Кейт Якоби - Возвращение изгнанника Страница 3

— Леди Самах в детской, ваше величество, — ответила Камилла, нахмурившись.

— Пригласите ее ко мне на ужин, когда закончится прием. — Да, это именно то, что нужно. До завтра Самах еще не уедет в свой монастырь. У нее будет время помочь сестре. Но может ли Розалинда подвергать ее такой опасности?

— Хорошо, ваше величество. — Камилла закончила свою работу, отступила назад и поднесла Розалинде отполированное зеркало.

Королева мельком взглянула на свое отражение, но потом бросила на себя более внимательный взгляд. В свои двадцать семь она выглядела еще достаточно молодо, чтобы быть украшением приема. Ее каштановые волосы отливали золотом, ясный взгляд карих глаз напоминал отца. Когда-то она была красавицей, но Розалинда чувствовала, что те дни давно прошли. Сейчас она уже только привлекательна, не больше, а вскоре, — вскоре она окончательно постареет и подурнеет. Но, красива она или нет, она остается королевой и должна держаться гордо, она обязана показать этому отвратительному посланнику Майенны, что чувство собственного достоинства по-прежнему наполняет сердца истинных люсарцев.

Даже если кажется, что боги отвернулись от них.

Милосердная Минея, помоги мне пройти через все это. Дай силы встретиться лицом к лииу с этим человеком!

В сопровождении двух фрейлин Розалинда миновала многочисленные покои замка и вошла в большой зал. Он был практически пуст — первая встреча с послом не требовала присутствия всего двора. Не проронив ни слова, королева прошествовала под знаменами с гербами, свисающими со сводчатого потолка, и остановилась у резной двери из черного дерева. Стражи, стоявшие по обе стороны от входа, поклонились Розалинде, распахнули створки и отступили в сторону. Дань уважения короне, которую она носит, не более того.

В приемной, куда она вошла, собрались около дюжины человек; взгляды присутствующих обратились к Розалинде. Почти весь совет в полном составе. У окна стоял канцлер Дай Ингрэм, маленький, похожий на мышь человечек, рядом с ним — Тьеж Ичерн, герцог Эйр. Двоюродный брат Селара по материнской линии, Ичерн сопровождал кузена в его первых захватнических походах и показал себя на поле битвы жестоким и кровожадным воином. Короткая шея и бычья голова резко контрастировали с богатым парадным нарядом герцога. Ичерн с его коротко остриженными — чтобы удобно было носить шлем — волосами всегда выглядел тем, кем был: грубым воякой; этим он очень отличался от человека, стоявшего рядом с ним. Джордж, граф Кандар, приходился Ичерну кузеном, но, кроме серых глаз, ничто не напоминало об их родстве. Высокий белокурый красавец, придворный до мозга костей, Джордж единственный из всех царедворцев относился к Розалинде с почтением. Но, уважает ее граф или нет, она никогда не сможет доверить ему свой секрет. Карьера Джорджа полностью связана с Селаром, и он останется верен королю.

А те двое мужчин у стола? Герцог Донал МакГлашен и молодой граф Пейн. Все, что осталось от старой гвардии, последние представители Великих Домов Люсары в совете. Они смотрели на королеву со смесью доброжелательности и опасения, их собственное положение было слишком шатко, чтобы они могли помочь Розалинде.

Королева заметила, как взметнулась ярко-желтая мантия, и повернулась к камину. Да, там стоял он. Проктор Вогн, облаченный в цвета своей любимой Гильдии, и два его помощника, Осберт и Льюис. На длинном хищном лице Вогна играла улыбка, но в ней не было тепла — она просто говорила об отсутствии души. Розалинда почувствовала отвращение и отчаянно попыталась спрятать поглубже воспоминание о его словах, услышанных ею из-за двери.

Рядом с проктором стояли и другие богато одетые придворные, но внимание Розалинды сосредоточилось на Селаре — король шел к ней через весь покой, его чеканное лицо озаряла улыбка.

— Розалинда, дорогая, как чудесно, что вы к нам присоединились. — Он подал ей руку и вывел на середину комнаты. — Позвольте представить посланника моего брата, его светлость герцога Ожье. Он представляет на этих переговорах Тирона, ему пришлось проделать долгий путь, чтобы выполнить свой нелегкий долг.

Розалинда смущенно протянула герцогу руку. Тот склонился и коснулся губами ее пальцев, но Розалинда все еще не могла отвести глаз от Селара. Почему он приветствовал ее так тепло? За последний год он едва ли хоть раз обратился к ней. В какую игру он играет? Должна ли она принять участие в представлении? И почему…

— Дорогая, — продолжал Селар, беря жену под руку, — его светлость сообщил, что привез подарки мне, вам и нашим детям. Они прибудут завтра с его багажом. Как мило с его стороны, не правда ли?

Да, он ждет, что она поддержит его игру. Рассеянно кивнув, Розалинда выдавила из себя улыбку:

— Да, милорд, очень мило.

Селар подвел королеву к креслу у огня, но не выпустил ее руки. Розалинде хотелось вырвать руку, потребовать от него ответа о том, что происходит. Все остальные были в курсе дела. Никто из них не выказал ни малейшего удивления. Должно быть, их предупредили. Но почему?..

Весь этот спектакль предназначался Ожье, вернее — Тирону. Тирон был старшим братом Селара, но Селар всю жизнь презирал его. Безрассудно честолюбивый, он никогда не скрывал, что стремится занять место Тирона на троне Майенны. Поэтому-то, как только появилась такая возможность, Тирон помог Селару захватить Люсару. Пока Селар будет подчинять вновь завоеванную страну и устанавливать в ней свои порядки, он забудет о Майенне и оставит Тирона в покое. Как только завоевание свершилось, Тирон прекратил какие-либо отношения с братом; ледяное молчание длилось тринадцать лет.

Итак, почему Тирон вдруг прислал посла? Почему Селар пытается произвести на Ожье впечатление этой фальшивой картиной счастливой, дружной семейной жизни? Что он делает? И поверит ли Ожье?

Вокруг Розалинды продолжалась беседа, но она не могла сосредоточиться на разговоре. Королева безжизненно сидела в кресле, от прикосновения Селара у нее по коже бежали мурашки. Больше, чем раньше, она чувствовала необходимость найти способ передать то, что услышала.

Голос короля ворвался в ее мысли. Она повернулась и посмотрела на него. Голубые глаза Селара сверкали, он оживленно жестикулировал. Синяя мантия оттеняла длинные, по моде, светлые волосы, борода была аккуратно подстрижена. Самый высокий мужчина в зале, Селар властвовал и в разговоре — он любил господствовать во всем. Его жажда власти уступала лишь его решимости этой власти достичь.

— Итак, милорд, не знаете ли вы чего-нибудь нового о тех нападениях? — Селар в насмешливом приветствии поднял чашу с вином, поданную ему Пейном. — Надо признаться, я был поражен, узнав, что среди разбойников был майеннский сержант. Какая жалость, что он погиб вместе со всей бандой. Я надеялся что-нибудь узнать от него.