Майкл Муркок - Сага о Рунном Посохе Страница 3

И это тоже сыграло свою роль в намерении графа поселиться здесь. После бесконечных интриг и военных походов он от души наслаждался покоем и уединением, и даже самые необычайные новости не могли вызвать трепета в его душе. В молодые годы граф командовал целыми армиями в постоянно сотрясавших Европу войнах. Однако со временем кочевая жизнь утомила его, и он не желал более возвращаться к ней, что бы ни сулили ему взамен.

К западу от Камарга лежала островная империя Гранбретания — с ее полубезумной наукой и жаждой завоеваний — единственная страна Европы, не раздираемая междоусобицами. Выстроив из серебра огромный мост, соединивший острова и материк, империя стремилась расширить свои владения с помощью черной магии и военных машин, таких, как медные орнитоптеры, которые могли пролетать более ста миль без остановки. Но даже эти притязания Империи Мрака не слишком беспокоили графа Брасса. Законы истории непреложны, и он твердо верил, что в конечном итоге любая сила, сколь бы ни была она бессмысленна и жестока, должна послужить на объединение непрестанно воюющих друг с другом европейских государств.

Огромный жизненный опыт лежал в основе этой философии, и граф твердо придерживался ее, тем более, что Камарг, вверенный его попечению, был достаточно хорошо защищен, чтобы отразить возможное нападение Гранбретании. Не испытывая страха перед империей, граф мог даже с определенной долей восхищения взирать на то, как эта зловещая тень постепенно ширится, накрывая все большую часть Европы.

Под властью Гранбретании лежали уже все страны севера, вплоть до Скандии, и граница проходила по знаменитым городам, таким как Парис, Мунхейм, Вейна, Кракув, Кернинбург (за которым лежала загадочная страна Московия). Очень скоро этот огромный, с каждым днем расширяющийся и ползущий вглубь континента полукруг достигнет пределов Италии, Мадьярии и Славии. Граф не сомневался, что Империя Мрака распространит свою власть от Норвежского до Срединного морей, — и только Камарг устоит перед ее натиском. Об этом он готов был позаботиться, с того самого дня, как принял бразды правления Камаргом после гибели прежнего владыки, чернокнижника из Булгарии, которого растерзали его собственные стражники.

Первым делом граф занялся укреплением границ и борьбой с нечистью, порожденной прошлым Хранителем, так что теперь в живых осталась лишь горстка бормотунов, которые бродили по болотам, наводя ужас на жителей отдаленных деревень. Сам граф поселился в величественном замке Эгморт, где и наслаждался простой сельской жизнью, а народ Камарга впервые за много лет вздохнул свободно.

Замок, носивший теперь имя замок Брасс, был возведен несколько веков назад на вершине правильной четырехгранной ступенчатой пирамиды, возвышающейся над городом. Ярусы пирамиды засыпали землей, а на террасах разбили пышные сады. На ухоженных лужайках резвились дети и прогуливались взрослые. Здесь также рос виноград, из которого давили лучшее в Камарге вино, а дальше, вниз по склону, расположились огороды, засаженные фасолью, картофелем, цветной капустой, морковью и салатом. Так что фрукты и овощи не переводились в замке почти круглый год.

Подобно всем прочим городским строениям, замок был возведен из белоснежного камня. Все его окна были украшены витражами, над зубчатыми стенами высились причудливой формы башенки. С крыши самой высокой из них открывалась великолепная панорама Камарга. А когда налетал мистраль и проносился сквозь сложную систему труб и отдушин, то замок словно начинал петь, и эта музыка, подобная звучанию органа, разносилась ветром на многие мили.

Замок возвышался над красными крышами городских домов и над ареной, построенной, как говорили, много тысяч лет назад, еще при римлянах, для проведения празднеств и состязаний…

Наконец на измученном скакуне граф добрался до замка и кликнул стражу. Дождь почти прекратился, но в такую стылую ночь граф больше всего мечтал согреться у горящего камина. Въехав во двор через огромные железные ворота, он спешился и бросил конюху поводья, а затем тяжело поднялся по ступенькам, вошел в дом и, миновав короткий коридор, оказался в парадном зале замка.

Огонь весело потрескивал в очаге за каминной решеткой, а рядом в глубоких мягких креслах сидели дочь графа Иссельда и его старый друг Ноблио. Завидев графа, оба поднялись ему навстречу, и Иссельда, привстав на цыпочки, поцеловала отца в щеку. Ноблио широко улыбнулся.

— Готов поспорить, ты сейчас не прочь наконец скинуть доспехи и поесть горячего, — с этими словами он дернул за шнурок колокольчика.

Граф кивнул с благодарностью, подошел поближе к огню и, стащив с головы шлем, положил его на каминную полку. Иссельда уже стояла перед отцом на коленях, снимая с него поножи. Это была прелестная девятнадцатилетняя девушка, с нежной золотисто-розовой кожей и пышными белокурыми волосами. Алое платье делало ее похожей на огненную фею.

Подоспевший слуга помог графу снять латы и облачиться в свободные домашние брюки и белую шерстяную рубаху.

Другие слуги поднесли поближе к камину накрытый столик с сытным ужином: здесь были картофель, бифштексы, салаты, отменный густой соус, а также кувшин с подогретым вином. Граф с наслаждением принялся за еду, а Ноблио с Иссельдой терпеливо дожидались окончания трапезы.

— Ну что, милорд, — улыбнулась девушка отцу. — Как прошел день? Все ли спокойно на нашей земле?

— Кажется, да, миледи, хотя мне не удалось объехать все сторожевые башни. Начался дождь, и я решил вернуться домой.

Он описал им свою победу над бормотуном, и от восхищения Иссельда широко распахнула глаза. Ноблио, однако, лишь покачал головой: знаменитый поэт и мудрец не всегда одобрял своего друга, ибо порой ему казалось, что тот неразумно спешит навстречу опасности.

— Кстати, если помнишь, — сказал Ноблио, когда граф закончил рассказ, — я говорил тебе утром, чтобы ты взял с собой фон Виллаха или еще кого-нибудь.

Фон Виллах был начальником охраны замка, верный старый солдат, побывавший с графом во многих сражениях. Заметив осуждение на лице друга, граф Брасс рассмеялся:

— Фон Виллаха? Он уже немолод, зачем же вытаскивать старика из замка в такую погоду!

Ноблио печально улыбнулся в ответ:

— А ведь он на целых два года моложе тебя.

— Может, и так, но разве под силу ему совладать с бормотуном?

— Не в этом дело, — возразил философ, которого нелегко было сбить с толку. — Будь ты не один, встречи с бормотуном вообще могло бы не произойти.

Граф махнул рукой, дабы прекратить спор.

— Я должен держать себя в форме, а не то стану дряхлым, как фон Виллах.