Ольга Шумилова - Монеты на твоей ладони Страница 3

– Ты что, ослеп, придурок?!

Этот гневный вопль, шедший из самой глубины души, заставил меня подпрыгнуть на месте. Я нервно оглянулся.

– Ты, ты, нечего таращиться! Торчит тут на дороге, а мне потом за его труп отвечать! Давай, двигай, идиот белобрысый, мать твою!!!

Черт, красный уже… Нервный водитель газанул, бубня под нос ругательства в мой адрес. Ой, какая цаца! Своих глаз нету?! Я, между прочим, почти на тротуаре стоял, мог и объехать. Я успел поддать машине по бамперу, сбив какую-то болтающуюся железку. Мелочь, а приятно.

Я прошел по мощеной дорожке, разглядывая попутно мелочевку в киосках, проводил взглядом парочку роскошных девочек. У меня мелькнула мыслишка развеяться в женском обществе, но я сожалением был вынужден отказаться от этой идеи. Уж слишком высоко дамы задирали нос – на кандидаток в фотомодели никаких денег не хватит. Ну и ладно, не особенно и хотелось.

Я завернул за угол – и вот уже вывеска вожделенного заведения раскачивается на теплом ветру прямо у меня под носом. Забавная вещь эта вывеска – настоящий раритет. Как и положено вывеске в любом уважающем себя средневековом кабаке, исправно болтается на штыре, а не повешена на стену. И это при том, что забегаловка расположена в подвале. Сразу видно, что владелец – женщина, у которых, как известно, фантазия заменяет логику (феминисткам бесполезно утверждать обратное – факт есть факт). Я сбежал по крутым ступенькам в полуподвальное помещение, впрочем, вполне опрятное и уютное. Темное дерево, охристые стены, мягкий свет, маленькие столики и вкусные запахи – вполне симпатичное заведение, на мой взгляд. Правда, всюду понатыканные цветочные веники мне не нравятся. Я попробовал как-то высказать Инге свое мнение по этому вопросу, но на меня совершенно необоснованно набросились и обругали. Видите ли, я ничего не понимаю в высоком искусстве икебаны. Ну если это и есть икебана, то я действительно ничего не понимаю.

Инга, как всегда, стояла за стойкой, мурлыкая под радио. Всем хороша – черноволосая, черноглазая, лицо, фигурка – высший класс, но меня к себе не подпускает – называет шалопаем и бьет по рукам. Да и характерец… Улыбается. Кивает, мол, иди сюда, что стоишь. Я улыбнулся в ответ и пошел к стойке.

– Ну здравствуй, обормот. Где пропадал?

– Да, знаешь, как всегда… Дела. Руки все никак не доходили.

Она засмеялась:

– Знаю я твои дела, лентяй. Я вообще удивляюсь, за что ты деньги получаешь. Небось сидишь день-деньской за своей железкой, в «стрелялки» режешься.

– Но-но, вот только не надо оскорблять то, в чем ты все равно ничего не смыслишь. Какая это тебе «железка»? Комп – он комп и есть! Незаменимая вещь. Вот ты счета на чем ведешь?

Она фыркнула и засмеялась пуще прежнего. Женщины! Этим все сказано.

– На это у меня бухгалтер есть. Мужчина. А мужчины как дети. Кому что – а им свои игрушки.

Ага, вечная женская отговорка. Мол, мужчины никогда не взрослеют, боятся боли и любят побузить. Сказано, между прочим, от сознания собственного бессилия. А точнее, бессилия подобрать настоящие аргументы. Типично женский образец поведения – если чего-то не могут доказать, сразу бросаются обвинять во все смертных грехах.

– А кто только и делает, что тараторит о тряпках, сериалах, косметике и перемывает кости подругам? Я, что ли?

– Ага, а все блондинки – дуры. Ты мне еще пару анекдотов расскажи.

– Ты же не блондинка.

– Зато ты считаешь, что я дура.

– Не считаю.

– И все потому… – начала она решительно, но я уже понял, что пора заканчивать эту бессмысленную болтологию. Инга может продолжать в том же духе до тех пор, пока окончательно меня не достанет. Поэтому я попросил пива. Инга надулась. Молча нацедила пива в кружку и с размаху шваркнула ее о стойку бара. Ну и пожалуйста! Если ей не жалко стойки и кружек, мне-то что? Так я ей и сказал. Инга задохнулась от возмущения. Пнула стенку и засела с полотенцем в углу – перетирать стаканы и бросать на меня испепеляющие взгляды. Ну а мне от этого ни холодно, ни жарко – сглазить меня при всем желании невозможно, так как я в такие штучки не верю. Так что я преспокойненько подхватил пиво и нацелился на угловой столик.

Движение. Я заморгал. Опять что-то мелькнуло и исчезло. Исчезло в направлении моего столика. Гм. Может, у меня галлюцинации? Я задумчиво почесал затылок. Да нет, откуда? Маразмом вроде бы не страдаю. Хотя… Если вчера чего-то эдакого накурился, все может быть. Я пожал плечами и поставил кружку на столик. Но потом все-таки осмотрел все три стула и на всякий пожарный заглянул под стол. Инга вытаращила глаза. М-да. Похоже, скоро заработаю замечательную репутацию местного сдвинутого.

Я уселся за столик и решил ни на что не обращать внимания. Пошло оно все… В конце концов, я пришел пива попить. И попью, даже если сюда заявятся зеленые марсиане и захотят составить мне компанию.

Пенная шапка завлекающе белела, содержимое кружки загадочно мерцало и переливалось всеми оттенками желтого, стекло приятно холодило пальцы – что еще нужно в этой жизни? Я стал не спеша смаковать прекрасный (тут надо отдать Инге должное – плохого товара не держит) продукт. Постепенно я погрузился в приятные мечты о том, как проведу уйму свободного времени, которая у меня еще осталась.

Оторвало меня от этого занятия только окончание (или конец? или кончина?) пива. Я с сожалением посмотрел на дно кружки. Но потом бросил взгляд на часы и решил больше не брать. Я покосился на барную стойку – Инга еще злилась. Ладно, побуду хорошим мальчиком. Подхватил пустую кружку и пошел к стойке. Поставив кружку, я преданно заглянул Инге в глаза и сказал, что больше так не буду. Она только фыркнула, но кружку взяла. Я положил несколько мелких бумажек на стойку и отвесил комплимент по поводу ее новой «икебаны», то бишь очередного веника из несчастных нашинкованных и засушенных цветочков. Вот как все просто – мы уже не злимся. Дешево и сердито.

С сознанием выполненного долга и в прекрасном настроении я вышел на улицу. Так, что у нас дальше по списку? Что-то я вроде бы хотел сделать…То ли купить что-то, то ли к кому-то зайти… Наконец, когда при попытке запустить руку в левый карман ладонь болезненно кольнуло, я вспомнил, что нужен пластырь. Где тут у нас аптека? Не то что бы я плохо знал этот район, как раз наоборот. Но подобные заведения я замечаю только тогда, когда они мне жизненно необходимы, в остальное же время умудряюсь их благополучно игнорировать.

Аптека обнаружилась рядом, на углу. Вернее, это была даже не аптека, а так – аптечный киоск. Ну да мне без разницы, пластырь есть везде. Я подошел к окошечку и стал в очередь. В окошечке сидела какая-то до безумия медлительная дама постбальзаковского возраста и очередь двигалась удручающе медленно. У меня разыгрался очередной приступ «очередененавистничества».