Кэтрин Ласки - Девушка-сокол Страница 3

Возвращение соколов к лорду Уильяму было предсказуемо. Правда, вернулись не все, а только четыре, те, которых он звал «последователями». Мох первым влетел в часовню во время похорон леди Сьюзен. Мэтти там не присутствовала — она до сих пор не пришла в сознание после того, как обломок стены упал ей на голову. Жена Ходжа, старая Мэг, не отходила от ее постели. Нелли Вудфинн, мать Финна, тоже ухаживала за нею, а сам он нервно мерил шагами комнату.

Мэтти лежала неподвижно уже почти два дня, ее губы побледнели, веки так распухли, что была заметна малейшая дрожь. Но после похорон своей жены лорд Уильям принес сапсана к дочери, и девочка начала приходить в себя.

— Посмотрите, мой господин! — воскликнул Финн, когда Мох опустился на кровать. — Ее веки задрожали!

— Надеюсь, что так, Роберт. — Лорд Уильям называл Финна не иначе, как именем, данным при крещении.

Его отец служил смотрителем лесов Барнсдейла. Сам Финн, который был старше Мэтти всего на полтора года, играл с нею в замке, когда его родители приходили туда по делам. Лорд Уильям обычно давал им продовольствие из кладовой за то, что Нелли ухаживала за больными членами семьи и слугами. Считалось, что она лучше всех в графстве принимала роды, а также лечила проказу.

Финн приблизился к кровати:

— Она приходит в себя, мой господин, уверяю вас! Она пытается что-то сказать!

— Свободны… свободны… — едва слышно пробормотала Мэтти.

Финн никогда не видел лица, изуродованного таким количеством ссадин и ушибов. Один глаз совсем заплыл и не открывался, а над другим нависла желтая шишка размером с куриное яйцо. Но каким-то чудом девочка все же осталась жива, и даже ни одна кость у нее не сломалась.

Мох, примостившийся на изголовье кровати, начал издавать странные утробные звуки. В комнате повисло молчание. Все чувствовали, как дух Мэтти пробуждается под всеми этими синяками, ссадинами и шишками.

— Свободны… свободны… — произнесла она более отчетливо.

И вслед за этими словами из ее горла вырвался медленный булькающий звук.

— Она задыхается! — Финн бросился к кровати.

Лорд Уильям поднял руку и остановил его, а Мох угрожающе нахохлился и затем одним движением соскочил на подушку. Зрелище было довольно странным — длинные смертоносные когти глубоко зарылись в гусиный пух. А глаза Мэтти неожиданно распахнулись.

— Ты вернулся! — прошептала она. — Ты вернулся!

В течение нескольких часов одна за другой вернулись остальные три птицы — пустельга Моргана, сокол-тетеревятник Улисс и короткокрылый сокол Лира. Они прилетели к своему хозяину, лорду Уильяму Фитцуолтеру, чья жена была убита, чьи золото, серебро и драгоценные каменья были разграблены, чья кладовая была опустошена, чьи посевы были сожжены и чьи слуги, крестьяне и вассалы исчезли. Но часть его соколов вернулась.

Пока Мэтти поправлялась, Финн приводил к ней своих друзей.

Они понравились ей, их общение было живым и непринужденным. Это были сын мельника Рич Мач, Хьюберт Бигге, чей отец умер, а мать варила пиво, и еще сын кузнеца Уилл Скарлок. Уже через несколько дней девочка смогла рассмеяться, когда Финн сказал:

— Твое лицо напоминает две раздавленные сливы. А шишка, висевшая над глазом, теперь расплылась и стала похожа на яичницу.

Мальчишки обсуждали походы в Барнсдейлский лес, охоту, рыбалку и «приключения», как они это называли. И девочке очень хотелось присоединиться к ним.

Мэтти все еще лежала в постели, когда отец преподал ей первый урок соколиной охоты. Самым необычным в этом уроке было то, как он с ней говорил.

— Матильда, — начал лорд Уильям серьезно, — мы потеряли слишком много. Но мы уцелели в эти жуткие времена. Тиран не смог покорить нас. Законный наследник еще вернется. И к тому времени, когда Ричард возьмет власть в свои руки, мы должны быть готовы служить ему. Но для этого необходимо выжить. И в этом нам помогут соколы. Я собираюсь научить тебя тому, как заботиться о них, добиться их доверия и стать настоящим сокольничим. Я старею и уже не могу бегать с птицами так же, как прежде. А ты молода, сильна и сообразительна.

Мэтти остолбенела. Она никогда не слышала, чтобы с девочками разговаривали подобным образом. А отец посмотрел на нее серьезно и сказал:

— Я рассчитываю на тебя.

— Так как же о них заботиться, папа? — спросила Мэтти.

— Сперва необходимо научиться следить за их здоровьем, особенно за состоянием перьев. Давай начнем со вставки.

— С чего?

— Вставка — это замена поврежденных перьев у раненых птиц.

Первый урок оказался интересным. Отец рассказал, что птицы обычно повреждают перья во время охоты и от этого очень страдают. Каждый сокольничий должен иметь запас выпавших при линьке, чтобы заменить сломанные. К счастью, ящик с перьями, находившийся в башенке, уцелел при ее разрушении.

И теперь Мэтти узнала, как затачивать выпавшие перья, чтобы они подошли вместо поврежденных, но оставшихся на месте. Она научилась вставлять их с помощью специальной иглы и закреплять особой пастой. Эта работа была очень тонкой, и, занимаясь ею, девочка чувствовала, что поправляется сама.

Первое перо она вставила Улиссу, птице яростной и бесстрашной. На этот раз он сломал прикрывающие перья на хвосте.

— Это очень кропотливая работа, — поучал отец. — Смотри, Мэтти. Улисс мастер летать в тесных пространствах. Ястреб-тетеревятник способен преследовать добычу в гуще веток и кустов, но ему нужен хвост для маневрирования.

Огромная птица закрывала собою почти всю кровать, но Мэтти действовала очень осторожно и внимательно.

— Кажется, ты начинаешь вникать во все это, — сказал лорд Уильям. — Вот увидишь: когда поймешь, как сокол летает, то научишься и думать как он.

Думать как сокол! Когда полгода назад отец произнес эти слова, девочка лишь растерянно моргнула. Они намекали на какое-то волшебное превращение. И в самом деле, для нее закончилась бессмысленная жизнь девицы, которая может ожидать лишь замужества. Какая разница, вышивать ли срачицу[2] или учиться танцевать сальтареллу,[3] которую ее мать исполняла настолько хорошо, что захватила сердца полудюжины окрестных дворян, включая лорда Уильяма. За совсем краткий промежуток времени, полный потерь и ужасов, жизнь Матильды Фитцуолтер резко изменилась… и она была рада этому.

Долгими зимними вечерами отец учил ее играть в шахматы. Она так же начала читать, что считалось совсем не женским делом. Ведь если девушка настолько умна, то что с ней делать мужчинам? Если девицам что-то и полагалось читать, то лишь Библию. Но у лорда Уильяма была книга о соколиной охоте, и теперь Мэтти пришлось еще и писать на эту тему. Вскоре она начала обучаться охоте вместе с отцом и делать собственные заметки. Она записывала свои наблюдения о том, как соколы летают, ныряют вниз, останавливаются для убийства жертвы, или о том, каким крылом они работают активнее — правым или левым? Для нее было важно изучить их повадки и предпочтения. И все это она записывала.