Вадим Яновский - Всадник (СИ) Страница 3

Корчма наполнилась пороховым дымом. А на лицах живописной группы, ощетинившейся пистолями в сторону Стаха, отразились изумление и работа мысли. Значит, приходят в себя.

— Ты кто? — спросил самый старший.

— Этот вопрос сегодня я уже слышал. Его задавал лесовик, который вас здесь держал.

— Кто-о-о-о?

— Лесовик, такой маленький человечек, который обычно живет в лесу, любит развлекаться, сбивая проезжих с пути и пугать своим воем.

— Где он?

— Ушел.

— А тебя, значит, не тронул?

— Не смог. Теперь и вас не тронет. Вот только непонятно, зачем вы ему понадобились? Вроде бы не такие уж важные птицы, а? Да опустите, наконец, пистоли. Толку от них. Все равно ведь промажете. Чары так быстро не отпускают.

Казаки переглянулись.

— Кто ты такой, — упрямо повторил старший.

— Я — студент, — Стах немного помолчал, — теперь уже лекарь, домой возвращаюсь.

— А родом откуда?

— Хутор у нас под Черниговом. Туда и еду. К бате, Чернокраем зовут.

Казаки вдруг как один внимательно и немного дольше, чем того требовала вежливость, посмотрели на молодого человека, потом переглянулись. «Чего это они вдруг?», подумал Стах.

— Слыхали такого. А ты, значит, его сын?

— Младший. Давайте собираться. Времени у нас в обрез. Скоро за вами должны приехать. Возможно, противники посильнее лесовичка. А даже если и нет, лучше, если какое-то время наши неизвестные супостаты будут пребывать в неведении относительно наших планов. Так что, панове, в путь, разговоры разговаривать после будем. Скоро светает.

Глава 4

Собираться казакам было непросто. Еще не отпускали чары, да и слабость. Сутки без еды и питья трудно выдержать. А они ели и пили только в своем воображении. Пришлось осторожно их напоить, чтобы людей не скрутила рвота. Стах добавил в воду снадобье из своей лекарской сумки, чтобы поддержать силы казаков до того, как они смогут нормально поесть.

За окном уже серело утро, когда сборы были закончены. Оседлав лошадей, компания тронулась по дороге, ведущей на запад. Путь на север, куда, собственно, направлялись казаки, был чересчур опасен, и Стах настоял на том, чтобы сделать крюк в сторону, по Михайловскому шляху, а затем вернуться на дорогу, ведущую к цели их путешествия.

Во время обсуждения дороги, Стах выяснил, что казаков затребовал к себе некто, занимающий высокую должность в ставке самого гетмана. Кто? Молчат. Они собрались со своих хуторов и зимовников в заранее оговоренном месте, примерно в полусотне верст от места злополучной стоянки, и дальше ехали вместе. Это могло означать, что их неведомый противник был хорошо осведомлен о сроках и направлении движения, а также весьма скор и предприимчив. Если, к тому же он владеет искусством просчитывать варианты, направляя события в нужное для него русло, перспектива становилась совсем безрадостной. И еще было странно, с чего это вдруг, пусть даже и кошевому атаману или полковнику, или кто он там, понадобились столь разные люди? Причем, когда речь заходила о цели путешествия, казаки быстро замолкали или сворачивали тему разговора в сторону.

В дороге люди немного успокоились, особенно после первого привала. Путники устроили его на берегу оказавшейся на пути речки, в тени плакучих ив, подальше от палящего солнца. Стах начал осторожно давать казакам пищу, сначала только воду с настойкой, которую он достал из седельной сумки и сухари, затем по небольшому кусочку солонины. Путникам даже удалось немного вздремнуть, когда ночное напряжение спало. Для этого молодой лекарь применил свой природный дар, чтобы привести в норму изрядно взбудораженную нервную систему своих новых спутников. Правда, делать это Стаху пришлось крайне осторожно. Люди пока малознакомые, как бы сгоряча чего не подумали.

После отдыха казаки разговорились. Теперь Стах знал, что старшего зовут Григорий. Широкий в кости, плотный, он казался эдаким неуклюжим увальнем. Правда, первое впечатление было обманчивым, Стах уже отметил про себя, насколько тот может быть ловким и быстрым. По привычке лекарь отмечал все мелочи во внешности, жестах и мимике человека. Зачастую от точности и своевременности таких наблюдений зависела собственная жизнь.

На лице у Григория помещались вислые пшеничные усы, голова была гладко выбрита, за исключением тонкого чуба, торчавшего на макушке. Брови с рыжинкой, опущенные у висков, возле переносицы были слегка вздернуты, что придавало лицу несколько удивленное выражение. Молодежь относилась к нему с глубоким уважением и подчинялась безоговорочно. Троих молодых казаков звали Федор, Андрей и Василий. Василий младше всех, лет двадцати, задумчивый и застенчивый. Федор и Андрей старше Василия лет на пять, оба балагуры и весельчаки. Только стали приходить в себя, начали хорохориться и подначивать друг друга.

Слушать их для Стаха было одно удовольствие. Знакомые с детства обороты и словечки вызывали массу приятных воспоминаний детства. «Да, все это очень мило», подумал Стах с улыбкой слушая очередную словесную перепалку, «однако еще неизвестно, как проявят себя эти вояки в случае вполне возможных осложнений».

Свернули привал, как только солнце повернуло к закату. Ах как не хотелось покидать тенистую прохладу возле реки! Поросшие камышом берега обещали блаженство среди жаркого ада пыльной дороги. Но путники решили долго не засиживаться и проехать в первый день как можно дальше от нехорошей корчмы. Казаки попытались выяснить, что же с ними произошло. Стах охотно пустился в объяснения, из которых казаки так ничего и не поняли. Для них все выходящее за рамки обыденного, непременно связывается с бабьими выдумками. Или сплетнями, почвой для которых было то, что привиделось соседу-пьянице во время очередного запоя. Когда Стах начал объяснять, что лесовик существует, но необычным для нас, живых, образом, казаки стали коситься на своего спутника. На их лицах читалось сочувствие и сожаление, вот вроде здоровый и молодой совсем еще человек, а умом — калека. Хотя и выручил нас но, наверное, так вышло само собой, а вот теперь чего, возись с ним, не бросишь ведь, а то пропадет.

Тогда Стаху все это надоело и он показал им небольшого дракона. Дракон вышел на славу. Зеленый, как лягушка и злой как баба, увидевшая пьяного мужа. Дракон шипел и пыхал огнем во все стороны. Григорий попытался рубануть его саблей, но та прошла сквозь драконье тело, как сквозь туман, не встретив ни малейшего сопротивления. Казак от неожиданности чуть не вывалился из седла. Стах рассеял видение, и принялся снова объяснять, что лесовик примерно то же самое, только сложнее, а потому и потрогать его можно, и чарами владеет.