Пола Вольски - Проклятие чародея Страница 3

В коридоре за дверью его ждали младшая матриарх Фтриллжнр с Дфжнрл Галлром и младший патриарх Ржнрллщ. Соблюдая обычай, они не посмели нарушить горестного уединения патриарха. Однако состояние их хииров свидетельствовало о том, что они принесли радостную весть.

Фтриллжнр поведала о только что обнаруженном феноменальном явлении. Как раз над Кфрллщевой котловиной, в точке, коей обозначен самый центр острова Далион, в воздухе сгустилась непроницаемая чернота. Что-то или кто-то заслонил солнце, и темноту эту не в силах был рассеять даже багрянец нестерпимого для глаз дневного света. Сама же Тьма, по всеобщим заверениям, была весьма и весьма благодатной — теплой, ароматной, бодрящей. Сородичи, отважившиеся выйти на поверхность, вернулись яркими и воодушевленными. Причины и природа этого атмосферного явления были необъяснимы, но вот что радует: темнота распространяется и мало-помалу окутывает Поверхность.

Патриарх внимательно выслушал сообщение, а после заметил немногословно и просто:

— Нужно убедиться самому. — Пальцы вардрулов пришли в движение, и что-то неподконтрольное заставило его добавить: — Быть может, наш час, наконец, настал.

Они взирали на него огромными белесыми глазами, и хиир патриарха выразил общее согласие. Значение его слов дошло до каждого, недаром в душе каждого жили пророчества Предков.

Выход вардрулов в готовый принять их мир. Освоение давно утраченной Поверхности. Как много было им предсказано, и кто бы усомнился в мудрости древних?

Помимо прочего, согласно преданию, у народа вардрулов должен был появиться великий вождь. А кто еще достоин этой роли, как не Грижни Трж, далекий и неприступный, как все члены его клана, и все же наделенный силой и умом, намного превосходящими соответствующие качества вардрулов? Внутренние противоречия делали его бесстрашным воином, а чисто человеческое упорство — достойным противником людей. Возможно, в этом и есть его предназначение?

Прочесть их мысли и чувства не представляло труда. Глядя на светящихся предвкушением спутников, патриарх почувствовал, как и его плоть начала излучать восторженное сияние. Но освободиться от подсознательного ощущения собственной двойственности он так и не смог.

Время пришло. Месть. И Тьма.

Время оказалось не властно над ненавистью первого Грижни.

Да, то была Тьма.

Глава 1

— Держи вора! А ну, стой, презренный негодник! Кому говорят, отдай! — Старичок в очках и неопрятной ливрее черно-ржавого цвета отчаянно размахивал руками, истошно вопя и изрыгая проклятия, в то время как виновник этой сцены — мальчик с прямо-таки ангельской физиономий — на миг остановился, бросил взгляд через плечо и припустил во всю прыть. К груди он крепко прижимал кожаный кошель, который только что стащил у зазевавшегося старика.

— Приказываю остановиться! Именем закона! Стой, сопливый паршивец! Ты слышишь?!

Куда там! Только пятки засверкали.

— Задержите же его кто-нибудь! Друзья, товарищи, граждане Ланти-Юма! Остановите вора!

Многие из находившихся в ту пору на пристани останавливались поглазеть на происходящее, но никто не пошевелил и пальцем, чтобы схватить ловкого парнишку. Не исключено, что бездействие объяснялось элементарным непониманием. Ведь обворованный старик ругался по-сзарийски, на языке, незнакомом большинству лантийцев. Старик обратился к своему спутнику — молодому человеку лет восемнадцати довольно привлекательной наружности, даже несмотря на сильно поношенную одежду и чрезвычайную бледность.

— Мастер Деврас! Он стащил документы! Поймайте его, убейте, сделайте что-нибудь! Их надо вернуть!

— Попробую, Гроно. — Несмотря на подобное заверение, мастер Деврас не производил впечатления потенциального убийцы. Средний рост, природная худоба, усугубленная недоеданием, непослушные каштановые локоны, мечтательные серые глаза и тонкие черты бледного лица выдавали в нем человека нерешительного. Однако, поколебавшись, разве что самую малость, уже в следующую секунду он ринулся в погоню за похитителем.

Мальчишка же, отлично усвоивший искусство уверток, проворно огибал загромождавшие пристань тюки и коробки, время от времени умудряясь перевернуть под ноги преследователю какой-нибудь ящик. Деврас лихо преодолевал препятствия, пока перёд ним с грохотом не свалилась огромная плетеная корзина со стреллианскими мыльфрутами. Плетение не выдержало, и крупные переспелые золотистые шары покатились по деревянному настилу. Падая, они лопались, тут же покрываясь пышными шапками пены, благодаря которой и получили свое название. Их сок был липким и ужасно скользким, и вскоре пристань превратилась в пузыристое болото. Стоило Деврасу ступить в ароматную слякоть, как его ноги разъехались, а смачно лопнувший под каблуком мыльфрут превратил следующий отрезок пути в настоящий каток. Под улюлюканье толпы юношу несло прямиком к краю причала. И если бы он не изловчился и не схватился за сваю, ничто не спасло бы его от купания в холодной морской воде.

Обретя равновесие, Деврас обернулся и увидел, как воришка исчезает в узком проулке между двумя старыми складами в самом конце пристани. Побежав следом, он очень скоро оказался: в лабиринте улочек и тупиков. Похитителя, разумеется, и след простыл. Деврас добросовестно исследовал несколько переулков, но, увы, был вынужден признать свое поражение. Кошель достался воришке. С тяжелым сердцем, едва переставляя ноги от усталости, он вернулся в исходную точку погони, к своему старому камердинеру, охранявшему то, что осталось от их скудных пожитков. Два небольших потрепанных сундука и внушительных размеров короб с книгами по-прежнему находились там, куда их выгрузили с сзарийского судна «Архигерцог Ялонзаль».

Гроно, восседавший на книгах, поднялся навстречу своему господину.

— Не вышло, мастер Деврас?

Юноша молча покачал головой.

В глазах Гроно блестели слезы отчаяния. Костяшки пальцев его руки побелели, когда он сжал набалдашник трости.

— Мы погибли. Погибли. Окончательно и бесповоротно! — Голос старика дрожал.

— Гроно, все не так плохо.

— Куда уж хуже! Говорю вам, мы погибли! Разорены! Пущены по миру! Мастер Деврас, в кошеле находились все наши деньги!

— Вот и не все. — Молодой человек порылся в кармане своего видавшего виды камзола и извлек на свет пять медных сзарийских думов и лантийский дакль.

— Смотри, это я приберег на черный день. Пусть мы бедняки, но все же не нищие.

Вид жалкой горстки монет не внушил Гроно особого оптимизма.

— Господин Деврас, да вы, верно, не понимаете! Что это? Жалкие крохи, и только. Ладно, коли перебьемся пару дней, да и то кое-как. И что станет с нами потом? Умрем голодной смертью, замерзнем! Ради вашей светлости я готов пойти с сумой по дворам, да только эти лантийцы-вырожденцы, не ровен час, собак на меня спустят… О, как ясно я вижу наше будущее, и до чего оно безрадостно!