Сергей Лукьяненко - Бхеда Страница 3

Красный лепесток пламени плясал на волосах женщины. В воздухе пахло жженой шерстью.

— Я не спрашиваю, как ты можешь пойти против сына, — сказал маг. — Тут все понятно. Но как ты можешь идти против своего господина? Владычицы душ связаны клятвой, ее нельзя расторгнуть при жизни!

— А я уже мертва, — сказала Бертиль. — Один из твоих… коллег… подарил мне три дня жизни после смерти. Они истекут к утру.

Маг поднял руку и язычок пламени вернулся к нему.

— Великолепная работа, — сказал он с уважением. — Абсолютно не чувствуется. Грен? Иквуд? Орира?

— Я не отвечу, — сказала Бертиль. — Если вас не смущает зомби в команде — я с вами… до первого луча солнца.

— Думаю, у нас хорошая команда, — сказал Гильнар. — Когда мне наконец принесут мое мясо и я поем — мы можем выступать.

Губы бога предательства, Бхеда, тонки и неподвижны. Лицо его — будто ледяная маска, не знающая человеческих чувств.

Но иногда, как говорят те, кто решился посмотреть ему в лицо и остался жив, губы Бхеда изгибаются в едва заметной улыбке. Даже боги любят пошутить, а предательство… что ж, оно не меньшая шутка чем человеческая жизнь или человеческая смерть.

Но улыбаться за всех предателей приходится Бхеда.

Про этот вход во дворец мало кто знал. Он не предназначался для слуг, но и придворные им не пользовались. Через узкую дверь, выходящую в переулок, ведущий к рыночной площади, входили во дворец информаторы и выходили шпионы. Порой отсюда выносили мешки с неподвижными телами, которые потом находили в мусорных кучах у рынка, а порой втаскивали мешки с телами дергающими и извивающимися — которым предстояло в свой срок покинуть дворец через эту же дверь. Люди нужны для забав знати, люди нужны для магических опытов. Не всем нужно об этом знать.

Про эту дверь мало кто знал, а те кто знал — предпочитали о ней забыть.

Для шестерых стражников в караульной комнате это была всего лишь работа. Порой отвратительная (особенно если мимо таскали мешки слишком мелкие, чтобы поместить в них взрослого человека), порой скучная (бывали дни и даже недели, когда дверь не открывалась). Но это была работа, а работой во Фрейдинге, городе-в-основании-мира, не брезгуют.

В дверь постучали в полночь. Стук был правильный, два сильных удара и четыре слабых. Трое охранников обнажили мечи, один взялся за рычаг, открывающий люк у дверей, под которым скрывались острые колья, еще один — за веревку, ведущую к колоколу в казарме. Шестой пошел открывать.

Старая женщина в мокрой серой накидке поверх мокрого серого платья вошла в дверь. Откинула капюшон и посмотрела на стражников.

Стражники бросили мечи и встали у стены. Движения их были сонными и неторопливыми.

Вслед за женщиной в караулку вошли четверо — могучий варвар, носивший на поясе меч невероятных размеров, толстяк с клеймом мага на лбу, итаманский моряк и слепой мальчик. Рядом с мальчиком, чуть прихрамывая, шла собака-поводырь, но не похоже было, что она чем-то помогает слепому.

— Они нужны нам живыми? — спросила женщина.

— Нет, — итаманец покачал головой.

Женщина на миг закрыла глаза — и шестеро стражников рухнули на пол, будто марионетки с внезапно обрезанными нитями.

— Вначале в гарем, — сказал итаманец. — Коридор, два поворота налево, шесть этажей вверх, коридор, вниз и через внутренний сад.

Маленький отряд почти беззвучно выбежал из караульной в коридор. Шесть тел остались лежать на полу, открытая дверь в глухой переулок хлопала на ветру. Работой в Фрейдинге не брезгуют, поэтому всегда найдется, кем заменить мертвых.

Ночные коридоры дворца были темны и пустынны. Лишь однажды, на шестом этаже, случайный караул вышел навстречу молчаливым стремительным фигурам. Сверкнул огромный меч варвара — и старший в карауле упал, разрубленный почти напополам. Двое стражников не успели достать мечи — беспощадный удар абордажный сабли снес голову одному из них. Второй рухнул сам, без единой раны — только кожу его покрыл причудливый светящийся узор загоревшейся в жилах крови.

— Отстаешь, Владычица, — сказал маг старой женщине.

— Живой я была быстрее, — отозвалась та.

Внутренний сад дворца предназначался только для королевских жен и наложниц. Но не сейчас, ночью он был пустынен. Шарахались от бегущих людей проснувшиеся павлины, испуганно щебетали на деревьях птицы, которых в отличие от павлинов не лишили голоса искусные ножи смотрителей сада, в фонтанах булькала вода, мелкий дождь моросил по стеклянной крыше, закрывающей райский сад от непогоды.

Дверь в гарем была закрыта. Гильнар кивком подозвал Атарда — слепота не помешала тому увидеть повелительный жест.

— Твоя работа, — сказал он. — Нам не нужен шум.

— Шума не будет, — пообещал мальчик, положив руку на замок. Внутри замка что-то щелкнуло, но дверь не открылась. Мальчик нахмурился и провел рукой по дверям. За толстыми досками, украшенными затейливой резьбой, загремели отодвигаемые засовы. Мальчик злобно прошипел что-то, непохожее на человеческую речь, но толкнул дверь — та открылась.

За дверью обнаружился евнух — скорее громадный, чем толстый, в пестром халате на голое тело и с длинной саблей в руке. При виде незваных гостей евнух оскалился в довольной улыбке и без малейшего страха шагнул вперед.

— Мой, — сказал Рехард презрительно и шагнул вперед.

Евнух отбил удар его меча без всякого видимого усилия. Ударил в ответ, но варвар внезапно обрел кошачью гибкость движений и уклонился.

— Мой! — теперь уже с воодушевлением и радостью сказал Рехард.

Несколько мгновений двуручный меч и длинная сабля звенели, сталкиваясь в воздухе. Потом евнух извернулся, демонстрируя и достойную зависти ловкость и, увы, некоторую физическую неполноту и ударил варвара ногой в грудь. Рехард упал. Евнух радостно захохотал.

Регис взмахнул рукой и евнуха объяло белое пламя. Но уже через мгновение огонь стек к босым ногам евнуха, не причинив тому никакого вреда.

— Он зачарован! — крикнул маг. — Владычица!

Старуха шагнула вперед… и тут же отступила.

— У него нет души! — прошипела она. — Кто-то из моих сестер работал над ним…

Гильнар, доставая свою саблю, вышел вперед. Рядом с оружием евнуха его сабля казалась детской игрушкой. Евнух улыбнулся.

— Позволь мне? — спросил слепой мальчик из-за спины Гильнара.

— Валяй, — прошептал Гильнар.

Слепой мальчик, привстав на цыпочки, похлопал евнуха сзади по плечу. Как он смог туда переместиться, Гильнар не увидел, хоть и смотрел во все глаза. Евнух стремительно обернулся. Мальчик быстрым движением приложил ладонь к его груди. Пес за спиной Гильнара негромко и одобрительно зарычал.