Маркус Хайц - Стражи земель. Доспехи демона Страница 3

Боиндил и его супруга стояли на северной башне крепости Преграда, возвышавшейся над этой местностью уже двести двадцать солнечных циклов.

Крепостные стены, воздвигнутые гномами, подземными жителями, убариу и людьми, с четырех сторон окружали Черное Ущелье; их высота достигала тридцати метров, а ширина — пятнадцати. Строение было незамысловатым, но выполнено оно было мастерски. Благодаря сотрудничеству разных народов каменотесам удалось создать нечто потрясающее, и, пускай наибольший вклад в эту постройку сделали гномы, Бешеный гордился тем, что на башнях красовались руны, славившие Враккаса, Убара и Паландиэль.

На широких ходах по крепостной стене, на башнях и уступах под крытыми платформами стояли катапульты и баллисты, стрелявшие камнями, стрелами и копьями, на складах было достаточно снарядов, чтобы сразиться с войском, в три раза превышавшим численностью гарнизон крепости. В Преграде жило две тысячи солдат, готовых в любое время взяться за оружие и вступить в бой с войском Тьмы.

Но за прошедшие двести двадцать солнечных циклов не было ни одного сражения.

Существо, чьи окровавленные останки валялись по обе стороны барьера, было первым, кому удалось покинуть царство зла. Мрачное ущелье в полмили длиной и сотню метров шириной нарушало красоту пейзажа, отмечая вход в пространства тьмы, откуда хлынули бы темные воины, не удерживай их магический барьер и крепость.

Года посмотрела на мужа. Этот гном из племени Второго, Бероина, обладал огромным боевым опытом, и потому его назначили командиром гарнизона в Преграде.

— Ты боишься, что барьер падет, или, напротив, надеешься на это? — Она склонила голову, и прядь русых волос выбилась из-под шапочки.

В отличие от Боиндила, почти никогда не снимавшего пластинчатый доспех, Года была в простом светло-сером платье, украшенном лишь вышитым золотом поясом. У гномки даже кинжал отсутствовал, но она была готова к любой битве: ее оружием была магия.

— Эй, я не боюсь того, что прячется в Черном Ущелье! — Боиндил притворно обиделся. — Хуже, чем в Потаенной Стране, тут уже не будет, — проворчал он, оглаживая черную бороду, уже посеребренную сединой. Да, гном был немолод, но, в сущности, это был лучший возраст для представителя его народа. Бешеный грустно улыбнулся. — И во мне так и не умерла надежда на то, что он на той стороне. — Боиндил, повернувшись, посмотрел на вход в Черное Ущелье, едва различимый за рябью. — Поэтому я тут и сижу. Видит Враккас, как только я замечу его за барьером, тут же приду ему на помощь. Я сделаю все, что только от меня зависит. — Он обеими руками ударил о выступ стены.

Года покосилась на артефакт, порождавший неприступный магический барьер, полусферу чистой энергии. Артефакт возвышался перед входом в Ущелье — четыре поставленных вертикально кольца, образовывавших некое подобие шара метров двадцати в диаметре. На кольцах были высечены руны, символы и странные узоры, множество поперечин вело к центру, где виднелось покрытое таинственными знаками крепление. Именно там и располагался источник силы артефакта, бриллиант, наполненный невероятным запасом магической энергии.

Но сейчас по бриллианту змеились трещины, и с каждым днем их становилось все больше. Артефакт разрушался, временами издавая громкий скрежет. Об этом знал каждый солдат в крепости.

— Я не могу сказать тебе, как долго он прослужит, — прошептала Года, хмурясь. — Камень может разрушиться уже через мгновение, а может простоять еще несколько солнечных циклов.

Вздохнув, Бешеный кивнул проходившему мимо дозорному.

— Что ты имеешь в виду? — буркнул он, проведя ладонями по выбритым вискам и поправив темную с проседью косу, достигавшую его пояса. — Не можешь сказать точнее?

— Я говорю тебе об этом всякий раз, как ты меня спрашиваешь, любимый. Я не знаю. — Года простила мужу резкий тон, понимая, что он волнуется и тревога его не утихает уже двести пятьдесят солнечных циклов. — Может быть, Лот Ионан мог бы дать нам ответ на этот вопрос.

Бешеный недовольно фыркнул.

— Я знаю, что сделал бы Лот Ионан, встреть он меня теперь. Припечатал бы каким-нибудь своим заклинанием, вот что. — Он подхватил боевой молот, когда-то принадлежавший брату, Боендалу, забросил оружие на плечо и двинулся вдоль стены. В память о Боендале он пользовался этим странного вида молотом с бойком и изогнутым шипом длиной в руку. Не было доспеха, способного сдержать удар этого гномьего оружия.

Года последовала за мужем. Пришло время обхода крепости.

— Ты предполагала, что нам придется столько времени провести в Потусторонних Землях? — задумчиво спросил Боиндил.

— Нет. Не предвидела я и того, что в Потаенной Стране все так изменится, — ответила она, немного удивившись странному настроению супруга.

Года и Боиндил много лет назад заключили Нерушимый Союз. У них родилось семь детей, две дочки и пять сыновей. Как хранительница артефакта Года должна была оставаться невинной, но оказалось, что душевной чистоты достаточно. Года сохранила невинность — не тела, но духа. Зло не проникло в ее душу, ей были несвойственны подлость, хитрость, властолюбие.

Об этом свидетельствовало то, что она отреклась от Лот Ионана, не желая следовать за ним, как поступили некоторые слепцы. Но это решение привело к тому, что у Годы появился заклятый враг.

— Тебе не кажется, что пришло время вернуться в Потаенную Страну и помочь им? Ты же знаешь, они ждут тебя. Ждут последнего героя гномьих племен из тех славных времен.

— Оставить тебя тут одну? При том, что артефакт может отказать в любой момент? Оставить мой гарнизон? — Бешеный резко помотал головой. — Ни в коем случае! Когда чудовища из Черного Ущелья ринутся на свободу, я должен быть здесь, чтобы противостоять им. Я пойду в бой плечом к плечу с тобой, моими детьми и моими воинами. — Он обнял жену за талию. — Если зло вырвется наружу и доберется до Потаенной Страны, всякая надежда на спасение будет утрачена, для любого существа, к какому народу оно бы ни принадлежало.

— Почему ты не разрешаешь Боендалину отправиться к нашему народу? Он мог бы пойти к ним вместо тебя, — мягко сказала гномка. — Это стало бы сигналом детям Кузнеца…

— Боендалин слишком хороший воин, — отрезал Боиндил. — Он нужен, чтобы обучать боевым искусствам новых солдат. — Во взгляде Бешеного светилась решимость. — Никто из моих сыновей и дочерей не покинет меня, пока мы не уничтожим Черное Ущелье навсегда. Я не успокоюсь, пока мы не засыплем его землей и не зальем расплавленной сталью.

— Сегодня ты не в духе, супруг мой, — вздохнула Года.