Дэйв Дункан - Меч демона Страница 3

— Я собираюсь не подпускать к ней тебя! — зарычал Вик.

Его слова могли бы послужить сигналом к нападению. Но не послужили. Вик явно не доверял своим дружкам настолько, чтобы ожидать от них поддержки, если Тоби не нападет первым.

Только пророчество бабки Нен удерживало теперь Тоби. Сердце его колотилось, кулаки сжались и дрожали. «Ужасные дела грядут…»

— Ты трус, Коптильщик. Вот что я тебе скажу: мы встретимся с тобой сегодня вечером у брода, и я побью тебя одной рукой, а другую ты сам привяжешь мне за спиной! — Вряд ли он сможет так выиграть, но вся деревня соберется смотреть, так что поединок будет честным.

Остальные удивленно переглянулись, искушаемые соблазном посмотреть на бой в три руки.

— Он врет! — взвыл Вик. — Он ублюдок, сассенахское отродье! Он предатель и ублюдок!

— Тогда ударь меня! — Тоби выдвинул подбородок. — В чем дело? Боишься, Кэмпбелл?

Вик Коптильщик на деле был Виком Кэмпбеллом, и это служило еще одним источником неприятностей для Тоби — все они были Кэмпбеллы, все до одного, кроме Вилли Бейна. Почти все в глене были Кэмпбеллы, отчего их и приходилось звать другими именами.

Лицо Вика исказила злобная гримаса.

— Колин! Сделай его, Колин!

Безумный Колин хихикнул и извлек из-за спины тесак в локоть длиной.

— Подожди! Держи его! — крикнул Рей и схватил безумца за руку. Брюс бросился ему на помощь.

И тут Тоби услышал скрип колес и цоканье копыт за спиной. В сгрудившуюся на дороге компанию въехала телега мельника. Сидевший на ней хозяин щелкнул кнутом. Дружки Вика бросились врассыпную, только Колин, упираясь, бормотал что-то.

Спасение!

— О, сэр! — поспешно сказал Тоби, изо всех сил стараясь не сорваться на крик. — У меня как раз поручение к вам от стюарда!

— Тпру! Тпру, кому сказано! — Толстый мельник натянул поводья, останавливая телегу. — Валяй сюда, парень! Что там нужно этому старому мерзавцу?

Нил попытался схватить Тоби, но тот увернулся и отскочил к телеге. За его спиной щелкнул кнут мельника, отгоняя преследователей. Он ухватился за борт и закинул ногу лошадь дернула телегу вперед, и он чуть было не свалился на землю, но удержался, и повозка, раскачиваясь на неровной дороге и скрипя под грузом тяжелых мешков с мукой, покатила дальше. Еще звучали проклятия оставшихся в дураках Вика и его дружков, а лошадь уже шлепала через брод, разбрызгивая воду.

2

Несколько минут Тоби ничего не соображал — только цеплялся за скамейку, пытаясь унять предательские позывы кишечника. Его била дрожь, сердце оглушительно стучало. Во рту сохранялся противный кислый привкус. Он ничего не имел против честного поединка, за которым не стоит никаких личных обид, но он терпеть не мог такую вот крысиную свару — с ножами, битьем ногами…

Однако до этого не дошло. Он пока цел. Он избежал драки, значит, пророчества бабки Нен можно и не бояться. Он надеялся, что хоб скажет ей это и она не будет переживать, ожидая его возвращения вечером. Обыкновенно хоб сплетничал обо всем, что творилось в глене. Поговаривали, что стоит ребенку чихнуть дважды — а бабка Нен уже тут как тут с одним из своих снадобий, не успеет он чихнуть в третий раз. Женщины в положении всегда знали, что повитуха появится как раз тогда, когда в ней будет нужда. Ходила она уже с трудом, но, когда он вечерами возвращался домой, она знала больше новостей, чем он.

— Спасибо, сэр, — пробормотал он наконец. К этому времени телега давно уже миновала реку и поднималась по пологому склону к Локи-Каслу.

Все это время мельник не обронил ни слова. В сознании Тоби Йен Кэмпбелл всегда ассоциировался с детскими воспоминаниями о вращавшем мельничные жернова ослике, которого нужно было водить по кругу — одно из главных развлечений деревенской детворы. Теперь-то он понимал, что ослику, возможно, и нравилось общество, но он ничуть не хуже справлялся бы и сам.

Мельник был самым толстым человеком в глене и говорил сиплым, задыхающимся голосом, словно ему не хватало воздуха. При этом он был большим любителем поговорить, что плохо сочеталось с его одышкой. Волосы и борода его вообще-то были песочного цвета, но вечно покрывавший их слой муки окрашивал мельника с ног до головы в тускло-желтые тона даже плед утратил первоначальные цвета, сделавшись таким же серовато-желтым. Его глаза утонули в складках жира и казались маленькими, как у свиньи. И как у свиньи, его глаза отличались зоркостью.

— Ладно. И что просил передать мне старый Брюс?

— Он хотел еще шесть возов муки, прежде чем вы привезете еще овса.

— Шесть возов, да? Послушать, так он готовится к осаде. Сдается мне, что это не просто слухи — насчет того, что сассенахи готовятся покинуть нас. Ну что ж, раз уж я погрузил овес, придется ему обойтись пока овсом. — Мельник сипло рассмеялся. — Или ты хочешь, чтобы я повернул назад?

— Если вы повернете, я схожу! Спасибо, что спасли меня, сэр.

Старик внимательно посмотрел на него:

— Они действительно задумали что-то серьезное?

— Только пугали, мне кажется, но я все равно рад улизнуть. Спасибо.

— Не за что. Родичей надо выручать.

Тоби выпрямился так резко, что чуть не свалился со скамейки: там, куда садился мельник, места оставалось немного.

— Что?

Йен, похоже, забавлялся, глядя на его лицо.

— Ты что, не знал? Твой дед приходился моей матери двоюродным братом. Кажется, именно так. Ты бы спросил у моей сестры — она готова болтать о том, кто с кем в родстве, без умолку.

Сестра его была та еще склочница.

— Нет, не знал. Бабка Нен всегда говорила, что у меня нет родни.

Смех мельника больше походил на кашель.

— Близкой — никого. — Он бросил на него взгляд из-под снежных бровей. — Но, возможно, есть, и ближе, чем ты думаешь.

Тоби и так цеплялся за край повозки изо всех сил теперь же пальцы аж побелели от напряжения.

— Вы это о моей матери, да, сэр?

Мельник пожал своими необъятными плечами:

— Я это об обоих твоих родителях, парень.

— Мне известно, что означает мое имя, сэр.

— Оно означает только то, что твой дед был недостаточно богат.

— А? Я хотел сказать… Что?

Мельник изрыгнул проклятие, обращаясь к своей кляче, — та игнорировала его, продолжая неспешно трусить вверх по склону.

— Девятнадцать лет назад, сынок, весь цвет горного края полег под Литхолом.

Старик, похоже, завел один из своих бесконечных разговоров.

— Да, сэр, — покорно откликнулся Тоби и набрался терпения.

— Битва Столетия — так называют ее. И правда, вряд ли наш век увидит еще одну такую.

Насколько помнил Тоби, битва при Литхоле так называлась только потому, что произошла в 1500 году. С тех пор век видел уже две такие же битвы — по крайней мере почти такие же ужасные.