Джульет Маккенна - Северная буря Страница 3

— Что лишний раз доказало бы, что ты мнимый раб-телохранитель. — Кейда в упор воззрился на коротышку, его глаза затеняло забрало, которое пока еще удерживала надо лбом скользящая стрелка. — И все станут ломать головы: кто бы ты мог быть, варвар по рождению?

Мимолетная неуверенность сменилась скрытой враждебностью в темных глазах северянина.

— Тогда позаботься, чтобы мне не понадобилось биться за твою честь, согласен?

Он нахлобучил на голову свой шлем и туго затянул ремешок под грязным, хотя и тщательно выбритым подбородком. Видя, что промедление может разбудить нежелательное любопытство, Кейда сошел по лесенке и зашагал по среднему проходу меж скамей. Он ловко, в один присест, взлетел на невысокий бак и одобрительно кивнул старшему на судне:

— Быстрое и ровное плавание, Хеси. Спасибо.

— Для меня честь служить тебе, мой господин, — могучий корабельщик низко поклонился. Кейда выглянул за нос «Желтого Змея», увидел ожидающий челнок и осторожно слез в него по уже сброшенной веревочной лестнице.

Едва ли упасть в воду прилично предводителю. Вдобавок каждый мужчина, женщина или ребенок увидят в подобной незадаче поистине ужасное знамение.

Островитянин на веслах челнока обворожительно улыбнулся Кейде, а затем вытаращил глаза на Дева, осторожно спускающегося по гибкой лестнице. Хотя годы, проведенные под ярким солнцем Алдабреша, и сделали кожу Дева темной, она все же была бледней, чем у Кейды или парня в лодке, еще сильнее чуждое происхождение Дева подчеркивалось отсутствием бороды.

— Теперь можно ехать, — и Дев расположился на кормовом сиденье челнока. Смущение лодочника явно возросло. Говор Дева не походил на наречия южных островов Алдабреша, но изъяснялся этот чужак на языке Архипелага так бегло, как если бы учил его сызмальства. Вождь привлек внимание островитянина сдержанной улыбкой.

— Мы учуяли, как славно гниют устрицы из первой добытой партии.

— Первые плоды уже собраны, мой господин, — парень вспомнил о своей задаче и склонился над веслами. — Рифы обильны раковинами, как никогда.

Удовольствие от этих слов буквально умаслило душу Кейды; лодчонки тут же сгрудились тесней, ныряльщики поддержали сообщение гребца радостными и искренне взволнованными выкриками.

— Прекрасная новость, — ответил им Кейда с откровенным одобрением.

— И впрямь, мой повелитель, — отозвался Дев с бесстыдным расчетом.

Полагаю, никто не придаст этому значения. Он явный варвар, а все мы знаем, какая необузданная жадность господствует в неразделенных землях на севере. Вдобавок верный телохранитель должен знать, что количество и качество нынешнего урожая крайне важно для всех наших чаяний. И каждому островитянину охота видеть, что мое правление освящено лучшим из возможных знамений!

— Я привез мечи и луки, чтобы охранять улов! — крикнул вождь лодочникам. — Будьте добры, привезите на мой корабль воды, чтобы мы смогли наполнить бочки.

Гребцы, громогласно заверив, что тут же исполнят приказ, налегли на весла, и челнок вскоре приблизился к берегу. Один из гребцов поднял весла и, ловко прыгнув через борт, поймал носовой канат и потянул челнок к сухому месту.

— Достаточно! — Кейда воздел руку, учтиво наклонив голову перед лодочником. — Назови себя моему рабу, пока мы не ушли. — Холодные гребни прибоя освежали после нагретой солнцем деревянной палубы. — Запомни этого малого и дай ему несколько жемчужин, — тихо бросил он Деву, когда они шли пляжем.

— Непременно, мой господин, — пробормотал тот не без ехидства. — Память на лица была крайне важна в моем прежнем ремесле.

Мышцы спины, вопреки желанию Кейды, судорожно напряглись. Прежде чем он нашел слова укора варвару, горстка людей стала приближаться к ним по пляжу, но основная масса людей, стоя полукругом, почтительно ожидала в том месте, где белый коралловый песок переходил в пыльную почву и появлялись серые стволы мидара.

Дев двигался слева, на шаг позади вождя, небрежно держа одну руку на двойных рукоятях над оружейным поясом с двойной петлей. Когда островитяне приблизились, варвар поспешил встать между властелином и подошедшими, но в этот момент вождь кивнул ему: мол, можно и чуть в сторону, и тот улыбнулся с тонко рассчитанным выражением превосходства.

Хотя бы здесь ты способен прикинуться, будто знаком с обязанностями раба-телохранителя.

Представитель подошедших низко поклонился. Простая желтая ткань его нехитрого покроя штанов и рубахи была покрыта вышивкой, воспроизводящей панцирь черепахи. Он был смуглее своих спутников, волосы курчавей, как у горца.

— Мой господин Чейзен Кейда.

— Борха, — вождь широко улыбнулся, чтобы скрыть, насколько новое звание режет ему слух.

— Мы оставили большую часть людей восстанавливать строения, — тот просиял от удовольствия из-за того, что его узнали, но тем не менее продолжал, выдавая неосознанную тревогу, вертеть оберег, искусно вырезанный из панциря белого краба, который висел на шнурке.

— Я знаю об этом. Мы только что с Салгару. В твоей деревне, так же как и в соседних, все благополучно. — Вождь улыбнулся еще шире и поглядел вокруг, чтобы одарить улыбкой всех, кто стоял неподалеку от него.

Заговорил один из встречавших:

— Мой господин, ты примешь угощение, пока мы ждем возвращения рыбаков?

— Спасибо.

Кейда двинулся дальше, островитяне не расходились, но почтительно сторонились Дева. У некоторых, как и у Борхи, кожа была гораздо темней, а волосы курчавей. У большинства, однако, густой ореховый цвет кожи и более прямые, присущие здешним южным пределам, волосы. На всех был свежий новый хлопок: алый, синий и желтый, украшенный искусной вышивкой.

У многих людей имелись хитро сплетенные ожерелья из острых кораллов или витых раковин. У двоих-троих блестели на руках браслеты из крученой серебряной проволоки, а один с явной гордостью украсил свою одежду золотой цепью из ромбов. Но у большинства обереги выглядели попроще: плетеное кольцо из шелковистых волокон семян тандрына на запястье или нить с полированными бусинами железного дерева. У всех мужчин на бедрах висели кинжалы, но среди всех Кейда и Дев оставались единственными, у кого были мечи.

Они все так стараются идти со мной в ногу, столь же тщательно делали это люди по всему владению, куда бы я ни заглянул. Кланялись и жеманились, отвечали на все мои вопросы, лишь изредка спрашивая что-либо в ответ. Очевидно, так они вели себя с Чейзеном Сарилом. Но Сарил был… да сплыл. Теперь народ должен усвоить, что я властитель, значительно от него отличающийся.