Илона Романова - Иллюзия обмана Страница 3

На собственном опыте Хаймеру пришлось убедиться, что правде никто не верит, как бы убедительна она ни была. И хотя его отчёты об экспедициях были точны и обстоятельны, а составленные им карты не имели себе равных — всё учёное и просто образованное сообщество считало Первооткрывателя изрядным фантазёром, хотя и с незаурядным литературным даром. На это молодому человеку было глубоко наплевать: Император ценил его работу и исправно платил за неё, а остальное можно было пережить.

Хаймер находился в очередном путешествии, когда узнал о смерти друга, и только чудом успел на похороны. Церемония была помпезна и протяжна. Молодой человек бесслёзно стоял над погребальными носилками и понимал, что хоронит свою юность.

V

Через пару дней после этого Император призвал Первооткрывателя к себе.

Хаймер сразу обратил внимание на неуловимое изменение в красивом холёном лице Йокеща. Всё время, пока шла аудиенция, молодой человек силился понять, кого из знакомых вельмож напоминает Правитель. Впрочем, смотреть в глаза августейшей особе не позволял этикет, поэтому поневоле пришлось перевести взгляд на пуговицы императорского камзола.

— Приблизься, Первооткрыватель… — сказал Император, и Хаймер невольно отметил, что и голос его несколько изменился, потеряв былую напевность. — Благодарю за исправную службу Короне… Говорят, ты дружил с покойным Арнитом? Достойный был человек… — что-то странное звучало в тоне Йокеща. — Итак, к делу: не изменил ли ты своих намерений относительно серьёзного и дальнего путешествия?

— Нет, сир! Именно такое предприятие поможет мне отвлечься от скорбных мыслей.

— Я так и думал. Должен предупредить — эта служба может оказаться долгой и трудной.

— Вы же знаете, сир, что меня нелегко запугать. Если повелите — пущусь в любые края.

— Хорошо-хорошо… За эти годы я имел возможность убедиться, что не найду лучшей кандидатуры, чтобы по-настоящему изучить Дросвоскр. Места там неспокойные… Ты по-прежнему предпочитаешь путешествовать один?

— Да, сир! Не хочу подвергать лишним испытаниям своих спутников, да и найти кого-нибудь толкового среди мэнигских неженок довольно сложно, поэтому помощников я собираюсь сыскать среди аборигенов. К тому же ваша охранная грамота всегда была наилучшей гарантией моей безопасности, — сказал Хаймер с учтивым поклоном.

— Тебе предстоит исследовать все, что касается этой провинции. Особенно меня интересуют дюки… Слышал ты о них?

В этот момент Хаймер, как всегда, смотрел немного в сторону и поэтому не заметил, насколько недобро блеснули глаза Императора, зато услышал зазвеневший в голосе Йокеща металл. Первооткрыватель машинально вскинул взгляд — лицо собеседника было спокойным.

— Очень мало, и всё, что я знаю о них, весьма противоречиво.

— В том-то и дело… Загадочные существа… Я хотел бы знать о них более подробно: что это за народ, как живут, насколько разумны, обладают ли магическими способностями.

Хаймер, вообще-то не отличавшийся легковерием, не услышал в этих указаниях ничего подозрительного и согласился. Собираться ему было недолго, а сердце пело от ожидания предстоящих приключений. Дорога в Дросвоскр была скучна, как и любая другая, если добираешься до цели волшебным образом. Несмотря на всю важность его миссии, экипаж Хаймеру выдали хотя и исправный, но очень старый, не умевший показывать ничего более интересного, чем какой-то пыльный пейзаж с чахлыми деревьями. А раз так, чтобы не терять времени в пути, Первооткрыватель решил ещё раз проглядеть один из трудов, где хотя бы что-нибудь упоминалось о дюках.

VI

"Дюки вид имеют грозный и гордый. Росту непомерного. Телом сложены ладно и напоминают людей, голова же более похожа на звериную. Хвостов нет. Нраву они нелюдимого и несговорчивого. С людьми предпочитают не общаться…"

Дочитав эти строки, Хаймер раздражённо отбросил книгу и очередным выразительным словом помянул её автора.

Экипаж остановился в самом центре Амграманы — столицы Дросвоскра.

Проходя через оживлённую площадь, Первооткрыватель увидел дюка, судя по всему, средних лет. Хаймер, который в своих путешествиях повидал всяких диковинных живых существ (разумных и не очень), даже кудрявых биковок, бегающих по воздуху, и миролюбивых лелок, питающихся, между тем, акулами — просто онемел.

Зрелище было завораживающее: над пёстрой и шумной толпой плавно, торжественно, но стремительно двигалась породистая голова, увенчанная роскошной гривой. Дюк был на две с половиной головы выше самых рослых горожан. Он шёл, устремив взгляд поверх толпы и не обращая ни малейшего внимания на суетившихся внизу людей. Похоже, что и сам он не особо интересовал окружающих.

Теперь пребывание в Амграмане приобретало особый смысл. Но, прежде всего, необходимо было где-то обосноваться. Тут он заметил странную вывеску: "Неудавшийся гладиолус". Хаймер, уставший после нудной дороги, обрадовался и, хотя необычное название гостиницы его слегка рассмешило, решил остановиться именно здесь.

Пожилой хозяин оказался на редкость доброжелательным человеком.

— Добро пожаловать, молодой господин! — с порога закричал он Хаймеру, как старому знакомому. — Заходите, отдохните после долгой дороги! Издалека путь-то держите?

Вместо ответа молодой человек протянул хозяину императорскую бумагу.

— Что же вы стоите, господин Первооткрыватель? Комнаты у меня, правда, простоваты… — задумчиво бурчал хозяин, — что же предложить такому гостю? Вот эта, пожалуй, будет получше.

— Почтеннейший господин, меня зовут Хаймер. По роду службы мне приходится много путешествовать, так что к роскоши я не привык. Главное, чтобы крыша над головой не текла. Меня всё устраивает. Вот тебе задаток за год. Ты лучше скажи, как тебя зовут?

— Благодарствую, господин Хаймер! Располагайтесь. А когда отдохнёте, прошу отобедать! А звать меня Рёдофом.

Когда старик, которому новый постоялец явно пришёлся по душе, отправился восвояси, Хаймер спокойно оглядел свой будущий дом. Комната ему понравилась. Она и вправду была скромна, но весьма удобна и устроена так, что всё необходимое всегда находилось под рукой. Кроме того, в помещении присутствовал какой-то неуловимый запах, почему-то напомнивший путешественнику детство. Бросив в небольшую кладовку свои нехитрые пожитки, он почувствовал зверский голод и решил воспользоваться хозяйским приглашением.

Войдя в общий зал, Хаймер увидел висевший на самом почётном месте портрет дюка, неуловимо смахивавшего на того, давешнего. И едва не забыл, зачем пришёл. Он, наконец, смог внимательно рассмотреть странное лицо, одновременно похожее и на человеческое, и на лошадиное, и на волчье. Удивительнее всего, что оно не вызывало ни неприязни, ни страха, несмотря на странный раскосый разрез глаз с почти вертикальными зрачками, — слишком мудрым и печальным было их выражение.