Юлия Шолох - Дети иного мира 2 Страница 3

— Мы же разумны!

— Хорошо, Тони. Не волнуйся. Предположим… предположим, что они разумны, но это ничего не меняет, если этот разум остановился в развитии еще в раннем детстве. Мы не можем знать, в каком возрасте они стали такими, как сейчас.

— Если они разумны, их можно научить говорить, понимать и отвечать на вопросы! — угрюмо повторил Тоннель.

— Если они с раннего возраста живут в сути, без общения с окружающими, если в их окружении вообще не бывает людей, то уже ничего не исправишь… Упущен момент, как с детьми, которые выросли в звериной стае, они уже никогда не станут полноценными людьми. Даже если научить держать ложку в руке и доносить ее до рта, все равно при первой же возможности они будут падать на четвереньки и хлебать суп языком!

— Она нормальный человек! — огрызнулся Тоннель.

— Да я не спорю, — неожиданно сдался Джайзер и нервно обхватил рукой лоб. — Но непонятно, что теперь делать.

— Она… была в платье, когда я ее поймал, — не к месту сообщил Тоннель. — Значит, она нормальна! Понимаешь? Она создала себе платье и ходила в нем! Правда, это был единственный раз, — нехотя признался в конце.

— А чего молчит тогда?

— Злиться, может, — неуверенно предположил Тоннель. По его твердому убеждению не произошло ничего такого, на что стоило злиться столько времени, но женщины народ совершено непредсказуемый и имеют дурную привычку портить жизнь всякой не стоящей внимания ерундой, причем портить не только себе, а еще и изводить нервотрепкой всех находящихся в пределах доступа мужчин. Обычно Тоннель, конечно, не терпел ни малейших капризов, сразу разворачивался и адью — желающих составить ему компанию дам всегда бывало больше, чем нужно. Так что он не особо различал оттенки женской обиды и женского упрямства. Как и любой другой из них. Кто же станет тратить время на такие глупости, когда его можно потратить другим, куда более приятным способом?

К счастью или нет, но этот случай выпадал из общего числа. И хотя периодически Тоннель бесился от приступов злости на такое пренебрежительное к нему отношение, но оставить болотную в покое уже не мог.

— Пойти что-ли на курсы по паркуру записаться, — рассеяно сказал.

В пристройке с бассейном отчетливо плюхнула вода, звучно полилась на пол. Послышались хлюпающие шаги. Болотная показалась из коридора и направилась на кухню. Тоннель подготовился к ее появлению, хотя и пришлось крепко сжать зубы. Но оказалось, она все-таки надела платье. Молча прошла мимо.

На кухне автоматически включилась панель напротив стола — по задумке Тоннеля телевидение должно было знакомить болотную с городской жизнью. Ну и на всякий случай вообще с жизнью среди людей, кто знает, привыкла ли она к ним? Судя по звукам, показывали пляж — размерено шумели волны, визжали дети, издалека рваными кусками неслась какая-то легкая современная песенка.

Болотная внимания на панель не обращала, даже голову ни на миг не повернула. Уселась за стол, навалилась на его поверхностью грудью и раскинула руки по сторонам.

— Разумна… — Джайзер широко усмехнулся, искоса посмотрел на друга и впервые заметил, насколько тот сегодня нервный и дерганый. — Могу тебя обрадовать, Тони. Она разумна, вне всяких сомнений. Как ты раньше не заметил… Боюсь только, эта разумность нам еще нервы помотает…

Грохот заставил обоих вздрогнуть — болотная резким движением сбросила со стола чашку из толстого стекла, полную смеси разнообразных орехов и теперь обломки вперемешку с содержимым лежали, посверкивая под искусственным светом.

— Хочешь сказать, паркур не поможет? — устало спросил Тоннель.

Прошло несколько дней. Лайра и не думала успокаиваться. Вернее она совсем не думала, просто ушла в некое подобие спячки. Такое состояние вообще ей было свойственно, она и с сестрами-то редко общалась. Но это сестры, а тут вообще не пойми кто. Иногда ее раздражал этот пристальный темный взгляд из кресла, да и вообще этот Тони, который мог сидеть у борта часами и игнорировать его было все сложнее.

Потом однажды утром, когда светило солнце, из коридора донеслись посторонние звуки. Шаги, негромкие удивленные голоса. Тони встал и вышел, а через пять минут вернулся с крошечным брелком в руке. Большую часть коробочки занимала круглая синяя кнопка. Он постоял в коридоре, прислушиваясь, нажал кнопку, сунул брелок в карман рубашки и отправился на прежнее место.

Через секунду Лайра стояла у выхода. Одной текущей волной с плеч опустилось платье и даже волосы удивительно ровно рассыпались по спине. Выйти из пристройки она не смогла, так как дорогу перекрывала такая же преграда, как и вокруг стен.

— Там пришли люди: горничные, кухарка… Даже мой дом нужно периодически убирать, — пояснил Тоннель, пытаясь понять, что она задумала. Болотная замерла в шаге он выхода и настойчиво сверлила проем глазами. Весь прилежный и терпеливый вид ее давал понять, что она желает немедленно выйти. Тоннель выдержал примерно минут пять.

— Там люди, я не могу тебя выпустить!

Еще пять минут.

— Они тебя увидят.

Еще немного.

— Терпеть не могу заниматься наймом обслуги! Если ты их напугаешь, мне придется заново топать в компанию по персоналу! Ты же все равно из воды не выходишь, неужели именно сейчас никак нельзя потерпеть?

Болотная даже не пошевелилась. Прилежно вытянутые по швам руки, слегка склоненная голова…

— Черт побери, — Тоннель вдруг поднялся, ринулся ко входу, на ходу нащупывая в кармане брелок. Почти налетел на Лайру, но даже тогда она не пошевелилась.

— Ладно, я открою, но внешний контур все так же заперт, а если ты напугаешь чем-нибудь людей, то мне придется тратить время и искать новых! И даже не в этом дело… они могут очень сильно испугаться, даже свихнуться, так что не забывай — они то уж точно ни в чем не виноваты, а главный злодей здесь все-таки я!

Не дождавшись ответа, он убрал стену. Болотная слегка изменила цвет кожи, убрав лишнюю зелень, чего не делала уже очень давно. Но люди действительно ни при чем. Потом молча прошлась по гостиной, заглянула на кухню, задумалась над вежливым приветствием со стороны кухарки, ничего не ответила и сразу же вернулась в бассейн.

Зайдя следом, Тоннель нажал на стене рубильник и потолок раскрылся, две средние линии стекол уехали за соседние и в пристройку ворвался густой летний зной. Открывал и закрывал крышу он тоже по своему желанию, потому что хотя и пытался объяснить болотной, как это делается — очень просто, достаточно повернуть рубильник, — но никакой ответной реакции, как обычно, не дождался.

Потом Тоннель прошел дальше, сел на корточки у края, пытаясь разглядеть что-нибудь в мутной воде. Солнечные лучи терялись практически сразу после того, как попадали на поверхность болота. Блестела мелкая ряска, потихоньку выползая из углов, куда она сбивалась, когда болотная начинала очередной заплыв.