочке, покуда четверо гномов, сидя вокруг стола, толковали о рудниках, золоте, беспокойстве от гоблинов, разорении от драконов и всем таком прочем, чего Бильбо не понимал и понимать не хотел, уж очень это смахивало на приключение, когда — динь-динь-дон! — снова зазвонил колокольчик, да так громко, словно какой-нибудь шалун-хоббитенок вздумал его оторвать.

— Еще кто-то у дверей, — сказал Бильбо, моргая.

— Еще четверо, судя по звону, — подхватил Кили. — Между прочим, они шли за нами.

Бедный маленький хоббит сел в коридоре, обхватил голову руками и задумался, что же такое происходит и останутся ли все гости ужинать. Колокольчик зазвонил громче прежнего, и пришлось ему бежать к двери. Оказалось, что все же не четверо, а ПЯТЕРО — последний гном подоспел, покуда Бильбо раздумывал в коридоре. Едва хоббит повернул ручку, как все они были в доме и кланялись, и говорили: «К вашим услугам». Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин были их имена; очень скоро на крючках висели два лиловых плаща, один серый, один коричневый и один белый, а гномы, засунув широкие ладони за серебряные и золотые кушаки, гуськом топали в гостиную. Одни потребовали эля, другие портера, а один попросил кофе, и все желали кексов, так что хоббиту некоторое время не удавалось даже присесть.

Когда кофейник уже кипел на огне, а гномы, покончив с кексами, принялись за плюшки с маслом, раздался громкий стук. Не звон колокольчика, а бум-бум-бум по красивой зеленой двери! Кто-то барабанил в нее палкой!

Бильбо в сердцах бросился по коридору, совершенно сбитый с толку и с панталыку — такой сумбурной среды у него еще не было. Он рывком распахнул дверь, и все они посыпались друг на друга — еще гномы, целых четыре! А за ними стоял Гандальф, опершись на посох, и смеялся. Он оставил настоящую вмятину на красивой зеленой двери, а заодно, кстати, сбил тайный знак, который нацарапал вчера утром.

— Полегче! Полегче! Не в твоих правилах, Бильбо, томить друзей на пороге, а потом дергать дверь, словно пугач! Позволь представить Бифура, Бофура, Бомбура и особенно Торина!

— К вашим услугам! — объявили, стоя в ряд, Бифур, Бофур и Бомбур. Они повесили на крючки два желтых капюшона, один светло-зеленый и один небесно-голубой с длинной серебряной кисточкой. Голубой плащ принадлежал Торину, исключительно важному гному — еще бы, ведь это был не кто иной, как сам Торин Дубовый Щит, и ему очень не понравилось, что его опрокинули на коврик у двери и еще навалили сверху Бифура, Бофура и Бомбура, хотя бы потому, что Бомбур был чрезвычайно грузен и толст. Торин держался высокомерно и ничего не сказал про услуги, однако бедный мистер Бэггинс столько раз повторил «извините», что Торин наконец изрек: «Прошу, не надо больше об этом» и перестал хмуриться.

— Вот мы все и в сборе! — сказал Гандальф, оглядывая ряд из тринадцати капюшонов — лучших съемных капюшонов для хождения в гости — и одной шляпы на вешалках. — Ну, разве не веселое общество! Надеюсь, у вас отыщется, чем напоить-накормить опоздавших? Это что? Чай? Нет уж, увольте. Мне, пожалуй, немного красного вина.

— И мне, — сказал Торин.

— И малинового варенья с яблочным пирогом, — сказал Бифур.

— И мясных пирожков с сыром, — сказал Бофур.

— И свиной окорок с салатом, — сказал Бомбур.

— И еще кофе-эля-кексов! — закричали из комнаты другие гномы.

— Сделай милость, прихвати пару яиц! — крикнул вдогонку Гандальф, когда хоббит заковылял к буфетной. — И холодную курицу! И маринованных огурцов!

— Кажется, они лучше меня знают, что в кладовой! — пробормотал мистер Бэггинс, чувствуя себя совершенно ошарашенным и гадая, не началось ли самое скверное приключение прямо у него дома. К тому времени, как он собрал на большие подносы бутылки, блюда, ножи, вилки, стаканы, тарелки, ложки и прочее, он весь взмок, покраснел и разозлился.

— Тьфу на этих гномов! Могли бы и помочь, нелегкая их побери! — сказал он вслух.

Глядь — в дверях кухни стоят Балин и Двалин, а за ними Фили и Кили. Не успел Бильбо охнуть, как они подхватили подносы, пару маленьких столов, и все мигом устроили.

Гандальф сидел во главе стола в окружении тринадцати гномов, а Бильбо — на табуретке в углу, грызя сухарик (аппетит у него совершенно пропал) и старательно делая вид, что все в порядке вещей и никакое это не приключение. Гномы ели и ели, говорили и говорили, а время шло. Наконец они отодвинулись от стола, и Бильбо привстал, чтобы убрать посуду.

— Надеюсь, вы останетесь ужинать? — спросил он самым вежливым своим тоном, без всякой настойчивости.

— Конечно! — ответил Торин. — И ночевать тоже. Разговор у нас долгий, но сначала надо сыграть и спеть. А теперь расчистим-ка стол!

Все двенадцать гномов — кроме Торина, он был слишком важный и остался беседовать с Гандальфом — вскочили и составили тарелки одну на другую. Вихрем унеслись они в кухню, не дожидаясь подносов — на каждой руке по высоченной стопке тарелок, сверху бутылка, — а хоббит бежал сзади, испуганно выкрикивая: «Осторожней!» и «Не утруждайтесь, я сам!» Однако гномы только запели:

Ножи и вилки все погнем,Объедки разбросаем,Поставим нору кверху дном —Пусть бесится хозяин!Бегом, ребята, кувырком!Всю перебьем посуду,Порвем скатерку, разольемВино и жир повсюду!Кидай в бадейку черепки,Обломки и осколки,И хорошенько растолкиИх палкой от метелки!Пусть Бильбо стонет от тоски —Круши тарелки и горшки!

Разумеется, ничего такого ужасного они не делали, и все было вымыто и убрано в мгновение ока, покуда хоббит вертелся волчком посреди кухни, пытаясь за всеми углядеть.

Когда все вернулись в гостиную, Торин сидел, положив ноги на решетку перед камином, и курил трубку. Он выпускал огромные кольца, которые плыли, куда он скажет — в дымоход, за часы на каминной полке, под стол — или кружили под потолком — но нигде им было не скрыться от Гандальфа. Пфу! — и колечко из его короткой глиняной трубки продевалось в кольцо Торина, после чего зеленело и, вернувшись, повисало у Гандальфа над головой. Их собралось уже целое облачко; в полутьме они придавали волшебнику странный и колдовской вид.