Рыжая Марика - Ученица волхва Страница 3

— Мы не посторонние, — возразил отец и извлек из кармана скомканную бу-мажку. Углядев в бумажке грозное оружие, техничка отступила на шаг и загородилась шваброй.

— Мы новенькие… Точнее, моя дочь — новенькая, — поправился Сергей, кивая на притихшую Киру. Техничка перевела на нее свои рыбьи глаза. — Вы не подскажете, где здесь… — отец разгладил бумажку, вглядываясь в незнакомый почерк. — Кабинет 221? Нам к О. П. Шматочко.

— А, к Ольге Павловне? — взгляд «шпалы» посветлел. — Да, конечно! Я отведу Вашу дочь…

— Будьте добры…

— Повесь одежду на любой свободный номер, — велела техничка, грозно глядя на Киру. — Да переобуй сменку! У нас здесь с этим строго.

Кира послушно сделала все, как она сказала. Сергей ласково глядел на дочь.

Наконец, техничка положила свою жесткую ладонь с облупленными ногтями на плечо Киры и повела вглубь коридора, к лестнице. Поняв, что ее разлучают с отцом, девочка оглянулась и бросила на него прощальный взгляд. Сергей весело махнул в ответ, повернулся и пошагал к дверям.

С гулко бьющимся сердцем Кира толкнула дверь, и, задержав дыхание, как пловец перед погружением в воду, шагнула в ярко освещенный класс.

На нее уставились. Она ждала этого, поэтому старалась не на кого не смот-реть и глядеть в пол. Сидевшая за учительским столом женщина в широкой черной юбке, встала.

— Я уж думала, ты сегодня не придешь, — сказала она. Голос ее звучал мягко, поэтому Кира осмелилась поднять на нее глаза. Ольга Павловна была невысокой, полноватой женщиной с волосами, собранными на затылке в тугой узел. По ее лицу невозможно было определить, что она за человек. Глаза учительницы смотрели прямо, а губы были плотно сжаты.

— Познакомьтесь, 8 «А», — сказала Шматочко. — Это наша новая ученица Кира Кулик.

Вот так в 8 «А» впервые услышали ее фамилию. Раздались сдавленные смешки, одна из девчонок на второй парте противно захихикала, прямо как гиена.

— Сейчас у нас геометрия, — сообщила Ольга Павловна. — Садись, вон, с Ва-лентиной.

Она указала на толстую девчонку с торчащими под разными углами, хвостами. Валентина наморщила нос. Сидевший позади мальчишка толкнул ее в спину, мол, повезло тебе.

— Нет, я лучше на последнюю парту, — робко возразила Кира. Ольга Павловна подняла густые брови.

— На последнюю?

— Да. Мне так удобнее. Чтобы не мешал никто…

Не дожидаясь, когда учительница разрешит, Кира поплелась к последней парте, по-прежнему глядя в пол, и только там спокойно вздохнула. На нее уже не таращились — так, изредка, с интересом.

Когда на перемену, прозвенел звонок, и учитель продиктовал домашнее задание, к Кире подошла одна из девчонок — невысокая, с приятным лицом и иссиня-черными волосами до плеч. В стильных квадратных очках в красивой оправе. Сразу видно — отличница!

— Привет! — улыбнулась она. — Тебя Кира зовут, да? А я Алиса!

Кира не ответила, продолжая сосредоточенно рыться в портфеле, будто бы в поисках учебника по биологии, который, кстати, уже давно лежал на парте.

— Эй! Ты что, не слышишь? — нахмурилась Алиса. — Я, кажется, поздорова-лась, разве нет?

Кира перестала рыться в рюкзаке, встала. Ее взгляд уперся в красивый блестящий кулон на шее Алисы.

— Ау! Есть кто дома? — Алиса помахала у нее перед лицом рукой. Кира отвернулась.

— Не хочешь разговаривать, и не надо, — обиделась Алиса. — Вот, блин, дуру из себя корчит…

Вот так началась Кирина жизнь в новой школе.

Ребята оказались неплохими. Их хорошесть заключалось в том, что они не травили Киру. Так, только, подкалывали, стараясь уколоть побольнее. Но Кира старалась не обращать внимания на шутки, незаметно для себя переживая и принимая каждую, даже самую глупую, близко к сердцу.

Дни пугали своим однообразием. Каждый начинался с того, что, услышав противный писк будильника, встроенного в новый телефон, Кира просыпалась, и сонно щурясь, шла на кухню, сооружать себе что-нибудь на тему завтрака.

Когда она проходила мимо большой комнаты с телевизором, оттуда доносился молодецкий храп Сергея. Кира внушила ему, что и сама может дойти до школы, без всякого сопровождения. Отец, хотел, было возразить, но только махнул рукой. Вообще-то, это было ему же на руку. Сергею не улыбалось вставать в семь утра вместе с дочерью.

Кира быстро завтракала, переодевалась и тащила рюкзак в прихожую. Там она взваливала его на себя и уходила, громко щелкнув ключом в замке. Потом вызывала лифт, спускалась на первый этаж и выходила на улицу, где в воздухе витал смог. Мимо проносились люди. Разные, но почему-то очень похожие друг на друга.

Без проблем перейдя дорогу (это было странно, если учесть, что девочка приехала из провинции), Кира спешила в школу. Ноги сами несли ее по знакомой дороге. Всякий раз, когда Кира проходила мимо кафе «Мираж», ее взгляд останавливался на стеклянной двери. Но в кафе по-прежнему никто не входил и не выходил.

В школе, стараясь быть как можно незаметнее, Кира проникала в свой класс, и спешила к последней парте. И только там она чувствовала себя в безопасности. Ей казалось, что весь город с его жителями, это единая большая масса, живущая своей жизнью. И только она, Кира, существует автономно, отдельно от всей этой массы. Одиночество было ее верным спутником, где бы она не находилась.

А еще у Киры появилось любимое занятие — прогулки. Она вставляла в уши наушники плеера и просто брела, глядя вниз, на асфальт. Обычно ноги приносили ее в сквер, где она сидела на скамейке, глядя, как тихо падают листья с деревьев. Ей нравилось наблюдать, как постепенно угасает день, небо темнеет, а в домах зажигаются квадратики света. В ушах постоянно звучала музыка:

Вечер на нее смотрел не опуская глаз —Серое пальто и неприметный старый шарф.Столько листьев в сентябре, наверно, в первый раз…Может, и не стоит, в этот холод ей мешать?

Да, именно, группа «Город 312». «Девушка, которая хотела счастья». Это была любимая песня Киры. Ей казалось, что эта песня написана как раз для таких, как она. Для тех, у кого особого счастья в жизни и нет. Песня полностью отображала все, что творилось в душе у девочки. Кире хотелось слушать ее снова и снова. Она вообще не представляла, как эта песня может надоесть.

Иногда она представляла, как идет по большому мосту, глядя вниз, на тем-ную воду. Под ногами шуршит листва, ветер треплет волосы, играет кистями шарфа, а «на щеке блестит предательски слеза».

Приходила домой Кира поздно, когда уже темнело. Она без проблем отыскивала собственный дом, хотя был риск заблудиться. Отец злился, что она приходит домой в девять, а то и в десять. Кира лишь пожимала плечами, а Сергей уходил в свою комнату и подолгу сидел там в обществе телевизора.