Станислав Шиммер - Орагула Страница 3

– А где остановился барон?

– Ривенхат? Тот, что приехал с полмесяца назад? Я слыхал, что он гостит у мэра.

Я кивнул. Патрик коротко объяснил мне, как пройти к трактиру и где примерно находится дом мэра. Я поблагодарил его и направился к «Черному Дереву».

– Эй, эй! – Окликнул меня стражник. – Мне надо записать ваше имя, мастер!

– Диестро. Приятно познакомиться и всего хорошего.

Я, не оборачиваясь, махнул рукой на прощание. Пока я шел к постоялому двору, у меня было время осмотреть город. Задумываться о гнетущем меня чувстве я пока не хотел.

Герха, правда, когда-то был славным городом. Широкие улицы, несмотря на небольшой размер города, добротные каменные дома, иногда двух– или даже трехэтажные. На главной площади, куда я вышел через несколько минут пути, когда-то даже был фонтан. Но повсюду были видны следы упадка – свет горел лишь в некоторых домах, окна большинства лавок были заколочены, а вместо вывесок устало позвякивали на ветру обрывки цепей. Фонари горели через один. По пути к главной площади я встретил всего двух патрульных. Даже каменная кромка фонтана была расколота, и сквозь трещину пробивался кленовый куст.

Я остановился у фонтана и отломал веточку клена. Справа как раз находился трактир, трехэтажное здание, глубоко вдававшееся задним фасадом в окружающие его постройки. Темная черепичная крыша, пилястры [3] , шедшие через балконы второго и третьего этажа, – определенно это здание не всегда было дешевой забегаловкой. Я призадумался. Судя по гомону, доносившемуся изнутри, в трактире сейчас было весьма оживленно. Я же не хотел ничьей компании – а, зная нравы провинциального люда, падкого на все новое, на пару стаканов вина меня все-таки вытянут. С другой стороны, искать в темноте церковь, чтобы провести ночь на деревянных или, того хуже, каменных скамьях – нет уж. Я отлежал себе все бока на жестких полатях, пока жил в деревне, которая стоила мне лошади. Хочу нормальную постель.

– А я хочу нормальное тело, – усмехнулся Мишру.

– Оно у тебя было. Просто ты попытался вылезти там, где не следовало.

– Я-то тут при чем! Меня призывали!

– Хочешь сказать, что ты не мог отгородиться от призыва? Не смеши меня.

– Да уж, тебя рассмешишь. Скажи тогда, что это тебя так зацепило у ворот?

– А ты не прочел мои мысли?

– Их не так легко читать, когда ты думаешь не словами, а образами. Я – шляпа, а не прорицатель.

Я огляделся по сторонам. Было крайне неразумно разговаривать со шляпой на виду у какого-нибудь горожанина, идущего за своей вечерней кружкой эля.

– Давай я объясню тебе в гостинице.

– Хорошо, – согласился Мишру, – но только мне тоже есть что тебе сказать.

Я пожал плечами. Кроме колкостей, за последние дни от него я ничего не слышал. Я спрятал «монету» под камзол – лишнее внимание мне тут совсем ни к чему.

Подойдя к входу в трактир, я толкнул тяжелую двухстворчатую дверь, и в лицо мне сразу ударил спертый воздух, пропитанный ароматами табака, пота и эля. Большой питейный зал гудел множеством голосов. Повсюду на стенах были развешаны масляные фонари, еще несколько висело под потолком. Между большими столами сновали туда-сюда девушки в простых, крестьянских одеждах, разносившие выпивку. В дальнем конце зала стояла большая стойка, углы которой были украшены стелами из ониксового дерева. За стойкой суетился невысокий худощавый человек в грязном фартуке. С левой стороны зала, ближе к стойке, была лестница, ведущая, видимо, в гостевые комнаты.

На мое появление не было обращено ровным счетом никакого внимания. Большая часть посетителей, не считая уснувших носами в кружки, собралась в дальнем конце зала. Самый громкий галдеж шел именно оттуда, все что-то живо обсуждали, столпившись за одним из больших столов. Голоса иногда перекрывал зычный, глубокий бас, после чего следовал взрыв хохота.

Я подошел к одному из самых маленьких столиков у входа, сел на скамью и жестом подозвал служанку. Фонарь надо мной горел слабо и скрывал стол в полумраке. Окно у стола было открыто, и свежий ночной воздух приятно овевал мое лицо.

– Что у вас сегодня? – спросил я у подошедшей служанки.

– Баранье рагу и… – начала говорить она.

– Рагу достаточно. И бутылочку вина. Только не надо крепкого.

Она кивнула и упорхала. Я снял шляпу, положил ее на стол рядом с окном, отстегнул эспадрон, а сам, опершись о стену, с наслаждением вытянул ноги. Долгожданный отдых был уже совсем близок – сейчас набью пустой желудок горячим, сочным рагу, вина для полного расслабления, и наконец прекрасный сон в чистой постели. Гнетущее чувство почти исчезло, но что-то на самой кромке сознания все еще беспокоило меня. К бесу, подождет до завтра.

Служанка прибежала с деревянным бокалом и бутылкой красного вина. Я с наслаждением пригубил – легкое и не слишком крепкое, то что нужно. Я с трудом поборол желание снять сапоги для полного удовлетворения.

– Песню! – выкрикнул вдруг кто-то из толпы за большим столом.

«Песню, песню!» – подхватили все.

Я с интересом посмотрел туда. Толпа немного расступилась, но обладателя баса все равно не было видно. «Что ж! Песню так песню!» – рявкнул он и затянул старую, бойкую балладу о сражении на склонах Киннадона. Гномью балладу. А я знал только одного гнома, способного так легко общаться с людьми. Я вышел в середину зала и крикнул:

– Агилмунд! Какими судьбами!

Толпа вокруг стола расступалась – это гном расталкивал людей своими могучими руками. Ростом ненамного выше стола, он обладал крепчайшим телосложением, шире обычного человека в плечах и с куда более массивными конечностями. На нем была кольчужная майка, на руках – грубые кожаные перчатки. Короткие ноги в кожаных штанах цвета дорожной пыли были обуты в стальные сапоги. Роскошная шевелюра Агилмунда доходила ему до поясницы, а огромная черная борода спускалась ниже пояса. Из всей этой массы волос видны были только большой нос и постоянно прищуренные глаза с множеством морщин в уголках.

– Диестро! – воскликнул он. – Неужели это ты, горелая головешка!

– Агилмунд! Единственный гном, у которого борода растет даже из носа! – крикнул я и пошел ему навстречу.

Он обхватил меня своими ручищами и сжал так, что спина хрустнула. Весь зал с удивлением наблюдал за этой сценой приветствия.

– Как ты тут оказался, старый друг? – спросил он, отпуская меня из своих объятий.

Я перевел дыхание. Все-таки он никогда не рассчитывал силу.

– Случайно, дружище. А ты?

– Я – нет! – От его громогласного голоса я успел поотвыкнуть за два с лишним года, которые мы не виделись. – Но об этом мы поговорим позже! Маргарита! – окликнул он одну из служанок. – Эля моему товарищу, да покрепче!