Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой Страница 3

– Продолжай.

– Прихожу я в гости к своей милой даме, – послушно продолжил Кантор. – А вместо нее меня встретил принц-бастард Элмар, первый паладин короны, и пригласил на ужин во дворец.

На этот раз Ромеро не сдержал ухмылку, а на суровом лице Эспады отразилось нечто вроде обиды истинного ценителя, которому подсовывают дешевку.

– Угу, – снова кивнул товарищ Торо. – А по какому поводу?

– Понимаете, моя девушка, оказывается, попала в число ежегодных жертв дракону, и на момент моего визита ее уже увезли. А поскольку в Ортане есть традиция устраивать для родственников поминки во дворце за счет короны, то пригласили и меня. Девушка эта переселенка, и никаких других родственников у нее нет. На ужине случилась небольшая потасовка. Вы, может, слышали, что в Ортане отбором жертв занимается специальная комиссия?… – Кантор оглядел слушателей, но никто уже не хихикал и не пытался перебить, все внимали с должным интересом. – Так вот, эти сволочи ухитрились принять какой-то закон, по которому им никто ничего сделать не может, и без зазрения совести пользовались возможностью отбирать кого захотят, оставаясь неуязвимыми для наказания. Вчера они наконец допрыгались. Решили достать одного парнишку, уж не знаю за что… может, высказался о них непочтительно или пошутил неудачно, с шутами это бывает… Короче, бедняга проводил на съедение дракону сразу пятерых своих подружек, и с горя рехнулся.

О собственном участии в представлении Кантор скромно умолчал. Пожалуй, его величеству Шеллару III, автору и организатору давно ожидаемого всеми жителями Ортана разбирательства с Комиссией, не понравилось бы столь явное разглашение государственной тайны. Зачем соратникам знать, что стихийного эмпата Кантора специально пригласили на королевский ужин, чтобы он собственной ненавистью спровоцировал бедного королевского шута на подвиги? Да и господину Жаку, непосредственному исполнителю гениальных планов своего монарха, тоже не хотелось бы, чтобы о его удивительных способностях трепались в каждом трактире… Но у Кантора пути назад уже не было.

– Вот там я и ушибся, – Мистралиец невольно потрогал ссадину на щеке, хотя по сравнению со сломанным ребром это была сущая мелочь, не стоящая внимания. – Когда несчастный пошел крошить злодеев, кто-то стал стрелять, все переполошились, стража забегала, в суматохе меня нечаянно толкнули.

Вот теперь ухмылялись все трое. Если бы им сказали, что резню устроил сам Кантор, обидевшись на чьи-то неуважительные слова, поверили бы, а чтобы его «нечаянно толкнули» – быть такого не может! Ну и пусть не верят. Он не собирается объяснять, что толкнули товарища Кантора очень даже намеренно, и не перепуганные гости, а несколько арбалетных стрел. Если бы не сказочно прочная кольчуга, одним сломанным ребром не отделался бы.

– В этой самой заварушке подстрелили короля, и мне пришлось его спасать, потому что ни одного мага поблизости не оказалось, – продолжил Кантор, надеясь, что его правдивое утверждение звучит для товарищей достаточно идиотски. – А потом я узнал, что девушки убили дракона и моя подруга вернулась. Как было не отпраздновать? Мы собрались маленькой уютной компанией – принц Элмар со своей соратницей нимфой Этель, я со своей возлюбленной и королевский шут с самой любимой из пятерых подружек, и хорошо отдохнули. Много хорошей выпивки, деликатесы с королевской кухни, драконья кровь, мраморный бассейн, очаровательная блондинка в одной простыне… Вы все еще настаиваете, чтобы я подробно объяснил, почему опоздал!

Ромеро все-таки не выдержал, расхохотался. Однако высказывать свои комментарии не решился. Эспада махнул рукой.

– Кантор в своем репертуаре… Хотя бы уж женщин не приплетал, может, кто-то бы и поверил, – разочарованно сказал он.

Торо промолчал, но наградил «спасителя королей» таким долгим изучающим взглядом, что Кантор даже занервничал. До сих пор за товарищем не замечалось способностей к телепатии или магическому видению, но мало ли какие способности можно успешно скрывать?…

К счастью, в этот момент принесли еду, и внимание Торо переключилось на более интересный для него объект. Можно считать, что расспросы на сегодня закончились. Что ж, хоть иногда советы внутреннего голоса все-таки оказываются толковыми. На этот раз правда выглядела бредовее самого живописного вранья, который был способен придумать Кантор. И ведь это было еще далеко не все!

Кантор, которому на еду даже смотреть не хотелось, пригубил горячий травяной чай, отрешенно витая мыслями где-то вдали от этого трактира.

Недосказанная часть, правда, касалась той части воспоминаний Кантора, которая хранилась в тайне и которой он сам толком не помнил. Амарго неоднократно утверждал, что в действительности ничего подобного не было. Странный незнакомый парень, которого смутно вспоминал безумный бард, якобы тоже являлся плодом нездорового воображения. Кантор верил в эти очень разумные утверждения до вчерашнего вечера. Пока не узнал «плод воображения» в совершенно живом человеке. Нет, уважаемый товарищ Амарго, друг и наставник, всякая ложь рано или поздно всплывает. Человек из бредовых снов, который непонятным образом вытащил замордованного барда из застенков, существует на самом деле. Зовут его Жак, и он служит шутом при дворе Шеллара III. И этот трусоватый мягкосердечный оболтус действительно наделен волшебным свойством превращаться в совершенного убийцу. Вот об этом тебя, дорогой товарищ командир, и стоит спросить, если попытаешься заикнуться о ночных похождениях и пьянках на задании…

Пока Кантор размышлял, прихлебывая свой чай, спутники закончили трапезу и стали подниматься. Сейчас «спасателю королей» предстоит повторить утренний подвиг – вскочить в седло с таким видом, словно у него ничего не болит… А если часа через два этот проглот Торо опять решит «перекусить», то для Кантора день грозит превратиться в кошмар…

Эспада поправил оба меча за спиной и вопросительно взглянул на старшего, как бы интересуясь: «Идем, или ты намерен сожрать все продукты в этом несчастном трактире?»

– Вы идите, – благодушно кивнул Торо. – А ты, Кантор, задержись на минутку.

Кантор угрюмо отодвинул кружку, покорно ожидая заслуженной лекции о сознательности и дисциплине на задании. Со стороны толстяка очень мило спровадить посторонних товарищей, чтобы не травмировать и не унижать лишний раз впечатлительного подчиненного. Он вообще бывал иногда удивительно тактичным… после еды в особенности.

– В следующий раз, – наставительно произнес Торо, – позаботься, чтобы дворцовая прислуга разбудила тебя вовремя.